* * *
В два часа ночи 24 апреля 2017 года отряд спецназа разместил своих снайперов в стратегически важных точках на опасном перекрестке в центре Нового Орлеана. К-9 патрулировали территорию и периметр. В центре намеченного участка, в темноте, люди в масках и бронежилетах приступили к выполнению своей опасной миссии. Другие отказались рисковать ради нее своей жизнью, отказались даже от попытки операции после угроз убийством и подрыва зажигательных бомб, которые предшествовали этому моменту. Эти люди в масках были единственными, кто захотел взять на себя миссию. Они демонтировали первый из четырех памятников Конфедерации в городе Новый Орлеан.
Напряженность нарастала с 2015 года, когда мэр Митч Ландриу, луизианец в пятом поколении, чьи предки жили в штате еще до Гражданской войны, решил, что настало время убрать статуи Конфедерации. В июне того же года боевик, вдохновленный «Утраченным делом Конфедерации», убил девять чернокожих прихожан, когда они молились в конце занятия по изучению Библии в Африканской методистской епископальной церкви Эмануэля в Чарльстоне, Южная Каролина. Под международным давлением законодательный орган штата Южная Каролина и губернатор Никки Хейли согласились снять флаг Конфедерации со столицы штата и поместить его в Комнату реликвий Конфедерации в Государственном музее
[435]. Южная Каролина была первым штатом, вышедшим из Союза в преддверии Гражданской войны, и этот жест открыл дорогу другим штатам, которые сейчас медлили с расставанием с конфедеративным прошлым.
Ландриу по достоинству оценил происходящее, а его друг, джазовый трубач Уинтон Марсалис, пробудил в нем мысль о потомках порабощенных людей, которых терроризировали под знаменем Конфедерации
[436].
Речь идет о памятниках президенту Конфедерации Джефферсону Дэвису и генералу Роберту Э. Ли, последний из которых не имел прямого отношения к Новому Орлеану, но статуя которого была воздвигнута городом, когда к концу Реконструкции был установлен режим Джима Кроу.
Теперь, более века спустя, город имел право изъять свою собственность, и мэр Ландриу подумал, что это будет довольно простой процесс общественных слушаний и голосования городского совета, столь же прогрессивного, как и город, который он представляет. Когда стране вновь напомнили о непреходящем характере превосходства белых, выступили сторонники, в том числе влиятельный гражданин, который пообещал пожертвовать 170 000 долларов на снос памятника при условии сохранения анонимности
[437].
Город озвучил идею своему населению. На одном из слушаний полиции пришлось вывести гражданина, сочувствующего Конфедерации, после того как тот выругался и показал публике средний палец. Подполковник морской пехоты в отставке Ричард Уэстморленд придерживался иной точки зрения. Он встал и сказал, что Эрвин Роммель был великим генералом, но статуй Роммеля в Германии нет. «Им стыдно, – сказал он. – Возникает вопрос, а почему не стыдно нам?»
[438]
Однако время шло, и дела становились все хуже и хуже. У города возникли проблемы с поиском подрядчика для демонтажа статуй. Каждый подрядчик, который рассматривал запрос города, подвергался нападкам с угрозами – дома, на работе и в социальных сетях. Оказалось, что ни одна строительная компания в Новом Орлеане не хотела за него браться
[439]. Наконец это согласился сделать подрядчик из Батон-Ружа, но он тоже уехал после того, как его машину взорвали. Сторонники Конфедерации ясно дали понять, что «любая компания, которая решится взять инициативу на себя, – писал Ландриу, – заплатит определенную цену»
[440].
Верующие старой Конфедерации проводили бдения при свечах у памятников и забивали коммутатор мэрии, проклиная и угрожая администраторам. Вскоре благотворитель отказался от своего обещания пожертвовать деньги на демонтаж. Он сказал: «Меня выгонят из города, если это когда-нибудь обнаружат»
[441].
Проблема стала головной болью для всего Нового Орлеана. «Увольнялись люди, которые годами работали в гражданских советах, – сказал Ландриу. – Мы чувствовали глубокий, омерзительный холод неприятия, когда входили в зал собраний». Некоторые из соседей мэра и некоторые люди, которых он считал друзьями, отводили глаза, когда видели его. Он не ожидал «ярости сопротивления»
[442].
Наконец город нашел строительную компанию, готовую взять на себя задачу, обернувшуюся опасной обязанностью в виртуальной зоне военных действий. Возможно, именно происками кармы можно объяснить то, что единственная строительная бригада, чьи члены оказались готовы рискнуть жизнью, чтобы убрать статуи Конфедерации, состояла из афроамериканцев. Из-за опасностей операции компания потребовала в четыре раза больше, чем ожидал город, за демонтаж трех крупнейших памятников, и заявила, что возьмется за работу, только если ей будет гарантирована охрана полиции. К тому моменту у властей города, желающих исчезновения со своих улиц проблемных статуй, не было особого выбора
[443].
