Послушная Билад первой вошла в открытую пасть ворот и помогла старой Квивим. Остальные двинулись следом, но командир тронул Асви за предплечье своим посохом, чтобы ее удержать.
– Здешнему храму пригодилась бы кухарка, – сказал он тихо. – Он стоит в таком удалении, что никто не узнает. – Он лукаво склонил голову в ту сторону, откуда они приехали.
Все остальные женщины уже ушли за ворота. Они встали на той стороне, удивленные, что стражники уже изо всех сил тянули за веревки, чтобы закрыть ворота.
– Асви? – позвала Билад, теперь испуганно, когда Асви не оказалось рядом, чтобы унять им сердца вкусной едой.
Она задумалась над словами Данис. Что мог сделать ей священник? Как только она совершит переход – он не сможет за ней последовать.
– Вам нужна кухарка, но это буду не я. Мой отец воспитывал меня не так, чтобы я поступала бесчестно. Я не позволю другим взвалить на себя свое бремя. Но вы ведь и так об этом знаете, верно? Ваши же магистраты обманывают людей, требуя от них больше, чем те могут заплатить, и оставляют излишки себе. Вы хотели бы уменьшить оброк, оставив меня, чтобы утолить свой аппетит. То, что вы кормите несчастных женщин дурной едой – это позор. Они заслуживают лучшего в своем путешествии.
– Зачем тратить еду на тех, кому скоро умирать? – возразил он резко.
– Вы нехороший человек. Неудивительно, что драконам вы неинтересны.
Она отвернулась от его багровеющего лица и скользнула в проем как раз перед тем, как стражники захлопнули ворота.
– В чем дело? – спросила Билад.
– Я сказала ему, что священники должны лучше кормить тех, кто идет в долгую прогулку.
Несколько женщин тревожно хихикнули. Никто не двинулся с места. Деревья вздохнули, и в их шелесте послышалось сожаление, отчаяние, усталость, хрупкость, никчемность, страх, боль, поражение, обреченность. Солнце стало медленно опускаться навстречу горизонту. Глядя на запад, Асви испытывала чувство, будто всматривается в саму вечность. Но никто из этих женщин больше не принадлежал этому миру.
Она повернулась к прежней жизни спиной и зашагала по тропе дальше. Собственные конечности казались ей деревянными, лишенными изящества, тяжелыми, и только соблазн увидеть драконов тянул ее вперед.
Остальные неохотно брели за ней, все глубже погружаясь в тревожную тишину. Хотя на ветвях не было листьев, зловещие кроны деревьев вполне скрывали их от солнечных лучей. Женщины шли по тропе, а вокруг их будто обволакивал непроницаемый саван, который поглощал все шумы и почти весь свет. И не было слышно ни пения птиц, ни жужжания насекомых. Ни один цветок не распустился, хотя была середина лета.
В полумраке было возможно только различить странные формы, облекающие стволы, вроде выпуклостей и бугорков. Теперь, идя по лесу, Асви видела, что это были не совсем обычные деревья. Это тоже были гули, подобные тем существам, которые тянули повозки. Они росли из тел, поедая плоть и сооружая нагромождения скелетов, чтобы дотянуться до вечности неба.
Их присутствие обеспокоило Асви, будто у нее в животе появился гнойник. Что если они дотянутся своими качающимися ветвями и утянут ее к себе? Они ведь питались умирающей плотью и покинутой магией отбракованных женщин.
Может быть, именно эти деревья, а не драконов им предстояло накормить? Может быть, женщины уходили так далеко и терпели столько страха и усталости лишь чтобы стать пищей для гулей? Почему было просто не скормить обреченных женщин зверям, которые тянули повозку, к чему были все эти церемонии? Зачем эти ложные обещания благородной жертвы?
Ее сердце охватила горечь. Это было несправедливо, нечестно. Данис оказалась права на этот счет. Возможно, ей и удастся изменить уклад дома, как никогда не смогла бы Асви.
И все же та часть ее разума, которая отвечала за измерение порций и ингредиентов, отодвинула ее страх и гнев в сторону. Деревьев здесь было слишком мало, учитывая, сколько женщин все эти годы, все эти поколения уходили в долгую прогулку. Женщины не могли умереть здесь, не достигнув своей незримой цели.
– Идите дальше и не останавливайтесь, – поторопила она остальных, когда женщины сбавили шаг, оглядываясь вокруг в страхе и отчаянии.
В конце тропы впереди брезжил свет. Их ждала завеса яркости, такая резкая, что им было все труднее смотреть перед собой. В таком свете можно было и утонуть. Сердце Асви забилось быстрее. Она ускорилась, будто спешила на встречу с давно желанным любовником, которого у нее никогда не было.
Выйдя из чащи, она очутилась у края обрыва – головокружительного и ошеломляюще высокого. То, что она издали принимала за неглубокую расселину, оказалось пропастью такой ширины, что ее не перелетела бы стрела, и такой глубины, что не было видно дна. Вдоль дальнего обрыва изгородью тянулись колючие растения, а за ними высились буки, платаны и ели. За верхушками деревьев самым нелепым образом торчала сторожевая башня. Из ее труб поднимались струйки дыма, указывая на форт или поселение, которое с этого расстояния и под таким углом было не разглядеть.
– Там кто-то живет, но прямого пути туда нет, – заметила Билад, подходя к Асви.
Викара припала на колени, опустошенная до такой степени, что уже не могла пролить ни слезинки.
– Что нам теперь делать? Вернуться в лес? Такая ли смерть нас всех ждет? Сгнить в земле, как брошенный мусор? И ничего такого славного!
– Смотрите! – воскликнула вдруг Квивим. – Демоны!
Не в силах ровно держать спину, старуха смотрела в самую пропасть. Далеко внизу сверкало море переменчивого тумана, заполнявшего бездну. И в этом тумане мелькали тонкие тени – они плавали в нем, словно рыбы. Поначалу казалось, что демоны уплывают прочь, но затем они устремились к обрыву, на котором стояли женщины. Демоны их учуяли.
Сквозь туман проплыло длинное, извилистое тело, оставляя за собой переливающийся разноцветный след. Оно было во много раз длиннее самой крупной тени демона. Из тумана, будто острие копья, вынырнула голова, блеснув чешуей – та была вся пестрых оттенков полированного янтаря. Тонкие усики взметнулись, пробуя воздух на вкус. Затем нырнула обратно под поверхность, взметнулась за демонами и проглотила их всех.
Потом тело исчезло из виду, вновь скрывшись в гуще тумана.
– Да благословят нас боги, – прошептала Билад.
Туман будто бы усмирился, а потом опять забурлил, словно к его поверхности вздымалось нечто огромное. И оттуда явился дракон – сперва голова, затем необъятное туловище. Он поднимался, крутясь по спирали и оставляя за собой цветной след.
Все женщины, кроме Асви, опустились на колени. Асви же, прижав руку к груди, смотрела, как дракон, взмахивая сверкающими крыльями, взметался над расселиной. Он вознесся над ними, такой яркий, что ей пришлось закрыть глаза рукой, а потом спикировал вниз, чтобы неимоверным образом зависнуть в воздухе, скорее как крошечная колибри, чем огромный зверь. Глаза его казались огромными круглыми медными пластинами, испещренными черными прожилками. Крылья его гудели в такт сердцебиения Асви. Дракон раскрывал челюсть все шире, пока нижняя часть его морды не вонзилась в край расселины с такой силой, что у женщин земля затряслась под ногами.
