– Пока нет, – ответила Лакки со всей небрежностью, на какую была способна. – Конечно, я хотела посоветоваться с вами. Убедиться, есть ли у него душа. – Это была явная ложь, но ей это показалось хорошим планом. Она замолчала. Сдвинула брови. – У драконов ведь есть душа? – спросила она.
– Смотря что за дракон, – ответила миссис Холлинз рассеянно. Она скользнула рукой в карман, вынула оттуда блокнот с ручкой и стала записывать символы. Люсинда знала, что они были стаространские, но что они означали – не имела понятия.
– Дражайшая Люсинда, какое у тебя любимое печенье?
Лакки поразилась тому, что миссис Холлинз этого не знала.
– Лимонное, – ответила она. Именно таким печеньем она угощалась у старушки каждый день.
– Хорошо-хорошо, – сказала она, поднося дракона почти к самому носу и напряженно в него вглядываясь. Потом записала что-то еще. – Принеси-ка сюда этого лимонного печенья. И еще – можешь захватить вон то увеличительное стекло?
Рядом с тостером лежала огромное стекло на металлической подставке. Оно было довольно тяжелым, и Лакки пришлось взять его обеими руками. Мышцы дрожали, пока она несла его до старушки. Миссис Холлинз поставила дракона на стол, точно под стекло. Затем взяла крошку от печенья и поднесла к маленьким драконьим коготкам. Дракон поежился – и Лакки вслед за ним. Лакки охватило восторженное любопытство. Дракон понюхал крошку и съел ее. Лакки втянула носом воздух, подивившись тому, как силен был в нем аромат лимона. И вкус лимона на губах. И на языке. И везде. Дракон вытер рот. Попросил еще кусочек, протянув ножку. Лакки облизнула губы. Дракон съел второй кусочек и развалился на столе, прижавшись к его поверхности животиком. На его личике читалось полное удовлетворение.
Лакки тяжело опустилась на стул. Она потерла живот.
– Хм-м, – пробормотала миссис Холлинз. Затем повернулась к механическому заварнику. – Чай, пожалуйста, – произнесла она отрывисто. Повторять команду заварнику не понадобилось. Его старые механизмы дребезжали при движении, но сумели придвинуть чашки поближе и наполнить их чаем, после чего заварник протянул тоненький гиперщуп к сливочнику, обвив его кончик вокруг ручки и выпустив присоски, затем осторожно поднял его над столом и вылил по несколько капель сливок в чай (и по дороге еще чуть-чуть капнув на салфетки).
– Молодец, – похвалила миссис Холлинз. Заварник, казалось, задрожал от восторга. Его шестерни едва заметно сверкнули.
Дракон отрыгнул. Лакки тоже. Она как-то слышала, что отрыжка бывает заразной. Или это касалось зевков. А может, того и другого.
Миссис Холлинз сощурила глаза.
– Люсинда, дорогуша, у тебя был трудный день. Ты наверняка проголодалась. Возьми печенье. Лимонное, твое любимое.
Лакки покачала головой.
– Нет, благодарю, – ответила она и зевнула. Дракон тоже зевнул. – Я сыта.
Миссис Холлинз записала что-то в блокнот.
С тех пор, как дом миссис Холлинз – со всеми его изобретениями и лабораториями, потайными комнатами и странными этажами – безо всякого предупреждения возник рядом с домом Лакки, девочка смотрела на него со смесью изумления и благодарности. Она сразу же познакомилась с миссис Холлинз. Та, оправившись от первоначального потрясения тем, что Лакки вообще заметила ее дом (больше никто, судя по всему, его не видел), пробормотала себе под нос, что «всегда кто-нибудь да найдется», а потом рассказала Лакки, что та может оказаться полезной, каковой Лакки и стала. После этого Лакки каждый день помогала миссис Холлинз выметать и протирать различные научные инструменты. Она кормила древнюю птицу, проверяла древних рыбок, оставляла крекеры белкам и выходила к дереву здороваться с совой, которая на нем жила, потому что каждый заслуживает должного приветствия.
