Именно таким образом кастовая система подстраивается под обстоятельства и защищает своих бенефициаров – появляется обходной путь, принимаются дополнительные меры, и иерархия остается неизменной, даже несмотря на указы государства в лице правительства. Похоже, именно так кастовой системе всегда удается одерживать верх.
Напряженность внутри группы и вне группы остается характерной чертой американской жизни. Когда чернокожие подростки посетили вечеринку у бассейна в преимущественно белом закрытом сообществе в Маккинни, штат Техас, в 2015 году, белые жители вызвали полицию за незаконное проникновение.
Эпизод попал на видео и привлек внимание международного сообщества; можно наблюдать, как офицер, откликнувшийся на вызов, стащил пятнадцатилетнюю девочку с тротуара, швырнул ее на землю лицом вниз и придавил всем своим весом. Вот взрослый мужчина, его колени давят на ее хрупкое, одетое в бикини тело, а она беспомощно рыдает под ним. Когда черные юноши инстинктивно бросились ей на помощь, офицер направил на них пистолет, и они попятились – государство, представителем которого являлся офицер полиции, реагировало на них не как на детей, а как на угрозу обществу
[317].
Трудно представить, что подобное обращение получила бы девушка из той же, доминирующей, касты, что и офицер. Через несколько дней офицер был уволен, но данный инцидент продемонстрировал глубину убеждения в том, кому и какое место отведено в кастовом обществе и какое наказание ждет тех, кто даже в наше время посмеет нарушить установленные границы
[318].
Глава 16
Страх оказаться на последнем месте: жизнь в затопленном подвале
Кастовая система помещает самых богатых и могущественных представителей доминирующей касты в невообразимо далекий от земли пентхаус мифического высотного здания, а всех остальных, в порядке убывания, на нижние этажи. Представители подчиненной касты обретаются в подвале, где могут лицезреть лишь изъяны в фундаменте и трещины в каменной кладке, которые другие, похоже, пытаются не замечать.
Когда кто-то из обитателей подвала начинает подниматься на верхние этажи, за ним устанавливается слежка, и все здание оказывается под угрозой. Таким образом, каста может стравить подвальных жителей друг с другом, создавая и поддерживая в них иллюзию, что их единственный враг – окружающие товарищи по несчастью.
Это может создать предпосылки к стремлению тех, кто быстрее других согласится играть по установленным правилам, обособиться от других участников группы, стать первыми среди низших.
«Стигматизируемые создают касты внутри касты, – писал антрополог Дж. Лоранд Матори, – потому что никто не хочет быть на последнем месте»
[319].
На протяжении поколений они учатся ранжировать себя по случайным чертам, сближающим их с доминирующей кастой. Исторически сложилось так, что кастовая система предоставляла привилегии некоторым членам подчиненной группы с использованием токсичного кастового инструмента, известного как колоризм.
Среди маргинализованных американцев, чем ближе они были к доминирующей касте по цвету кожи, волосам и чертам лица, тем выше находились по шкале оценки, особенно это касалось женщин, и тем большее значение придавали им даже те, чья внешность была далека от кастового идеала. Это искажение человеческих ценностей особенно коварно в Америке из-за исторических средств, с помощью которых большинство афроамериканцев приобрели свой диапазон цвета и черт лица – длящиеся веками изнасилования и сексуальное насилие над порабощенными африканскими женщинами со стороны их хозяев и других мужчин из господствующей касты.
В условиях малого количества рычагов контроля и власти люди на нижней ступени могут подавлять других представителей своей касты, чтобы возвыситься в глазах доминирующего класса. Они могут чувствовать лично себя более глубоко уязвленными и обделенными, когда другой представитель их низкого ранга поднимается или обгоняет их, чем когда успеха достигают люди высшей касты.
Продвижение представителя избранной группы считается предопределенным, соответствующим ожиданиям, и принять его легче, потому что так заведено изначально. Те, кто принадлежал к доминирующей касте, в любом случае оставались на плаву. Возвышение любимого человека может показаться не столько упреком вам или вашим собственным недостаткам, сколько отражением того, как устроен мир.
«Демонстративное превосходство над своими товарищами иногда вызывает негодование, поскольку заставляет людей, которые и без того чувствуют себя неполноценными, глубже ощущать собственную неполноценность, – писал Матори. – Честь – это игра с нулевыми ставками, с особенно серьезными последствиями для дискредитированных, потому что… вокруг так мало чести»
[320].
Кастовая система процветает на разногласиях и неравенстве, зависти и ложном соперничестве, которые накапливаются в мире воспринимаемого дефицита. По мере того как люди толкаются локтями в поисках своего места, наибольшая напряженность возникает между теми, кто находится рядом друг с другом, как наверху, так и внизу социальной лестницы. В Индии высшие касты исторически время от времени сталкивались друг с другом. «Конфликт вспыхивал даже из-за таких пустяковых вопросов, как кто должен первым здороваться при встрече, – заметил Бхимрао Амбедкар, – кто должен первым уступать дорогу, брахманы или кшатрии, если эти двое встретились на улице»
[321].
Если конфликты вспыхивают и наверху, то внизу – тем более. Кастовая система исторически поощряла стукачей и продажных из низших каст, как это было с силовиками в концентрационных лагерях Третьего рейха и работорговцами на южных плантациях. Это было настолько распространенное явление, что в Америке для такого человека существует несколько имен, например «дядя Том» или «ГОН», сокращение от «главный ответственный негр»
[322]. Люди из низшей касты стали возмущаться этими марионетками кастовой системы так же сильно, если не сильнее, чем господствующей кастой.
Даже если другие представители низшей касты пытаются сбежать из подвала, оставшиеся будут тянуть за собой тех, кто жаждет подняться. Маргинализованные люди со всего мира, в том числе афроамериканцы, называют это явление «крабами в бочке». Многие восстания рабов или более поздние попытки объединения афроамериканских рабочих в профсоюзы на Юге были сорваны из-за этого явления, люди подрывали тех, кто пытался выбраться, шпионы получали дополнительные привилегии за предупреждение доминирующей касты о беспорядках. Такое поведение невольно способствует поддержанию иерархии, от которой стремятся убежать те, кто предает своих братьев.
