Американские военные сообщили о своей позиции, а французские командиры, в свою очередь, должны были донести правила до своих солдат и офицеров, которые восхищались действиями чернокожих солдат и завязали с ними дружбу. «Подобная снисходительность и эта фамильярность, – говорилось в объявлении, – вызывает серьезную озабоченность у американцев. Они считают это оскорбительным для своей национальной политики»
[297].
Информируя своих офицеров о новых протоколах, французское командование отметило противоречия, учитывая, что «(чернокожие американские) солдаты, присланные в наши части, оказались прекрасными телом и душой людьми». Тем не менее, пытаясь перевести правила американской кастовой системы, французское командование дало такую директиву: «Мы не можем иметь дело с ними в той же плоскости, что и с белыми американскими офицерами, не задев достоинство последних. Мы не должны разделять с ними трапезу, не должны пожимать друг другу руки или пытаться поговорить или встретиться с ними в нерабочих условиях».
Французские офицеры получили более ясный и выразительный указ: «Мы не должны слишком высоко оценивать чернокожие американские войска, особенно в присутствии (белых) американцев. Это нормально – признавать их хорошие качества и их услуги, но только в умеренных выражениях».
Позже, в последние месяцы войны, афроамериканский солдат, рядовой Бертон Холмс, был тяжело ранен под градом пулеметного огня и тяжелой немецкой артиллерии в засаде своего подразделения в сентябре 1918 года. Ему удалось вернуться на командный пункт, чтобы обменять винтовки, потому что та, которую ему дали, была неисправна.
Командиры хотели доставить его в больницу для лечения, но он отказался и вернулся в бой с запасной винтовкой. Он продолжал стрелять по врагу до последнего вздоха. Другой афроамериканец, Фредди Стоуэрс, попал под вражеский обстрел и возглавил штурм немецких окопов. Он тоже погиб на передовой, защищая Францию и Америку
[298].
Белые офицеры, ставшие свидетелями их храбрости, отбросили кастовые предрассудки и номинировали обоих мужчин на Медаль Почета. Но это был разгар эры евгеники, когда неполноценность чернокожих считалась общепринятым фактом в американской культуре. Правительство отказалось посмертно наградить этих солдат положенной медалью. Холмсу выдали медаль более низкого ранга, а рекомендация к награде Стоуэрса была потеряна на полвека.
Эти действия соответствовали общественным нормам, согласно которым людей из низшей касты нельзя было хвалить даже после смерти, чтобы живые не начали считать себя равными, не стали высокомерными, не забыли о своем месте и не стали угрозой легендам, которые высшая каста продолжала рассказывать себе и миру.
«Представьте себе, – сказал доктор Джефф Гаски, врач, который десятилетия спустя проявил интерес к этому делу в интервью «Арми таймс» в 2018 году, – какой скандал разгорелся бы в американской прессе… если бы стало известно, что в той засаде погибли два чернокожих солдата и оба были номинированы на Медаль Почета»
[299].
Поколение спустя, во время Второй мировой войны, продолжалось сопротивление попыткам низшей касты уйти с отведенного ей места даже в самых мирских начинаниях. Однажды весной 1942 года офицеры белой армии случайно назначили чернокожих солдат руководить движением в Линкольнтоне, штат Джорджия, по улицам которого должен был пройти армейский конвой. Это вызвало переполох в городе. Один вид стоящих на перекрестке чернокожих мужчин, «которые останавливали белых автомобилистов, по-видимому, выводил некоторых жителей из себя»
[300], – написал историк Джейсон Морган Уорд.
После окончания войны, в феврале 1946 года, сержант Дж. Айзек Вудард-младший возвращался на автобусе «Грейхаунд» домой в Северную Каролину из Огасты, штат Джорджия, после того как ушел в почетную отставку, отслужив в Тихоокеанском театре военных действий. На остановке по пути Вудард спросил водителя автобуса, может ли он выйти из транспорта, чтобы облегчиться. Водитель велел ему вернуться на место, сказав, что у него нет времени ждать. Вудард встал перед водителем и сказал ему: «Я такой же человек, как и ты»
[301]. Вудард был за пределами страны и вдали от законов Джима Кроу в течение трех лет, служил своей стране и приобрел «такую степень веры в свои силы и самоуверенности, к которой большинство белых южан не привыкли и которую не были готовы принять», по словам писателя с Юга и судьи Ричарда Гергеля.
Водитель на какое-то время уступил, сказав ему: «Тогда проходи и не затягивай с возвращением». Но на следующей остановке, недалеко от Эйкена, штат Южная Каролина, водитель сделал заявление в полицию.
В результате начальник полиции арестовал Вударда по обвинению в нарушении общественного порядка. На автобусной остановке, а затем в тюрьме начальник полиции избил его дубинкой, в том числе по глазам. На следующий день местный судья признал его виновным по предъявленному обвинению, и, хотя осужденный просил медицинской помощи, власти еще много дней затягивали с этим. К тому времени, когда его наконец перевели в армейский госпиталь, зрение было уже не спасти. Он остался слепым до конца своей жизни.
НАСПЦН («Национальная ассоциация содействия прогрессу цветного населения») довела это дело до сведения президента Гарри Трумэна, умеренного представителя среднего Запада, который был возмущен, узнав, что власти Южной Каролины не предприняли никаких действий в связи с нанесением увечий американскому солдату. Он приказал Министерству юстиции провести расследование на основании того факта, что Вудард был в военной форме во время избиения и что первоначальное нападение произошло на автобусной остановке, которая находилась в федеральной собственности.
Но федеральный суд столкнулся с кастовыми препятствиями в Южной Каролине. Местный прокурор полагался исключительно на показания водителя автобуса, который вызвал полицию, адвокат защиты не стеснялся использовать расистские эпитеты в открытом суде в адрес ослепленного сержанта, и, когда белые присяжные единогласно вынесли вердикт о невиновности начальника полиции, зал суда разразился радостными возгласами.
