После этого губернатор Брюэр стала отрицать то, что видели все. «Я не проявляла враждебность, – сказала она репортерам. – Я пыталась быть очень, очень любезной. – Она пошла еще дальше и заявила, что в процессе обмена репликами чувствовала себя в опасности. – Я чувствовала себя немного напуганной, если хотите, в его отношении», – сказала она, несмотря на то что разговор происходил на виду у камер, секретной службы и выборных должностных лиц, и, несмотря на то что это она, в конце концов, грозила ему пальцем в лицо, а не наоборот.
Эта встреча на данный момент привлекла внимание к губернатору, и она воспользовалась неожиданной популярностью, чтобы собрать деньги для своего комитета по политическим действиям, согласно сообщениям новостей того времени, и активировать своих избирателей. Она рассказала потенциальному электорату, что на самом деле говорила президенту в тот день: «У вас есть еще ОДИН год»
[403].
* * *
С приходом на пост главы государства первого представителя подчиненной касты в действие пришел целый механизм. Возникла новая партия правых недоброжелателей, Чайная партия, которая поклялась «вернуть нашу страну». Отдельное движение скептиков, которых впоследствии стали называть бёртерами (от английского «birth» – рождение), стало оспаривать законность его гражданства и потребовало от него предъявить оригинал свидетельства о рождении, которому они все равно не поверили
[404]. Его противники называли его президентом «талонов на питание» и изображали президента и первую леди обезьянами. На митингах оппозиции люди размахивали оружием и несли плакаты с призывом «Смерть Обаме».
В ответ на его избрание республиканцы начали изменять законы о выборах, что затруднило голосование. Они сделали это еще более решительно после того, как Верховный суд отменил часть Закона об избирательных правах, сняв федеральный надзор за выборами, необходимость в котором отпала, по крайней мере по словам руководителей штатов, каждый из которых имел опыт препятствования голосованию меньшинства.
По данным Центра юстиции Бреннана, в период с 2014 по 2016 год штаты удалили почти 16 миллионов человек из списков избирателей, и эти чистки ускорились в последние годы правления Обамы. Штаты приняли новые законы об удостоверении личности избирателя, даже несмотря на то, что они создали больше препятствий для получения этого нового необходимого удостоверения личности
[405]. В совокупности эти действия имели кумулятивный эффект сокращения участия в голосовании маргинализированных людей и иммигрантов, при том что обе эти категории рассматривались как более склонные голосовать за демократов. «Газета обнаружила, что штаты с гораздо большей вероятностью примут ограничительные законы о голосовании, – написал комментатор Джонатан Чейт, – если в их штате имело место увеличение явки меньшинств»
[406].
Вопреки мрачным предсказаниям пострасовой гармонии, количество групп ненависти в Соединенных Штатах выросло с 602 до более чем 1000 в период с 2000 по 2010 год, то есть к середине первого президентского срока Обамы, по данным Южного юридического центра по вопросам бедности
[407]. Исследование 2012 года показало, что в первый президентский срок Обамы античерные настроения и расовые стереотипы возросли, а не упали, вопреки надеждам некоторых. Доля американцев, выражающих явную позицию против чернокожих, выросла с 48 процентов в 2008 году до 51 процента в 2012 году, но процент, выражающий неявную предвзятость, вырос с 49 процентов до 56 процентов. Исследование показало, что более высокий процент белых респондентов теперь считает афроамериканцев жестокими, безответственными и, особенно, ленивыми после его победы, несмотря, или возможно, по причине старательно нарисованной картинки присутствия в Белом доме здоровой черной семьи, где оба родителя получили образование в Лиге Плюща
[408].
Учитывая растущее недовольство, неудивительно, что нападения на афроамериканцев не только не прекратились, но и усугубились из-за беспрецедентного поворота социальной иерархии. Ко второму президентскому сроку в 2015 году полиция убивала безоружных афроамериканцев в пять раз чаще, чем белых американцев
[409]. Эта тенденция привела к тому, что полицейский беспредел стал основной причиной гибели лиц мужского пола афроамериканского происхождения, причем под угрозу попадал 1 человек на каждую 1000 молодых чернокожих мужчин и мальчиков
[410].
Вначале Обама предпринял символические шаги по преодолению расового разрыва. Он провел «пивной саммит» с Генри Луи Гейтсом-младшим и офицером, который арестовал Гейтса, когда тот пытался проникнуть в свой дом недалеко от Гарварда, созвав саммит после того, как подняли шум из-за его комментариев о том, что полиция «поступила глупо», арестовав профессора Гарварда. Когда был убит Трейвон Мартин, Обама заметил, что, если бы у него был сын, он выглядел бы как Трейвон. Но даже на эти доброжелательные жесты кастовая система ответила возмущением, и рейтинг его одобрения упал. Оппозиционная партия твердо сопротивлялась многим его амбициям и кандидатам, снова и снова закрывая правительство, отказываясь утвердить или даже рассмотреть кандидатуру Меррика Гарланда в Верховный суд.
Кастовая система обездвижила президента своими кандалами, подобными тем, что все чаще надевались теперь на укладываемых лицом вниз на тротуар афроамериканцев в распространяющихся по сети роликах. Эта система, похоже, напоминала всем о раз и навсегда установленном порядке вещей и, в частности, давала понять низшей касте, что, как бы там ни перетасовывался актерский состав пьесы, иерархическая структура так и останется незыблемой.
