Я посмотрел на свою ногу и увидел, что ткань на мне порвана, а на коже выступила кровь. Может, я и сам поцарапался об острый край рамы или о шиповник, а может – драконьи зубы задели меня, прежде чем я успел убраться с их пути.
– Прости, – сказал я и ушел.
Я прождал пять дней. Это мне посоветовал друг в Утремере, который зарабатывал на жизнь тем, что ловил львов. Ах да, и драконов тоже, конечно. Оставляешь его в ловушке на пять дней, без еды и воды, пока он не ослабеет настолько, что не сможет обидеть и котенка. Потом накачиваешь его с помощью гидронасоса очищенным маковым маслом, даешь примерно с галлон, и этого должно хватить, чтобы продержать зверя под контролем как минимум неделю. После этого его можно погрузить лодочному мастеру на тележку, отправить по воде и получить свою плату.
Так я и сделал. Принц сдержал свое слово. Я получил закладные на свою землю (две тысячи акров ежевики и ивы) и тысячу энджелов в льняном мешке, а он – своего дракона. «Зачем он вам нужен?» – спросил его я. «Не лезь не в свое дело», – ответил он.
Малоизвестный, но любопытный факт о драконах: они размножаются не так, как другие животные. Вместо того, чтобы спариваться, вынашивать и воспитывать свою молодь, они размножаются путем заражения, как болезнь, как чума, которая убила двоих из трех жителей Жуауз-Сабера через год после моего возвращения, – ее принесли ветераны из Утремера. Для этого, сказал мне друг, достаточно легкой царапины от зубов или даже от острого края чешуек. Если дошло до крови – значит ты заражен.
Инкубационный период может составлять от нескольких дней до десяти лет. И даже если умереть – это не спасет. Если дракон укусит мертвого, со временем труп превратится в дракона. Но они предпочитают брать своих жертв живьем, как милорд принц или как язычники в Утремере, которые окружают крестьян и потом водят в кандалах, чтобы жечь их руками поля их братьев.
Я много думал об этом, но честно, не помню, удалось ли дракону, которого я убил в девятнадцать лет, меня поцарапать. С каждым годом, что проходил с тех пор, я все больше убеждал себя, что мне ничего не грозит. И я совсем не знаю, поцарапал ли меня Хуифрес, мой бедный брат Хуифрес, или это был острый край рамы ловушки, либо шиповник.
Едва ли это важно. Драконы не выживают на севере, за исключением одного-двух отдаленных местечек. Их естественная среда обитания – это Утремер, где они роятся и плодятся, поэтому там от них не избавиться никогда. Хотя едва ли это важно для Утремера, потому что там хватает зла и пострашнее драконов, в которых можно превратиться из-за малейшей царапины. Например, люди, которые сожгут дотла собственные дома или убьют тысячи своих соотечественников ради того, чтобы уничтожить тысячи врагов, или которые вернутся домой и станут делать за деньги то, что прежде делали на чужбине ради чести и за что ненавидели себя.
Принц желал живого дракона из ревности. Ему не нравилось, что сын бедного рыцаря обрел непреходящую славу, убив дракона голыми руками, и хотел повторить этот подвиг, лишь снизив сопутствующий риск до приемлемого уровня. Поэтому он послал сына бедного рыцаря, чтобы тот изловил ему дракона, а потом приказал своим слугам вырвать дракону клыки и опоить его маковым соком, чтобы тот едва мог держать глаза открытыми. Затем принц устроил турнир, и дракона вывезли на ристалище, а сам он выехал на своем белом скакуне, чтобы убить чудовище. К сожалению, дракон уснул как раз в тот момент, когда принц собирался ударить его кулаком в уязвимое место на макушке, которую для него предусмотрительно отметили ярко-красной краской. Дракон уснул и перекатился, тем самым сбив принца с коня и раздавив, будто яйцо. Принц протянул два дня в невыносимых муках, а потом умер. И поделом ему.
Ветрянка. Эллен Клагес
Эллен Клагес (ellenklages.com) является автором трех получивших признание исторических романов – «Море зеленого стекла», удостоенного премии Скотта О’Делла и книжной премии Нью-Мексико; «Белые пески, красная угроза», получившего книжные премии Калифорнии и Нью-Мексико; и «Гром среди ясного неба», выигравшего Приз за лучшую детскую историческую книгу 2019 года и премию «Огайоана». Ее рассказы переводились на дюжину языков и неоднократно номинировались либо удостаивались премий «Хьюго», «Небьюла», «Локус», Мифопоэтической премии, Британской и Всемирной премий фэнтези. Эллен живет в Сан-Франциско в маленьком домике, полном странных и удивительных вещей.
Примечание автора: Меня часто спрашивают, почему я решила стать фэнтезийным автором, что повлияло на меня в детстве. Так вот, есть две причины: Урсула К. Ле Гуин и ветрянка. Я не стала бы той писательницей, какой являюсь сейчас, если бы не те каникулы, когда все шло не по плану.
Апрель 1969 года. Мне было почти девять, моему брату Джеку – пять, а малышке Элис только исполнилось два годика. В моей начальной школе были весенние каникулы. Папа взял отпуск на работе, чтобы мы всей семьей смогли слетать из Огайо на другой конец страны и повидаться с единственным маминым братом и его семьей. Они жили в небольшом городке к северу от Сан-Франциско, в новом доме на склоне холма с видом на ущелье.
Мы собирались пробыть там неделю, и это здорово, даже притом что в доме было бы довольно тесно вдевятером – представьте: моя семья, дядя Расселл, тетя Полли и мои двоюродные братья Том (ему было семь) и Найджел (уже учился в старшей школе). Мама с папой спали в комнате для гостей вместе с Элис; Джек занял нижнюю койку в комнате Тома. Поскольку я была единственной девочкой, мне постелили на раскладном диване в комнате отдыха в подвале.
Каникулы в Калифорнии! Я представляла себе пляжи, как в «Гиджет»
[27], но во вторник, пока тетя Полли вела уроки в колледже, папа привез нас на пляж: океан оказался серым, а ветер дул холодный и яростный. Мама, с Элис на руках, даже не стала выходить на улицу. Купаться мы не смогли, и Джек начал ныть, поэтому мы просто зашли в «Макдоналдс», а потом поехали обратно. Остаток недели мы провели у родственников дома.
Обеды проходили у нас шумно, а стол был слишком мал для такого количества вилок и локтей. «Ну, чем больше, тем лучше», – снова и снова повторял дядя Расселл. А после еды они с папой выходили во внутренний двор и курили сигары. Мальчики смотрели телик, а мне приходилось помогать с мытьем посуды – точно как дома.
Джек с Томом обосновались в углу двора, под сосной, налили большую лужу и строили там домики, крепости или что-то еще из палок и пучков травы, а потом разбивали их камнями и отстраивали заново. При этом они так перепачкались, что тете Полли пришлось окатить их водой из шланга, прежде чем позволить войти на кухню.
А что же я? Я нашла удобное кресло в своей подвальной комнате и укрылась там с рождественским подарком от тети Полли. «Волшебник Земноморья» – лучшая книга, что я когда-либо читала, она про ребенка, который владеет магией и пускается в приключения с драконами. У нее уже рвалась обложка, потому что я прочитала ее от корки до корки уже три раза и еще часто перечитывала любимые места.
