На самом деле у Йеля нет концессии в Дейр-эль-Берше. Она принадлежит археологической миссии Лёвенского университета. Археологи сделали копии рисунков и текстов гробницы Джехутихотепа II, выполнив значительные эпиграфические и археологические исследования в некрополе. Более подробную информацию о миссии Лёвенского университета можно получить по ссылке: http://www.dayralbarsha.com. Многие теории Дон основаны на работе реально существующего руководителя этой миссии Харко Виллемса, в частности на: Chests of Life: A Study of the Typology and Conceptual Development of Middle Kingdom Standard Class Coffins (Leiden: Ex Oriente Lux, 1988) и The Coffins of Heqata: A Case Study of Egyptian Funerary Culture of the Early Middle Kingdom (Cairo JdE 36418) (Leuven: Peeters, 1996).
Уже когда я передала эту книгу своему издателю, Харко Виллемс опубликовал описание погребальной шахты, вновь открытой его командой в Дейр-эль-Берше в 2012 году. В этой шахте были обнаружены остатки саркофага некоей Анх, в котором находились две кедровые доски с нарисованной на них «Книгой двух путей». Судя по имеющимся там надписям, это старейший из всех известных вариантов «Книги двух путей»: его возраст на сорок лет больше, чем у всех найденных ранее.
Джехутинахт, сын Тети, был реальным номархом в Древнем Египте, что доказано надписью на камне, которая выполнена чернилами иератическим письмом. К настоящему времени его гробница еще не обнаружена, хотя не лишено вероятности, что это произойдет в ближайшем будущем. Джехутинахт был любителем древностей, поставившим перед собой задачу увековечить имя своих предков, поэтому, я надеюсь, мой роман станет запоздалым исполнением его желаний.
Общий вид «Книги двух путей» в вымышленном саркофаге Джехутинахта позаимствован из реальной «Книги двух путей» в саркофаге Сепи, описанном выдающимся египтологом Адрианом де Баком.
Я благодарна многим людям за разные детали, использованные в моей книге:
Николь Клифф – за материал в Twitter насчет суеверий и предрассудков.
NBC News – за лекции Брайана о зеркальной вселенной (https://www.nbcnews.com/mach/science/scientists-are-searching-mirror-universe-it-could-be-sitting-right-ncna1023206).
Аве и Стэну Конвайзер – за информацию о вызывающем оппозиционном расстройстве и методах его лечения.
Доктору Клер Филипс – за науку о слезах: https://twitter.com/DocClaireP/status/1163511118901448707?s=20.
Морин Борегар и Эбигейл Борегар Трембли – за разрешение использовать их имена в качестве благотворительного взноса и, кроме того, за поддержку «Families in Transition New Hampshire»; а также Лори Небел Каллен и Джо Каллен – за поддержку «Trumbull Hall Troupe».
Элени Лоуренс – за объяснение системы классификации в Кембридже, и Каролин Мейс – за исправление моих ошибок в том, что касается британских реалий.
Мании Сэлинджер, моей «бонусной» бабушке, – за то, что поделилась со мной реальной историей из своей жизни в трудовом лагере Пёнки во время Второй мировой войны и попросила включить этот рассказ в мою книгу.
Крису Бохджалиану, Хизер Пул, Крису Манно, Эшли Нелсону – за помощь в описании вымышленной авиакатастрофы.
Доктору Элизабет Кун, Лайзе Дженове, доктору Эрику Стайнеру, доктору Невану Болдуину, Бетти Мартин, доктору Кристоферу Штурму, доктору Камалу Калиа и Джулии Фокс Гаррисон – за обширную информацию (и переработку моего текста) о нейрохирургии.
Джоан Коллисон и Барб Клайн-Шедер – за прогулки по шестимильным дорогам в гору, во время которых мы обсуждали сюжет романа. Джоан подарила мне идею рассказа Брайана о Марсе и Мьюрри, а Барб помогла понять, что Дон должна работать в хосписе, и великодушно поделилась со мной своим опытом.