Миссис Холлинз попросила Лакки встать рядом с кухонной дверью. Старушка забралась на табурет и, с линейкой и ручкой, отметила рост Лакки.
– Зачем вам знать, какого я роста? – спросила Лакки.
– Потому что я дама любопытная. И делаю любопытные вещи, – только и ответила миссис Холлинз, записав при этом что-то по-старострански. Что именно, она Лакки не рассказала.
Они спустились на механическом подъемнике в подвал, где миссис Холлинз проверила, как растут разумные металлы в своих светящихся инкубаторах. Один уже вертелся в своем теплом чреве, в одно мгновение превращаясь в сверкающую руку, в следующее – в чудовище, а потом – в глаз.
– Угомонись уже, – сказала миссис Холлинз, постучав по стеклу. Металл сплющился в бесформенную кучку.
Лакки всмотрелась сквозь стекло.
– Как он это делает? – спросила она. Дракон, выглядывавший из кармана ее рубашки, нырнул в укрытие. Он очень испугался.
Миссис Холлинз пожала плечами.
– Он разумный. Он может делать что ему вздумается. – Она, сощурившись, посмотрела на комок. – И еще он умеет делать то, что ему велят, каким бы ни было его собственное мнение на этот счет. – Масса покорно булькнула.
Лакки отодвинулась от инкубатора на безопасное расстояние и позволила дракону выползти на стол. Тот немного порыскал вокруг, но остался рядом с рукой Лакки. Она была ему нужна. Лакки это точно знала. Она посмотрела на миссис Холлинз.
– Если он разумный, это значит, что у него есть душа?
Миссис Холлинз изумилась.
– Нет, ты что! Что за безумная идея! У многих существ, у которых есть Разум, нет никакой Души. Ты же видела политиков по телевизору. – Лакки не видела, но решила не признаваться в этом миссис Холлинз.
– Хорошо, – медленно проговорила Лакки, – но как тогда вы понимаете, когда она есть?
Миссис Холлинз сурово взглянула сначала на Лакки, потом на дракона, потом на туфли Лакки, которые теперь стали ей велики и едва не спадали с ног.
– Делаю обоснованные предположения, – сказала она. – И да поможет бог, если ты ошибаешься. – Она опять посмотрела на дракона, который теперь был размером с абрикос. – А ну отдай, – сказала она строго. Дракон взбежал по руке Лакки и юркнул ей в карман, оказавшись в безопасности. Лакки не знала, что именно дракон должен был вернуть. Дракон заскулил. – Я серьезно, – сказала миссис Холлинз. Дракон вздохнул и расслабился. Миссис Холлинз похлопала Лакки по плечу. – Это важно – установить границы, – сказала она. – Во всех отношениях. Но ты об этом, конечно, знаешь. – Лакки сделала вид, будто понимает, о чем речь. Затем проследовала за миссис Холлинз обратно к подъемнику. Когда они опустились еще ниже, в подподвал, обувь Лакки снова стала нормального размера.
Лакки никогда еще не бывала на этом этаже. Здесь лился голубовато-зеленый свет, словно они находились под водой. На стене моргали экраны, похожие на иллюминаторы. Такие были у миссис Холлинз и на первом этаже, но если там их всего висело не слишком много, то здесь они исчислялись десятками. Лакки смотрела, разинув рот. Подобно экранам наверху, они показывали изображения из разных лабораторий. И если большинство этих лабораторий выглядели вполне обычными, то некоторые, казалось, находились под водой или в каких-то глубоких пещерах. В одной ученые будто плавали. В двух других работали животные в лабораторных халатах, а еще в трех – ученые в защитных костюмах со странными штуковинами типа дополнительных голов, четырех рук или огромных, обтянутых тканью хвостов. Люсинда предположила, что это какое-то странное телешоу.
