Ратибор, которому сам царь велел быть на Великом Соборе, с интересом рассматривал убранство дворца; разглядывал знатных князей, волхвов и веденеев, что собирались в Престольном зале. На Великий Собор прибыли правители далёких княжеств – с Восточного княжества, Оленьего острова, Ровновольского княжества и других крайних земель великой Сваргореи. Ратибор с интересом изучал парадные княжеские одежды, слушал го́вор, что отличался от привычного ему, – юноша обещал рассказать всё Бориславу, с которым успел подружиться за время совместного отбывания наказания.
Когда знатные мужи заняли свои места, в зал в сопровождении великих волхвов и свиты вошёл царь, и присутствующие, поднявшись, поклонились Веславу. Царь был облачён в золотое платье и алый плащ, подбитый золотом и отделанный горностаевым мехом; голову венчала корона. Вслед за царём шла Василиса – Освободители продолжили традицию Драгослава, когда на Соборах Палаты присутствовала и царица, несмотря на то, что не все князья и веденеи поддержали в том Веслава: если уж возвращать славное мирное время, то надобно возрождать и вековые традиции. Но молодой царь в своём решении, вызванном больше любовью к жене, нежели здравым умыслом, был непреклонен.
На Василисе было парадное платье, расшитое золотом, и алый с горностаем плащ; голову царицы украшало золотое покрывало и золотой венец. Только, заметил Ратибор, царица была грустна и печальна, а воспетая в былинах красота будто бы померкла.
Когда царь и царица взошли на престолы, остальные присутствующие опустились тоже. Рядом с царём и царицей на малых престолах восседали царский наместник Кудеяр, который исполнял обязанности и Ведающего Князя Палаты, и царский веденей Станимир, занимающий эту почётную должность со времён Драгослава – преклонного возраста статный учёный муж. Если Кудеяр походил на могучего воина, то Станимир был полной ему противоположностью – осанка Станимира была статью умудрённого жизнью человека, что покорно принимает волю Богов и поступает в соответствии с ней. Остальные приближённые (Яромир, Мухома, Гоенег и Белозёр) к Короне и веденеи располагались на скамьях близ престолов; там же сидел и Ратибор.
Царь начал Великий Собор с традиционного приветствия – речи, в которой правитель Сваргореи благодарил Богов за благополучие земли, волхвов – за помощь людям, а также желал всем здравия. После традиционных ответов волхвов, которые принимали речь царя и освящали его Слово своим, начинался Собор.
– Сегодняшний Собор я начну не с обсуждения дел, связанных с казною, и не обсуждения прошений, – говорил царь, и в зале послышался возмущённый шепот. – Есть события более важные для всех нас. Думаю, каждый помнит Десятину Полоза. – В престольной воцарилась тишина. Окамир, сидевший среди прибывших князей, нахмурившись, смотрел на Веслава. – В конце квинтеня в водах Велейных островов слуга Полоза напал на рыбаков и убил человека. – В зале раздались удивлённые возгласы. Окамир наклонил голову набок. Царица опустила печальный взгляд. – Великий князь Велейных островов Световит расскажет мудрому Собору об этом.
Князь Световит, что прибыл на Собор с островов, поднялся со своего места и, поклонившись Короне, вышел в центр зала. Солнце, лившееся сквозь высокие мозаичные окна, осветило алый плащ, выхватило скульптурный профиль старого князя, отразилось от золотого, украшенного каменьями, обруча и заиграло на седых волосах Световита.
– Перед отцом Сварогом, перед мудрецом Велесом и великим Перуном клянусь своим Духом в том, что то, что я поведаю вам, – истинная правда. – Низкий с хрипотцой голос князя Велейных островов звучал громко. – В последних днях квинтеня в княжеский терем гриди привели юношу, – Световит указал на поклонившегося ему Ратибора, – который был напуган, будто увидал Мора. Ратибор с братом рыбачили в водах близ Одуваемого берега, где на них напал слуга Полоза. – По залу прокатилась волна удивления. Окамир ещё больше помрачнел. – Ведовит, брат Ратибора, погиб. Ратибор поведает нам свою историю. – Световит поклонился Короне, рукой пригласил Ратибора выйти и вернулся на своё место.
