– Хорошо, я… – начал было князь, но в дверь постучали. Не успела Злата позволить стучащему войти, как дверь распахнулась и вбежала Марфа.
– Прошу прощения, ваше величество. – Послушница, положив на сердце руку, поклонилась в пол. – Шторм усиливается, и поморы, слышала, в том винят вас!
– Меня?! – гневно переспросила, вставая, Злата.
– Да, – робко отвечала Марфа, шагнув назад: она страшилась гнева царевны. «Благосвет» вновь накренился, но Злата продолжала стоять.
– Ты это не от страха придумала? – нахмурилась царевна. – Прогневать меня решила?
– Н-нет, – робко ответила Марфа, исподлобья глядя на Злату. – Если хотите, могу позвать Оленью, она тоже слышала, как на вас клевещут…
– Кто? Кто смеет на меня клеветать?! – Злата вышла из-за стола и медленно пошла к Марфе, которая испуганно пятилась. – Говори!
– Я-я… – замялась Марфа.
– Это поморы от страха дурное молвят, – ответил Бронимир, видя, что Злата в гневе может заволхвовать и без того перепуганную Марфу. Царевна резко обернулась на князя. – Моряки полагают, будто женщина на корабле может навлечь беду и гнев Полоза.
– Это возмутительно! Как они… – вспыхнула гневом Злата, но вдруг осеклась. Шторм, воспетый Полозом, стал видиться ей иначе. Злата замерла, глядя в окно, что застилал дождь.
– Ваше величество? – осторожно спросила Марфа.
«Благосвет» качало, и Злата невольно вздрогнула от движения корабля. Не говоря ни слова, царевна направилась к дверям.
– Ваше величество… – прошептала Марфа, но Злата, не обернувшись, вышла.
– Царевна! – Бронимир резко встал и покинул каюту вслед за Златой. В коридоре царил синеватый полумрак: корабль освещал безопасный огонь-Сварожич. – Что вы делаете?
Но царевна не обернулась на князя и поднялась на открытую палубу корабля. Бронимир последовал за ней.
Стихия в гневе заливала «Благосвет», чёрное море под свинцовыми тучами шипело и пенилось. Неистовый ветер мешал дышать и сорвал покрывало и венчик с головы Златы. Царевна, не выдержав, тут же схватилась за ограждение: она оказалась на шканцах, и весь корабль был перед её взором.
– На палубе небезопасно! – пытался вразумить царевну Бронимир, всё ещё стоя в дверях. – Вернитесь обратно! – изо всех сил перекрикивал ветер князь.
Но Злата не слушала Бронимира: взору царевны предстало грандиозное зрелище, от которого захватывало дух.
Сквозь серую пелену дождя проступали величественные очертания корабля. Серое небо слилось с морем в безумном танце, увлекая в свою пучину и «Благосвет». Море пело рокочущую песнь и качало под неё судно на белых с пеной волнах. Разъярённый битвой своих братьев Стрибог хотел порвать ветрила. Поморы с трудом справлялись с вооружением «Благосвета»: капитан отдал приказ идти под штормовыми парусами, и моряки старались изо всех сил. Вместе с поморами работали и витязи дружины Власова острова, что отправились в далёкое странствие, дабы преодолеть опасности неизведанных берегов.
Вдалеке сквозь завесу непогоды можно было различить очертания других судов, походящих на серых призраков, летящих по волнам.
– Вы обещали, что шторма не будет, – тихо прошептала Злата и смахнула с лица мокрые волосы. Платье промокло до нитки. – Буду надеяться, что я верно истолковала ваше послание.
– Царевна! – вновь окликнул её Бронимир.
Злата, глубоко вздохнув и собравшись с силами, зашептала. Почувствовав уверенность, которую ей приносило волхвование, Злата отошла от ограждения и направилась к капитану, находившемуся рядом с кормщиком у штурвала.
– Что вы делаете?! – в гневе крикнул Бронимир и хотел было выйти следом за Златой, но его окликнула Марфа.
– Не нужно, – нараспев проговорила послушница, когда Бронимир обернулся. – Её величество всегда поступает только по своему разумению.
– Как и я, – строго ответил князь и направился следом за царевной. Но князя не держали волхвовские слова, и Бронимиру пришлось остановиться и взяться за ограждение корабля.
– Барыня, вернитесь в трюм! – грозно пробасил капитан, полноватый муж с закрученными усами и зоркими глазами, завидев, что Злата идёт к нему. Но Злата не повиновалась. Она, шепча, дошла до кормщика и капитана и встала рядом с ними.
– Разве вы, Чернек, не видите, как уверенно я стою на корабле? – спросила капитана царевна.
– Не отвлекайте глупостями, барыня, да спуститесь в трюм! – возмущался капитан: мало того, что дева отправилась с ними, так ещё любопытная и править в шторм мешает!
Злата, поняв, что говорить с помором бесполезно, отвернулась от него и направилась к бизань-мачте.
– Девка ум Сварогу отдала… – обратился к капитану кормщик Гудислав, долговязый сварогин с хмурым взглядом. – Ещё помрёт, а её батюшка с Большой Земли нас потом угробит.
– Штурвал держи, а не о бабе думай! – отрезал Чернек.
Борясь со стихией, Злата дошла до мачты и словами приворожила себя к ней: стоять стало легче. Царевна чувствовала ненависть, с которой смотрели на неё сражающиеся со стихией поморы; она знала, что её не сбрасывают в море только потому, что сварогины изо всех сил пытаются выжить. Злата чувствовала, что Бронимир действительно хотел помочь, но из-за стихии не мог ступить и шагу, а только удивлённо смотрел царевне вслед. И она знала, почему Полоз разыграл шторм – это был его Дар ей за верное служение.
Злата закрыла глаза и зашептала, обращаясь к Полозу. Царевна не обращала внимания ни на ветер, ни на дождь, ни на мокрое платье, ни на лютый холод, сковавший тело. Злата шептала, взывая к Повелителю сквозь тёмные воды. Море обдало Дух первозданным холодом, но Злата не отступилась: она сама стала морем, растворилась в нём – обратилась ледяной волной, что качала корабли своей силой и, ведомая течением, опускалась в пучину, дабы вновь взмыть ввысь. Вода, приняв царевну, пела ей Песнь, холодную, как ветра Неяви, древнюю, как мир, и завораживающую, как самая искусная музыка. Злата повторяла Слова моря, Песнь заполнила всё её существо, холод отступил, открыв Духу мощную неумолимую Силу. И Злата взяла эту Силу и спела ею Слово. И море услышало её Слово, услышало слово той, что стала с ним единой, и ответило море Злате грозным рыком Полоза.
– Не по нраву тебе шторм, Наместница моя? – рокотал Владыка вод.
– Зачем вы топите наши корабли?
Полоз низко рассмеялся.
– Ты знаешь всё сама, Наместница моя.
– Тогда явите людям свою мощь да остановите бурю!
– Перуна так просто не унять, но это будет славная гроза! Горыч придёт на помощь вам.
Рык Полоза затих, и Злата, не переставая ворожить, обратилась к Горычу: царевна ощутила свирепую, пропитанную огнём гнева силу, таящуюся в глубоких водах. Горыч ответил царевне – Морской Царь впустил Злату в свой разум, как много лет назад он пускал её мать.
