– Разве вам не нужен магнитофон или что-то вроде этого? – спросил он.
– Разумеется, – кивнула я и, поднявшись, отправилась в фургон за диктофоном и микрофонами. Вернувшись к столику, я подключила микрофоны и поставила их на специальные подставки, после чего проверила уровни записи. Убедившись, что все в порядке, я показала пареньку большие пальцы и сказала в микрофон:
– Привет, друзья, в эфире снова Лиззи Шелли. Сегодня двадцатое августа, и я нахожусь в Вермонте на острове Чикеринг. Моего сегодняшнего собеседника зовут… – Я вопросительно посмотрела на паренька.
– Дейв. Меня зовут Дейв Гиббс, но на острове меня часто называют просто Сцинк.
– Сцинк?
– Да. Это потому что мне очень нравятся эти ящерицы. У меня их штук двадцать, в том числе гигантский синеязыкий сцинк. – Он с гордостью улыбнулся.
– Вот это да! – сказала я совершенно искренне, и Дейв с воодушевлением кивнул.
– Я начал держать их, еще когда был ребенком. Своего первого сцинка я назвал Норманом в честь Нормана Бейтса
[12] из «Психо». Наверное, кому-то я казался странным ребенком из-за своих увлечений – ящерицы, фильмы ужасов, «Клуб монстров», который мы создали с друзьями… – Зеленоватые глаза Дейва сверкнули, губы растянулись в улыбке, а на щеке появилась ямочка. Я тоже улыбнулась, думая о том, что моему брату этот парень пришелся бы по душе. Я имею в виду, конечно, Эрика, каким он когда-то был, а не скучного торговца автомобилями Чарли, каким он теперь стал.
– Итак, Сцинк, что ты можешь рассказать нашим слушателям о Дженни Погремушке?
С очень серьезным видом Дейв наклонился ближе к микрофону.
– Об этом монстре в наших краях ходит множество историй. Говорят, Дженни живет в озере, а ее тело сделано из плавучей древесины, водорослей, рыбьих костей и всего, что можно найти в воде. Впрочем, пока Дженни остается, так сказать, в своей стихии, никакое тело ей вовсе не нужно, оно необходимо ей, только когда она выходит на сушу, – пояснил он. – Когда ветер дует сквозь Дженни, она гремит и постукивает, поэтому ее и прозвали Погремушкой. Говорят, что, когда она бродит по берегу, услышать ее можно раньше, чем увидеть.
Я слегка поежилась. Нарисованный им образ мне совершенно не нравился. Существо, не имеющее постоянной формы; тело состоит из случайного мусора и обломков – бр-р! Монстры-призраки всегда заставляли меня нервничать. С другой стороны, я всегда считала, что страх – штука полезная. В тот день, когда я перестану бояться, я могу потерять осторожность, и тогда жди беды. Страх помогал мне держать себя в тонусе.
– Если вы пройдетесь по острову, – продолжал Дейв, – вы наверняка наткнетесь на скульптурные изображения Дженни, на которых навешаны стекляшки, старые столовые приборы и жестянки, которые позвякивают на ветру. Издалека они похожи на огородные пугала, но все они обращены лицом к озеру. Считается, что подобные изображения приносят удачу.
– Ты сам ее когда-нибудь видел?
Он покачал головой и задумался.
– Нет. Ни разу. Но говорят, ее можно выманить. Для этого нужно принести на берег озера что-нибудь блестящее и позвать – и тогда она придет и, возможно, подарит вам камешек со дна. Если зажать такой камешек в кулаке и загадать желание, оно обязательно сбудется.
– Ты когда-нибудь пытался проделать что-нибудь в этом роде?
– Еще бы я не пытался! Я спускался к озеру и звал ее много раз, но она так и не пришла. – Дейв ковырнул землю под столом мыском своего грубого рабочего ботинка.
Я сочувственно кивнула.
– А ты знаешь кого-то, кто видел Дженни?
– Многие люди на острове утверждают, что видели ее много раз. – Он посмотрел на меня и добавил доверительным тоном: – Вы слышали – пару дней назад у нас тут пропала девчонка, Лорен Шумахер?..
Я покачала головой, сделав вид, будто это для меня новость.
– Нет. А что с ней случилось?
– Этого никто не знает, но перед исчезновением она говорила друзьям, будто видела Дженни, и не один, а несколько раз. И даже показывала кое-кому заветный камешек со дна. Якобы ей подарила его Дженни.
– Значит, Лорен местная?
– Нет, она приезжая, из Массачусетса. Ее родители уже несколько лет снимают в наших краях домик на лето. Точнее, на несколько недель, пока они в отпуске.
– Но у Лорен были здесь друзья?
Дейв кивнул.
– Да. Несколько парней и девчонок, с которыми она общалась, когда приезжала летом. В основном приезжие, но и из местных кое-кто… Она показывала им камень и говорила, что встретила на берегу Дженни Погремушку, но ей, по-моему, никто особенно не верил. Многим казалось, Лорен просто хочет привлечь к себе внимание. Она вообще рассказывала много всякой всячины, хотела, наверное, казаться крутой, производить впечатление.
– А ты хорошо ее знал?
– Не очень. Местные, с которыми она общалась, – мои друзья, потому мы несколько раз тусовались в одной компании, но…
Я жестом поощрила его продолжать.
– Все говорят, Лорен просто убежала из дома. Мол, проблемы в школе, проблемы с родителями и всякое такое, но я думаю, здесь что-то еще…
– Как тебе кажется, что могло случиться?
Дейв потер подбородок.
– Мне иногда кажется, что Дженни Погремушка могла бы показаться такой, как Лорен. Ну, вы понимаете… Девчонка, которая скандалит с родителями, курит травку, плохо учится… Ей все равно никто не поверит, что бы она ни рассказывала.
Я кивнула. Похоже, паренек был умнее, чем казался с первого взгляда.
Когда Дейв снова заговорил, его голос прозвучал лишь чуть громче самого тихого шепота. Кроме того, прежде чем открыть рот, он огляделся по сторонам, словно боялся, что его могут подслушать.
– Знаете… знаете, я думаю, что Дженни ее забрала.
– Забрала? – Я с трудом сглотнула вставший в глотке комок.
Дейв нервно покусал губу.
– Она иногда… забирает людей. Утаскивает в воду, и их больше никто никогда не видит.
Ви
– 10 июня 1978 г. —
Ходить в подвал нам строжайше запрещалось. Правда, иногда бабушка сама приглашала нас в свою лабораторию, но это случалось только тогда, когда ей нужно было объяснить нам какой-нибудь учебный вопрос. Там мы ставили разные химические опыты, наблюдали за вскрытием или рассматривали в бабушкин микроскоп различные препараты. Но в остальные дни доступ в подвал был закрыт. Это было бабушкино царство, ее мастерская и лаборатория и единственное место во всем доме, куда посторонним доступ был закрыт.