Взгляды присутствующих обратились на Ратибора, и юноше сделалось не по себе. Но юный витязь в парадных доспехах Почётной Стражи Солнцеграда, собрав всю волю в кулак и глубоко вздохнув, встал, поклонился царю и царице и прошёл в центр зала. Стараясь унять в голосе волнительную дрожь, Ратибор рассказал Собору о том, что повстречал в водах Ледяного Моря слугу Полоза – как показалось юноше, не то рыбу, не то человека, только огромных размеров; о том, как это нечто потопило его лодку и погубило брата. Поклялся перед Богами в правдивости слов своим Духом и вернулся на место.
В зале сделалось шумно: люди хоть и старались обсуждать услышанное шёпотом, сдерживаться получалось не у всех. Окамир отметил, что ни царь, ни Великий Волхв Далемир, сидевший чернее ночи, успокаивать зал не торопились: волхв с царём только обменялись мрачными взглядами да кивнули друг другу. Юноша Ратибор находился в крайнем волнении: сидел весь красный, но держался. И царица тоже обратила на себя внимание прозорливого веденея Бронимира: Василиса казалась ему нездоровой. Она была бледна и болезненно худа, взор её очей был устремлён будто в иное – словно царицу не волновало происходящее на Соборе.
Когда голоса стихли, поднялся Великий Волхв. Далемир прошёл в середину зала, поклонился царю и царице, которые лёгкими кивками головы поклонились в ответ, и обратился к собравшимся:
– Перед вами, благородные князья, – Далемир поклонился князьям, – перед вами, великие волхвы, – старец поклонился волхвам, – перед всеми вами, – Далемир развёл руки, охватывая зал, – перед Богами говорю. – Старец воздел руки к небу и, опустив их, продолжил: – Говорю о том, что я был против того, чтобы царь беспокоил вас подобными вестями, – молвил Далемир. Его белые, украшенные красными охранными узорами одежды горели на свету. Седые волосы перехватывал серебряный обруч, и солнце, отражаясь от серебра, озаряло лик Великого Волхва. Ясные голубые глаза старца омрачала печаль, но во взгляде Далемира была и сила. Окамир внимательно слушал Далемира: веденей хоть и не ведал ворожбы, но мог чувствовать сильным духом людей. Дух у Далемира был силён.
Гоенег и Белозёр хмуро переглянулись. Мухома Заяц и Яромир пристально смотрели на Далемира.
– Много людей по несчастью тонут, – говорил Великий Волхв, – да и слуги Полоза хоть прежде так близко к берегам не подходили, но спокойным норовом никогда не отличались – топили корабли, забирали моряков, – продолжал речь Далемир. В зале слышались согласные замечания; князь Велейных островов Световит удивлённо посмотрел на Великого Волхва. – Но я признаюсь перед Богами, перед батюшкой-царём и матушкой-царицей, – волхв поклонился правящей чете, и Василиса впервые подняла глаза, – что я был неправ. – Теперь по залу пронеслось удивление. Окамир, прищурившись, смотрел на Великого Волхва. – Воды забрали не только брата Ратибора – всем вам ведомо о трагической гибели царевны Златы. – От этих слов волхва Окамир нахмурился ещё больше. – В Великий Свагобор Сваргореи пришла весть из далёкого Половца – волхвам Половца, как и царице нашей, – Далемир поклонился Василисе, – Боги ниспослали видение.
Юный послушник, что находился вместе с волхвами Свагобора, встал и подошёл к Великому Волхву, с поклоном подал Далемиру бересту, и в Престольном зале воцарилась звенящая тишина.
