– Благодарю вас, мисс. Мы очень гордимся тем, что работаем в мастерской Эшмола.
– Вы и есть мистер Эшмол?
Он моргает.
– Я старший мастер-переплетчик, мистер Фингл.
– Понятно, – говорит Дора, хотя ей все это непонятно.
Мистер Фингл снова повторяет свой вопрос:
– Я могу вам помочь?
Дора собирается с духом и напускает на себя важность.
– Мне нужно увидеться с мистером Эдвардом Лоуренсом, – она извлекает из ридикюля визитную карточку и протягивает ее старшему мастеру. – По делу.
Мистер Фингл смотрит на карточку, но не берет ее. «Потому что руки заняты», – догадывается Дора, глядя на стопку книг мистера Фингла.
– Он здесь?
– Он здесь, мисс. – Мужчина улыбается смущенно, но по-доброму. – Пройдете в глубь мастерской, увидите застекленную дверь, там вы его и найдете.
– О, очень хорошо. Благодарю вас!
Мистер Фингл коротко кивает. Дора не ощущает его неодобрения. Он скорее удивлен, что, в свою очередь, удивительно. Возможно, у мистера Лоуренса не бывает посетителей? Дора, нервничая, зачем-то делает книксен и торопливо проходит под арочным проемом, куда ее кивком направил мистер Фингл.
Она оказывается в узком коридорчике. Здесь уже не так великолепно, как в зале, но так же тепло и чисто. Справа и слева Дора видит распахнутые настежь двери и, идя по коридору, заглядывает в них.
За обеими дверями располагаются цехи с длинными столами, но помещения имеют разное предназначение. В первом она видит листы бумаги (некоторые расстелены на столах, другие свисают с потолка), рулоны холстины, множество ведерок и кистей, молотков и каких-то металлических инструментов. В дальнем углу стоят три больших деревянных сооружения, которые непонятно для чего нужны. А в другом помещении полно рулонов кожи, другие металлические инструменты и приспособление, которое Дора принимает за гильотину. В обоих цехах суетятся юноши и молодые мужчины в фартуках, и все они как по команде прекращают работать и таращатся на нее с почти комичным видом – кто с изумлением, а кто и с любопытством. Зардевшись, Дора продолжает свой путь по коридору, когда у нее за спиной раздается оживленное шарканье множества ног: все работники высыпали в коридор и глядят ей вслед.
Только перед застекленной дверью Дора останавливается. Коридор резко сворачивает влево, и там царит кромешная тьма: ни окна, ни горящей свечи поблизости. На мгновение она задумывается, что же таится в той тьме, но потом спохватывается и тихо стучит в дверь костяшками пальцев.
Ответа нет. За стеклом Дора видит яркое золотистое сияние. Ей чудится, что она различает мистера Лоуренса, склонившегося над письменным столом, но он почему-то не двигается. Она стучит снова, на сей раз чуть громче, но ответа опять нет.
Дора хмурит брови.
– Мистер Лоуренс! Это Дора Блейк!
Она слышит за спиной бормотание и приглушенное хихиканье, но не обращает на это внимания, потому что теперь за стеклом заметно движение и слышатся торопливые шаги в сторону двери. Дверь распахивается – и мистер Лоуренс, почти запыхавшись, выскакивает навстречу. Его галстук развязан, золотистые кудри падают на лоб, на щеке блестит коричневато-красное пятно.
– Мисс Блейк!
На какое-то мгновение он выглядит обрадованным – пока не замечает зрителей за ее спиной. Дора оглядывается. Перед работниками стоит мистер Фингл, заинтригованный не меньше, чем остальные.
– Боюсь, мистер Лоуренс, – извиняющимся шепотом произносит Дора, – я тут вызвала переполох.
Мистер Лоуренс сердито сдвигает брови. Это его уже не радует.
– Прошу вас, – говорит он и вежливо берет ее за локоть. – Входите!
Он плотно затворяет дверь, и Дора невольно жмурится от яркого света. По всей комнате расставлены горящие свечи. Мистер Лоуренс пробегает мимо нее и принимается поспешно наводить порядок на своем рабочем столе.
– Дело в том, что я вас не ждал, – объясняет он взволнованно и пытается пальцем стереть пятно со щеки. – Я надеялся снова увидеть вас, но не думал, что это произойдет так скоро.
– Я тоже, – признается Дора. – О, прошу вас, не стоит так беспокоиться ради меня!
Мистер Лоуренс останавливается, держа в руках два инструмента странной формы. Дора, воспользовавшись паузой, оглядывает комнату, но ее глаза никак не могут привыкнуть к яркому свету.
– Как много свечей…
– Да.
Он снова выглядит потерянным, и Дора инстинктивно сожалеет о сказанном. Она улыбается, чтобы его отвлечь.
– Я хотела показать вам свой альбом. Понимаете, я ведь спустилась в подвал.
– И что-то нашли там?
В его голосе столько надежды.
– Возможно. Но мне нужна ваша помощь.
До них доносится шорох, сопровождаемый приглушенным бормотанием. Дора оборачивается к двери и видит сквозь стекло темные силуэты, слышит смешки и шепотки.
Мистер Лоуренс откашливается.
– Давайте пройдемся.
Мистер Лоуренс ведет ее сквозь шумное столпотворение рынка Ковент-Гарден, чуть ли не прижимая к себе. В этом есть некая фривольность, но Дора не противится. В конце концов, она плохо знает эту часть Лондона. А рынок – это сплошной гам и толчея, в которой сама Дора ни за что не нашла бы, – не говоря уж о том, чтобы не потерять! – нужное направление.
Они проходят мимо торговца фруктами, чья шляпа покрыта комьями грязи, мимо рыбника, предлагающего жареных угрей и уродливых желеобразных гадов, мимо булочника, чье красное круглое лицо обсыпано мукой и лоснится от пота даже в такое морозное январское утро. Потом Дора видит мальчишек-лоточников, торговок с корзинами, девушек-цветочниц, и все они стараются выкроить себе свободный уголок за узенькими прилавками, между тачек и повозок, запряженных ослами. Запахи овощей перемешиваются со сладковатой вонью конского навоза и прелой соломы, и когда они добираются до прилавка мясника, Доре приходится отвернуть от него лицо, потому что пусть даже холодный воздух звенит и покалывает кожу, но мухи все равно кружат над свиной головой, а одна заползает в ухо, смахивающее на мокрый ботинок, оставленный сушиться на солнце. На прилавке лежат внавалку куски блестящего розового мяса и целые натюрморты из сухожилий и жира. Когда Дора и мистер Лоуренс идут мимо прилавка, мясник смотрит на них в упор. У него румяные щеки, фартук украшен кровавой кляксой. Мистер Лоуренс загораживает Дору своим телом, как верный стражник, и ведет по Кинг-стрит в сторону Нью-Кинг.
– Прошу прощения, – говорит он, предлагая ей руку. – Мне следовало выбрать более приятный маршрут.
– Не важно, – Дора берет мистера Лоуренса под руку и всем своим видом показывает, что это ни к чему не обязывающий жест, хотя внутри она вся трепещет. – Для меня это подлинное откровение!
