Светозар остановился и вдохнул полной грудью ни с чем не сравнимый лесной аромат, блуждающий по поросшему сочной травой берегу лесного озера, подле которого плакала раскидистая ива. Небо благоухало высотой и чистотой, и вечернее солнце украсило бронзой кружево вершин леса. На душе было спокойно, и Светозар решил подойти к воде, чтобы наполнить бурдюк водой.
– Напиться хочешь? – мягко сказали рядом, и Светозар, не сделав и шага, обернулся. У крайнего дерева стояла дева в зелёном одеянии из хвои. Серые, как кора сухого древа, волосы струились до земли, её кожа была неестественно бледна, а зелёные, как лес, глаза смотрели в самую душу. От этого взгляда сварогину сделалось не по себе, но он не опустил взора и не отступил назад.
– Коли ты позволишь, возьму воды студёной, – отвечал Светозар, и дева шагнула ближе. – Мой путь далёк, а воды осталось мало.
– Ты действительно позволения ждёшь? – удивилась дева и рассмеялась. От её ледяного смеха стыла кровь. – И где твой мешок заплечный?
Светозар глянул на своё плечо: дорожной сумки не было.
– И молчать умеешь ты, – нахмурилась лесная и ещё ближе подошла. – Странный человек.
Вдруг тишину нарушила птичья трель, и Светозар вспомнил о Дрозде. Юноша оглянулся: в замершем мире птицы не было, не было и тояга с бубенцами. В мире не было даже ветра – озеро застыло, превратившись в зеркало, в котором отражались лес, ива и вечернее небо. Озеро? Откуда… Великий Индрик! Русалочий морок!
– Только догадался? – рассмеялась русалка и встала напротив человека. – Хоть и наградил тебя лес Духом своим, человеческий дух в тебе пока живёт.
– Знаю, – согласился Светозар, стараясь вспомнить Слова, которые могут одолеть лесную навь. Но память была чиста. – Учитель являл такой морок, когда я только встал на путь сына Леса, но как человек я не уделил тому должного внимания, – признался Светозар удивлённой русалке. – Чую, ты не отпустишь меня, пока не исполню твою просьбу.
Русалка ощетинилась, хвоя на платье дыбом встала – вылитая мавка. Взгляд изумрудных очей потемнел, а кожа сделалась как сухое древо.
– Верно, – прошелестела навь и облетела вокруг человека, обдав сварогина сырым холодом. – Но в тебе нет страха! – возмутилась она. – Как ты смеешь не бояться?
– А разве ты сама не чуешь? – спросил её Светозар, и русалка замерла. Она опустила хвою, ещё ближе к человеку подошла и шумно втянула носом воздух. Замерла. Вдруг вздрогнула и резко отпрянула.
– Ты был воскрешён Лесом? – ахнула она, и зелёные глаза на сером лице расширились от удивления. Вблизи лесная дева оказалась страшной: под огромными глазами пролегали тёмные круги, а мертвенная с чёрными ожогами кожа неприятно блестела. Дыхание русалки пахло плесенью и тиной.
– Да, – кивнул Светозар.
– Так вот почему я не могу уморить тебя, – прошелестела русалка, рассуждая, – но твой Дух сына Леса ещё не окреп, и мой морок одолел тебя как человека. – Навь отошла дальше и, наклонив голову, внимательно посмотрела на Светозара. – Впервые такого молодца встречаю.
– Ты ведь тоже умерла? – спросил сварогин, и взгляд девы наполнился глубокой тьмой и сковал сердце человека холодом. Но Светозар не поддался ещё одному мороку. – Как в Свету звали тебя?
– При жизни звали Марьей, – нехотя ответила она. – А тебя?
– Агнешей. Лес же нарёк меня Светозаром.
Марья удивлённо посмотрела на Светозара и сипло рассмеялась.
– Забавное имя – Агнеша, – отсмеявшись, заключила русалка. – Светозар – намного лучше. – Она наклонила голову набок. – Эх, я не могу уморить тебя ещё раз, как бы того ни хотела. Скажи, куда путь держишь?
– К вилам в град, – с поклоном ответил Светозар.
В ответ лесная дева зашипела.
– Конечно же, к духам Леса ты идёшь, – прошелестела. – Но они тебя не примут, человек, – оскалилась русалка, – они Лес берегут и людей не жалуют. А вот мы, – Марья положила на сердце руку, – мы очень даже жалуем.
– Мне не важно, примут или нет, я должен передать им весть, – нахмурился Светозар. – Индрик поведала мне, что грядет великая война.
– Война в Свету? Индрик?! – встрепенулась русалка и вновь облетела человека. В безмолвном мире её полёт походил на холодный ветер. Остановившись, дева замерла над озером, паря над водной гладью, и в озере не было отражения. Серые волосы русалки разлетались по воздуху, будто паутина. – Странно… – сипела русалка, – Слово Индрика ты услышал, а в морок русалок угодил.
Светозар смотрел на парящую над озером деву: русалка сделалась страшной и призраком дрожала над водой, желая напугать, но в душе не было страха. На душе стало спокойно. Волнующаяся в воздухе паутина серых волос походила на рябь на воде, среди которой Светозар увидел своё отражение – он спал в глубине озера, опутанный водорослями по велению Топи. Рябь над ним мерно плыла, и глаза медленно закрывались. И тут, вдалеке среди волн, пропела птица и морок растаял. В птичьей трели ярко звучало Слово, Светозар хотел спеть его, но…
– Подожди! – крикнула русалка, и Светозар открыл глаза. Русалка вновь стояла на берегу и моляще смотрела на него. Её волосы опали, хвоя платья опустилась. – Не говори Слово, не покидай озеро!
– Чтобы ты опять меня заворожила? – Сварогин, отогнав рукой морок, шагнул назад.
– Да, я вновь пыталась уморить тебя, но то – моя натура! Не буду больше. Прости да помоги мне! – взмолилась лесная дева. – Черевички мои в Среднем Мире остались – я вернуться могу!
– Я не верю тебе. – Светозар отступал назад.
– Не верь, но помоги! – умоляла Марья. Русалка сгорбилась, сложила руки у груди. – Я тоже помогу тебе, когда время придёт. Всему лесу помогу! Ведь мои черевички в огне не сгорели…
– И чем же ты поможешь мне и лесу, дух нечистый? – спросил сын Леса.
– Не называй меня так! – обиделась русалка. – Меня погубил огонь, а не вода! Потому я стену огня ради тебя своей кровиночкой – мёртвой водой – затушу и весь Лес спасу! Только для того ты мне сначала помоги, прошу…
Светозар остановился, не дойдя до кромки леса, окружающего озеро. Слова русалки посеяли в душе смуту, и показалось Светозару, что она смотрит на него с искренней мольбой.
– Что ты хочешь? – спросил он строго.
Марья легонько улыбнулась и ближе подошла.
– Освободи меня из плена, я хочу уйти из мрака и берегиней стать.
Светозар удивлённо взглянул на лесную деву.
– Тебя не примет Свет, – ответил он. – Ты – неупокоенная душа, а берегини – светлые души леса.
– Видать, дух Леса в тебе пока не окреп, – покачала головой Марья. – Все мы, кто остался в Среднем Мире, и берегини, и русалки, и мавки, – все неупокоенные души, ведь каждая из нас оборвала нить жизни не по воле Макоши. Но берегини дали обет охранять лес силами Индрика, а мы такой обет не давали, и для охраны леса нам подвластны и силы Мора.