И своей семье. Кайлу Феррейра ван Лиру, который буквально до тошноты переводил мне тексты времен Среднего Египта и который влюбился в этот предмет задолго до меня; Кевину Феррейра ван Лиру – за то, что стал моим первым читателем; Джейку ван Лиру, который поделился со мной всем – начиная от вселенной Marvel до правил игры в «Злость и ненависть»; Мелани Боринштейн – за краткий курс современного искусства; Франсиско Рамосу – за ответы на бесчисленные вопросы о нейрохирургии; Саманте ван Лир Рамос – за помощь в разработке сложной структуры книги.
Джереми Харрису, сумевшему научить меня основам квантовой механики, благодаря чему я сумела научить своих читателей.
Замечательным людям, которые ухаживают за умирающими: Тодду Старнсу-Уильямсу, Алуа Артур, Эми Моралес, Ребекке Дуплешин, Марселе Наварро, Каре Гири, Саманте Коломер, Линн Спачек и Лорен Голдберг. Мир становится лучше, потому что там есть такие люди, как вы.
Моим бета-ридерам, которым пришлось читать многочисленные черновые варианты этого монстра: Элиссе Самсел, Джейн Пиколт, Лоре Гросс, Кэти Десмонд, Джиллиан Макданн. Особая благодарность Бриджит Кеммерер, которая, по-моему, переживала за моих героев даже больше, чем я; без ее помощи на написание книги ушло бы вдвое больше времени.
Маленькой армии, которую представляет собой моя издательская команда. Я до глубины души признательна за все, что вы сделали и продолжаете делать для меня. Вы мой золотой стандарт: Джина Сентрелло, Кара Уэлш, Ким Ховей, Деб Эрофф, Рейчел Кайнд, Дениза Кронин, Скотт Шеннон, Мэтью Шварц, Тереза Зоро, Паоло Пепе, Эрин Кейн, Мэдисон Деттлинджер, Эмили Исаефф, Джордан Пейс, а также каждый сотрудник издательства «Ballantine», которое является частью «Team Jodi».
Особая благодарность Сьюзан Коркоран. Она может быть не только моим издателем, но и системой жизнеобеспечения, поскольку я действительно не представляю себе, как могу жить без нее в этот момент.
Дженнифер Херши – лучший редактор, с каким мне когда-либо доводилось работать, и мой роман – свидетельство ее гениальности. У этой истории был совершенно другой конец – тот, который мне не хотелось оставлять. Но, Джен, ты была права. Я очень тебя уважаю; благодаря тебе с каждой книгой я все больше совершенствуюсь.
Но самое большое спасибо я припасла для тех, кто не только познакомил меня с египтологией, но и погрузил в нее. Не каждый автор может заставить доктора Джона Дарнелла создать для него фейковое дипинто в дополнение ко всем переводам и концепциям из его опубликованной работы. Когда я была в Египте, то имела удовольствие встретиться с Альберто Урсиа, и он объяснил мне, как современные технологии могут пересекаться с египтологией (таким образом, мой вымышленный Альберто и стал его тезкой). Однако самый ценный игрок здесь, несомненно, доктор Коллин Дарнелл. Она не только сумела изложить сугубо научные вещи доступным языком, что даже такая дилетантка, как я, умудрилась понять, но и смогла залезть – в эффектном винтажном наряде – в гробницу и перевести написанные там иероглифы. Страсть Коллин к этому предмету заразна во всех отношениях: показывает она какой-то особенный знак в древнем некрополе или отвечает на мой сотый имейл с просьбой что-либо разъяснить. Высокий уровень детализации в моем романе обеспечен исключительно благодаря ее вниманию к мелочам, выдающимся преподавательским способностям и уникальной душевной щедрости. Без нее Уайетт и Дон наверняка не родились бы на свет. Для меня большая честь называть доктора Коллин Дарнелл своим наставником и другом.
