Дэвис и Гарднеры определили, что касты были «фундаментальным разделением» в изучаемом ими городке Джима Кроу, построенном на экономической взаимозависимости, в котором «кастовая система и экономическая система усиливают друг друга»
[338]. Они задокументировали множественные подуровни внутри двух каст, слои классов внутри каждой касты, социальный контроль, используемый для разделения каст, а также рабские условия и структуру власти на плантациях в Америке, никуда не девшуюся к середине двадцатого века.
Они задокументировали жесткие кодексы поведения, необходимые для поддержания иерархии. Например, чернокожий домовладелец должен был пройти к черному ходу своего дома, чтобы получить арендную плату со своих белых арендаторов. Команда описала террористическую кампанию против подчиненной касты, ежедневную угрозу издольщикам, попадавшим в засаду и подвергаемым поркам со стороны групп плантаторов, и риски для самих Дэвисов, когда они фиксировали нападения на других афроамериканцев.
Им потребовалось восемь лет, и даже к моменту публикации исследователей не отпускал шок и разочарование как в кастовой системе, так и эпохе в целом. Они начали работу в разгар Великой депрессии и, таким образом, столкнулись с постоянной проблемой финансирования проекта, который с самого начала казался рискованным.
Через два года, когда депрессия усугубилась, а проект затянулся дольше ожидаемого, Дэвисы, которые вынесли на себе всю тяжесть унижения, с которым столкнулась их каста, и обладая наименьшими личными ресурсами, оказались настолько ограниченными в деньгах, что им пришлось взять на себя преподавательские обязанности в Университете Дилларда, традиционно не финансируемом учебном заведении для черных в Новом Орлеане. Там Эллисон Дэвис взял на себя изнурительную учебную нагрузку по пять курсов на каждый семестр, одновременно пытаясь завершить более крупное кастовое исследование. Утомленный изоляцией и унижением, постоянными моральными и душевными испытаниями, он впал в депрессию.
В то же время в профессиональной сфере поспевала конкуренция. Дельта Миссисипи была переполнена молодыми социологами, исследующими эту феодальную страну внутри страны, поскольку Великая депрессия вызвала интерес к жителям Юга и сельских местностей. И хотя межрасовая команда Дэвисов и Гарднеров пожила по законам касты гораздо дольше, на протяжении нескольких лет изучая ее структуру, в публикации исследования их опередила пара антропологов Йельского университета, оба белые, оба – специалисты одной области, занятые в отдельных проектах, ради которых провели несколько месяцев в бассейне Миссисипи.
Джон Доллард из Йельского университета провел пять месяцев в Индианоле. Гортензия Паудермейкер, также из Йельского университета, провела там девять месяцев в 1932–1933 учебном году и еще три месяца в 1934 году.
Книга Долларда 1937 года «Каста и класс в южном городе» была первой из трех крупных опубликованных работ. Она получила широкое признание и определила вектор изучения кастового вопроса. Доллард был провозглашен пионером, в то время как Дэвисы и Гарднеры все еще анализировали объемные данные. Доллард признал ограниченность своей работы, признал, что, будучи белым янки в южной кастовой системе, он упирался в кастовые табу, ограничивающие его доступ к афроамериканцам. Белые местные жители, с которыми он имел доверительные отношения, не могли понять, почему он заинтересован в чернокожих. По его словам, когда он рассказал некоторым белым жителям о своем плане посетить дом чернокожей женщины, его «изгнали из города»
[339].
В 1939 году была опубликована книга Гортензии Паудермейкер «После освобождения: исследование культуры глубокого Юга». Книги Долларда и Паудермейкер были встречены восторженными отзывами и стали руководством к изучению процветающей на юге кастовой системы. Даже спустя десятилетия журнал «Американский антрополог» в 2004 году охарактеризовал эти две книги как «каноничные» «знаменательные исследования», только в сносках указав труд Дэвисов и Гарднеров
[340].
«Глубокий Юг» был опубликован в 1941 году, и его появление на фоне двух более ранних работ, написанных исследователями из доминирующей касты, мир заметил не сразу. Проект Дэвисов и Гарднеров, казалось, постигла та же маргинализация, что и подчиненную касту, которую они изучали.
Ни Дэвис, ни Гарднер не утверждали идентичность индийской и американской кастовых систем. Тем не менее критика идеи каст в Америке следовала образцу кастовых отношений, который команда задокументировала в Миссисипи. Они обнаружили, что афроамериканские рабочие, усвоившие положенное им место в иерархии и взгляды, необходимые для выживания в кастовой системе, с большей вероятностью проявляли уважение к людям в доминирующей касте и игнорировали или свободно критиковали представителей своей касты.
По ряду сложных причин некоторые ведущие афроамериканские социологи начала и середины двадцатого века возражали против того, чтобы Дэвис и другие применяли понятие касты к тяжелому положению афроамериканцев, несмотря на то что сами жили во времена самого неприкрытого кастеизма за всю американскую историю. Вопреки тому, что рамки касты ограничивали их свободу и никаких изменений в сложившемся порядке не наблюдалось, люди хотели верить, что в системе все же есть какая-то лазейка. Фиксированность же статуса лишала бы их последней надежды подняться выше.
Они выживали в условиях настоящего кастового беспредела, и все начало меняться только с дела «Браун против Совета по образованию», с автобусного бойкота Монтгомери, с марша 1963 года в Вашингтоне и с законодательства о гражданских правах 1960-х годов, которое официально запрещало кастовые ограничения. В середине двадцатого века никому и не снилось, что член подчиненной касты сможет заседать в Верховном суде, стать государственным секретарем или находиться в Овальном кабинете в должности президента, а не дворецкого.
Низшей касте еще предстояло вырваться на свободу и опровергнуть предположения о групповой неполноценности, которые были оправданием кастовой системы, показать, что ее члены не менее прочих талантливы в любых начинаниях, от исполнения Верди в Метрополитен-опере до орбитального полета и получения Нобелевской премии. В кастовой системе, не допускавшей чернокожих в эти области, подобное было немыслимым. Таким образом, существовал понятный страх, что обращение к фиксированной и формальной тысячелетней кастовой системе Индии может перевесить и поглотить несколько с трудом заработанных достижений, которых им удалось завоевать.
Любой успех, к которому мог прийти Дэвис, сам по себе был вызовом кастовой системе. И как один из немногих афроамериканцев, которым была предоставлена возможность провести такое исследование, он пошел более узким путем, поставил на карту не просто свою карьеру, как другие, но и свою жизнь, и ожидал большей критики, чем могли получить исследователи из доминирующей касты. Белые исследователи, чьи труды были опубликованы до «Глубокого Юга», имели возможность уловить новизну идеи, были с большей готовностью приняты обществом и получили больший авторитет, отчасти из-за своего положения в доминирующей касте.
