– Я не понимаю, – проговорил Эмери. Костяшки его пальцев побелели на черной трубке телефона. Это будто бы стало его новой коронной фразой. Он испытывал ее на самых разных людях, от членов Законодательного собрания штата до улыбчивых федералов, которые заглядывали время от времени, пожимали руки, желали всего хорошего и не помогали больше почти ничем. Эти ребята всегда прилетали на вертолетах, притом что ничего не мешало им ездить по трассе.
– Я в самом деле не понимаю, сэр, как мне сказать людям сидеть дома, когда очевидно, что это дракон… Да, сэр, да, я знаю. Кхм. Я имею в виду, когда очевидно, что Карл Зебра может заявиться в гости, содрав крышу или снеся стену в любой момент… Да, конечно, у них есть оружие, оно в наше время у всех есть, но это все равно пернуть против ветра… Нет, сэр, я не пытаюсь проявить неуважение. Я просто думаю, что кому-то стоит взглянуть правде в глаза и… алло? Алло? Черт тебя дери!
– Продуктивный обмен идеями? – спросила Делия Санчез, которая использовала свободный стол в углу кабинета шерифа, чтобы разобрать и почистить винтовку размером почти с нее саму.
– Чудо, а не правительство. – Эмери провел руками по жестким волосам, которые теперь, казалось, взобрались чуть выше по склону лба. – Хочет, чтобы я научился чудеса творить. Я не могу раздобыть больше денег, потому что мы не Ларами
[46], не железная дорога и не шахта, и мне не положено получать больше боеприпасов, потому что нет денег, и мне не положено нанять еще заместителей, потому что нет денег и нет боеприпасов, здрасьте, приехали. Я должен говорить людям, чтобы закрывали окна и запирали ставни по ночам, если придут драконы, но когда мне надо будет заполнять рапорт о потерях, мне надо будет напечатать: «Карл Зебра», чтобы какой-нибудь крысеныш с мелким членом и потными ладошками, в сотнях миль от реальной опасности, не испугался, когда будет это читать! Ох, прости, что-то я разошелся.
– Внесу десять центов в матерный фонд, – сказала Делия сдержанно. – Мудила.
– Я впишу нас обоих. – Эмери внес пару заметок в изрядно исписанный желтый блокнот. Поскольку наличных и так едва хватало, матерный фонд был теоретическим.
Эмери работал шерифом уже три года, но это уже была не просто работа шерифа. Скорее, две работы шерифа, а то и три, и все его заместители тоже чувствовали нагрузку. Черные шторма продолжали накатывать, и с ними приходили драконы, но старые способы борьбы с ними вышли из моды. Дорожные бригады стали дергаными и им требовалась охрана, поэтому шоссе штата и округа пришли в упадок, люди стали меньше путешествовать, и в рабочем механизме экономики теперь скапливался песок. Иногда помогали местные ополченцы, но факт оставался фактом: маленькие городки погружались во тьму. Люди старались уходить в крупные, хорошо защищенные города, если могли и если были, скажем, желанны в глазах местных ассоциаций. Одни бежали к родственникам, другие покидали пределы штата. Были и такие, кто прятался и обрывал все связи – до тех пор, пока их не находили драконы.
Команда Эмери, как и все команды в малозаселенных частях страны, больше не могли позволить себе гоняться за каждым драконом, о котором им сообщали. Они могли охотиться только на самых бойких и агрессивных, явных людоедов. Война переросла в рутинное предупреждение последствий.
– Шериф, у меня для вас неприятный клиент. – Клэр О’Делл, штатный клерк, работавшая неполный день, охватывая почти все департаменты, которые еще функционировали в округе, вошла без стука и вручила Эмери клочок бумаги. – В Феррис-Маунтинс. Ополченцы из Мадди-Крик попытались его разбудить.
– Четверо погибших. – Эмери скомкал отчет. – Что ж, это придает утру кое-какую искру, так?
– И он говорящий, – добавила Клэр, уже выходя из кабинета, чтобы ответить на новый звонок. – Он кричал что-то странное людям, которым удалось сбежать.
– Боже милостивый, – пробормотал Эмери. Шериф Норберт Так из округа Ларами, наверное, имел дело с говорящими драконами, но Эмери доводилось сталкиваться только с безмолвными и воинственными особями.
– Готова по вашей команде, шериф, – сказала Делия.
– К чему? Я не хочу просто сидеть здесь и пополнять матерный фонд еще часов пять-шесть, дожидаясь, пока вернутся парни. – Остальные четверо заместителей в тот день занимались, кто бы мог подумать, перевозкой заключенных, которых ждала экстрадиция из штата. – Ну что за херня, десять центов. Вот так срань, десять центов.
– Ладно, – проговорила Делия, и после паузы продолжила: – Если он говорящий, то может, просто пойти к нему и поговорить?
– Поговорить. – Эмери потер глаза. – Поговорить. Это глупый план, Делия. Глупый, глупый план.
– Если бы не дурацкие планы, шериф, мне кажется, у нас вообще не было бы никаких планов.
Эмери рассмеялся, с таким видом, будто надевал праздничный колпак со слезами на глазах, затем вздохнул, затем указал на своего заместителя пальцем. – Жду тебя во всеоружии в джипе через пять минут. Я с ним буду пряником, а ты будешь кнутом.
– Я бы это ни за что не пропустила.
– Ага. Готова сегодня поднапрячься, если что, Делия? На случай если я все похерю?
– Я всегда предусматриваю такую возможность, шериф. – Она положила собранную винтовку в кожаный чехол и плотно его застегнула. – И с вас еще десять центов.
При подъеме по склону чувствовалось, что с самим воздухом и светом что-то не так. Свет будто рвался изнутри наружу; золотисто-янтарные лучи солнца томно протягивались в воздухе, сияя так пышно, что разве что запах не источали, зато ощущался вкус сухих пылинок, которые носились в нем, словно микроскопические морские твари, то показываясь, то вновь становясь невидимыми. Было тепло для сентября, по крайней мере здесь, где Эмери поднимался по заросшему полынью склону, вдали от линии берез и осин, что росли левее. Западные Феррис-Маунтинс вздымались над головой, по белым утесам бежала легкая рябь, когда над ними проплывали переменчивые облака. В этом не было ничего неприятного, но здесь явно было что-то не так. Драконья погода. Все происходящее было так или иначе связано с ними. Ветры дули все сильнее, все холоднее, температура скакала вверх-вниз, снег таял в январе и беззастенчиво выпадал в середине июля.
Это неприятное чувство, вкупе с четырьмя раздавленными телами, которые он нашел примерно в пятидесяти ярдах вниз по тропе, подсказало ему, что он уже близко. Однако он не снимал винтовку с плеча, шагая непринужденно, будто старался не подавать виду, что у него есть план.
Нарушитель обнаружился довольно легко. Дракон был в равной степени не заинтересован проявлять какую-либо изворотливость и был весьма тяжел, чтобы оправдать свое высокомерие. Футов тридцати пяти, с мощной грудью и передними ногами, чешуей пыльно-медового цвета, весь в старых шрамах. Существо восседало над наполовину съеденной коровой, судя по виду, герефордской породы. «Не повезло бедолаге», – подумал про себя Эмери.
– Кхм, – проговорил Эмери, остановившись примерно в тридцати ярдах от дракона. Затем, повысив голос: – Прошу прощения!
