– Сэр Гервард!
Но рыцарь-артиллерист будто перестал замечать куклу. Он встал, опрокинув табурет и решительно прошагал к двери. Дернул ее раз – безуспешно, потом другой – и только тогда она открылась. Мистер Фитц наблюдал за ним своими необычными голубыми глазами, но ничего не сказал. Сэр Гервард проворчал что-то и с вызывающей опасение скоростью устремился вниз по ступенькам.
Мистер Фитц выждал паузу, затем спрыгнул со стола и подошел, чтобы толкнуть тяжелую разбухшую дверь – та послушно закрылась с легкостью, казавшейся неуместной при его маленьком росте и тонких ручках из полированного дерева, которые выглядывали из-под свободной мантии такого же цвета, что и камень, из которого была сложена башня. Дверь захлопнулась, и он пересек комнату, взял кожаный ранец и, надев его на себя, поднялся к щели в стене. При этом он вонзился все теми же тонкими деревянными пальцами в цемент между камнями, будто это были железные крюки. Достигнув окна, он поднял капюшон своей мантии и выбрался наружу.
Сэр Гервард, более традиционным образом спустившись с башни по лестнице, оказался на площадке, где были выставлены двое стражей. Он едва не столкнулся с одной из них, которая либо подслушивала, либо просто подняла голову, пытаясь понять, что вызвало переполох в башне. Она отпорхнула в сторону, и сэр Гервард затормозил, чтобы встать между двумя стражами. Кулаки его были стиснуты, ноздри раздувались, он хрипел, как разъяренный бык.
– Что-то стряслось, сэр Гервард? – спросила женщина.
Ее звали Ариадни, она была старшей из них двоих и куда более опасной, по разумению Герварда, нежели Зантус, несмотря на то что второй страж был моложе, как минимум на фут выше и значительно тяжелее, причем за счет не жира, а мышц. Оба были облачены в бронзовые шлемы, закрывавшие лица, позолоченные кольчуги и защищенные пластинами обмотки Избранных Архонт. Также оба были вооружены полуалебардами с короткими наконечниками, но у Ариадни на поясе также имелся тонкий кинжал, и двигалась она с такой неровной, извилистой грацией, что наводила на мысль, будто ей было привычнее использовать оружие с узким лезвием. Гервард догадывался, что она была скорее ассасином, чем солдатом.
– Прошу прощения, – сказал он, после чего глубоко вдохнул и медленно выдохнул. – Эта ученая кукла меня из себя выводит! Клянусь, у него вместо крови – чернила, а голова уж точно бумажная!
Ариадни рассмеялась.
– Он из сухой древесины, – сказала она. – Совсем не такой, как музыкальные куклы, которых я видела. Те только и сыплют шутками да насмешками, а еще красиво поют.
– Хотел бы я на такую посмотреть, – проговорил Зантус мечтательно. – Как думаете, этот старина… как там его… Футц… нам когда-нибудь споет?
– Нет, – ответил сэр Гервард. – Ворона и та милее прокаркает, чем он. Да и от камня скорее дождешься песни! Какой бы древний чародей ни собрал его, он сделал его таким, чтоб копаться в книгах и свитках, и составлять дурацкие списки, в которых нет никакого смысла!
– Ох и странная из вас парочка, сэр Гервард, – сказала Ариадни. – Ну то есть, такой офицер-наемник, который умеет обращаться с пушками и все такое. Зачем вы возитесь с этой старой куклой?
– Ничего я не вожусь, – возразил сэр Гервард беззлобно. – Как ты отметила, я наемник. Высокого положения в западных королевствах, знаешь ли. Спроси кого угодно.
– Западные королевства лежат в тысяче лиг отсюда, – ответила Ариадни.
– Ну и что с того? Как бы то ни было, я работаю с Фитцем, потому что он хорошо платит и у него есть нюх на… скажем, есть нюх на то, за что платят еще лучше. Я хочу создать свою компанию классных стрелков к весне, а это недешево.
– Это правда, у нас лучшие цены на бронзовые и железные пистолеты во всем известном мире, – сказала Ариадни с таким выражением лица, будто гораздо лучше, чем минуту назад, понимала, почему Гервард устроился в Никандросе. – Мой двоюродный брат – пушкарь, мастер Гильдии, если желаете познакомиться. Не сомневаюсь, он предложит лучшие цены человеку, известному тем, что к нему благосклонна сама Архонт.
Гервард задумчиво кивнул.
– Я бы попросил тебя об этом, как только наша работа будет завершена, – сказал он. – Спасибо. Но сейчас мне нужно выпить, чтобы просто промочить горло. Можете сказать, в какой таверне наливают хорошее вино таким взыскательным солдатам, как я?
– «Знак Черного солнца», – предложил Зантус.
– Думаю, сэр Гервард предпочтет «Ветреницу», – сказала Ариадни. – Там превосходный подвал. А вина, возможно, даже из западных королевств.
– Какая ближе – та и подойдет, – сказал сэр Гервард.
– Или вы можете просто зайти в винную кладовую в цитадели, она рядом со сторожкой, – предложила Ариадни. – Почетным гостям у нас наливают приятный цинтен – вы, наверное, это вино знаете.
– Ага, знаю, из белого винограда, кисловатое, на мой вкус, – сказал Гервард. – Но оно утолило бы мою жажду, которая, признаюсь, весьма сильна. Однако если там есть более выдержанное…
– Тогда вам подойдет «Ветреница», – сказала Ариадни. – Она находится на стене между Верхней Третью и Срединой. Если смотреть от главных ворот цитадели, то надо пересечь большой двор и пройти по вардену, где стоит бронзовая статуя быка…
– По вардену?
– Это мы так называем то, что у вас называется переулком или, может быть, ступенчатой улицей, – сказала Ариадни. Она продолжила объяснять дорогу, а Гервард то и дело просил ее повторить, хотя запоминал все с первого раза.
Ранее он внимательно изучил карту города, которую мистер Фитц купил перед тем, как они сели на корабль в Сарг-Саргаросе. Поэтому Гервард и так знал, что такое варден, и неплохо представлял себе план города.
Никандрос стоял на вершине клиновидной каменной горы, которая образовывала остров у побережья Эр-Никандроса. В море на несколько лиг простирался узкий мыс, и здесь, на высоте четырехсот футов над водой, стояла цитадель Архонт. По мере того, как клин становился шире, опускаясь к большой земле, его все плотнее занимали дома и лавки богатых или, по крайней мере, состоятельных людей. Это и была Верхняя Треть – хотя на самом деле она не занимала и четверти площади города. Между Верхней Третью и Срединой простиралась высокая стена; она тянулась уступами, делившими ее на пять основных участков, нижний из которых располагался в пятистах футах ниже стены.
За Срединой, отделенные огромной расселиной, через которую было переброшено более дюжины мостов, лежали Ровни – относительно плоский участок, занятый преимущественно кузницами, литейными и металлообрабатывающими заводами, которые служили источником богатств Никандроса. Ровни простирались до самого основания клина, где полуостров примыкал к большой земле, и по всей их длине тянулась старинная стена, а за ней – более мощные и современные оборонительные сооружения в виде рва, бастионов и равелинов, оснащенных дюжими пушками, которые отливались в самом городе.
Поскольку Никандрос возвышался на горе, его улицы были узкими и изобиловали перепадами высот. Но лишь самые широкие из них – а таковые можно было перечесть по пальцам – назывались улицами. Большинство дорожек были очень узкими, они никогда не шли по прямой, а петляли по склонам, и вот их-то здесь и называли варденами.
