Глава 12
На следующее утро пришло еще одно письмо, адресованное Джанет. Вайолет опять не сразу поняла, что это за послание. Рассеянно взяв его с серебряного подноса, на котором Марч принес корреспонденцию, она сломала печать и развернула лист бумаги. Однако от первых же строк ее бросило в жар.
«Любимая моя, я так сильно тоскую…»
Вайолет торопливо сложила письмо и зажала его во вспотевшей ладони. «Черт бы побрал эту Джанет! – сердито подумала она. – Сестра, по-видимому, так и не предупредила любовника, чтобы он не писал сюда! Она даже не попыталась избавить меня от неприятностей!»
Вайолет невольно взглянула на полыхавший в камине огонь. С каким удовольствием она бросила бы туда проклятое письмо, чтобы оно превратилось в горстку пепла! Но это было бы трусостью с ее стороны и не решило бы главной проблемы. Любовные письма продолжали бы приходить. Кроме того, послание адресовано не ей, и она не могла распоряжаться им по своей воле, а тем более уничтожить его.
Вайолет решила снова написать Джанет и более настойчиво потребовать от нее, чтобы та положила конец этой тайной переписке.
Подойдя к камину, она нагрела на огне нож для вскрытия писем и аккуратно подправила восковую печать, чтобы не было видно, что ее ломали. Затем села за стол и начала писать сестре.
Через два дня пришло письмо от матери Адриана. Вайолет решила сразу же ответить на него и направилась в гостиную на первом этаже, чтобы набросать черновик.
Здесь проходили занятия Кита и викария Диттлсби. Обычно они каждый день после обеда располагались в этой комнате. Вайолет, конечно же, могла бы найти перо и бумагу и в другом помещении большого дома, однако в этой гостиной был очень удобный письменный стол.
Вайолет решила, не привлекая к себе внимания, прокрасться в комнату и тихо поработать за столом, не мешая проходившим здесь занятиям. Но как только она вошла в гостиную, мужчины тут же встали. Вайолет жестом попросила их сесть.
– О, пожалуйста, не беспокойтесь, – промолвила она. – Я пришла, чтобы написать пару писем. Обещаю сидеть тихо, как мышка.
– Добрый день, ваша светлость, – поздоровался викарий и так низко поклонился ей, что его белый завитой парик едва не упал с головы. – Мы, наверное, мешаем вам?
И старик поднес к уху оловянный рожок, чтобы расслышать ее ответ.
– Нет-нет, – поспешно заверила его Вайолет. – Боюсь, это я оказалась помехой. Прошу вас, продолжайте занятия.
Викарий кивнул.
– Да, мы тут занимаемся, – громко произнес он. – Но мы можем перейти в другую комнату, если вам будет угодно.
Взглянув на Кита, Вайолет заметила, что он едва сдерживает смех.
– Приветствую вас, сестричка, – сказал он.
– Доброе утро, Кит, – поздоровалась Вайолет и снова обратилась к викарию, повысив голос в надежде, что на этот раз он хорошо расслышит ее слова: – Нет, я не хочу, чтобы вы переходили в другое помещение. Прошу вас, садитесь. – Она показала рукой на его стул. – Продолжайте занятия. Я напишу несколько писем и уйду.
– Нет, нет, мы сейчас не пишем, мы повторяем правила спряжения неправильных латинских глаголов, – возразил викарий. – Ваше внимание к подобным вопросам делает вам честь. Вы удивительно умная и утонченная дама, ваша светлость.
Вайолет на мгновение растерялась.
– Правда? – пробормотала она. – Ну хорошо, спасибо. И она с улыбкой показала жестами, что именно намерена сделать. Викарий наконец-то понял ее и, улыбнувшись, снова поклонился.
Вайолет и Кит переглянулись, едва сдерживая смех. Герцогиня подошла к письменному столу, а викарий возобновил урок.
Убедившись, что мужчины заняты латинской грамматикой, Вайолет надела очки и склонила голову так, чтобы они не видели ее лица.
В письме она сначала справилась о здоровье свекрови, а затем задала вопрос о том, как поживает сестра Адриана Сильвия и ее семья. Вайолет слышала, что беременность Сильвии протекает нормально, хотя ее золовка вынуждена была недавно несколько дней провести в постели, после того как за чаем обнаружила лягушек в кувшинчике со сливками. Как оказалось, это была шалость ее пятилетнего сынишки.
Вайолет улыбнулась, вспомнив эту забавную историю. До ее слуха доносились голоса викария и его ученика. «Бедный Кит, – думала она, – ему приходится заниматься тем, что он больше всего ненавидит».
Сама она обожала латынь. Девочкам обычно не преподавали этот предмет, их обучали рукоделию, живописи акварельными красками, географии, французскому и немного итальянскому языку. Считалось, что этих навыков и знаний достаточно для женщины.
Однако гувернер, которого наняли обучать ее и Джанет итальянскому, одновременно должен был преподавать их брату латынь и древнегреческий. Схожесть древних и новых языков вызвала интерес у Вайолет. Помогая Даррину делать переводы античных текстов, Вайолет увлеклась этой литературой. И к четырнадцати годам уже неплохо освоила латынь.
– Нет, не так, милорд, – вздохнул викарий. Он был явно расстроен ошибкой, которую сделал его ученик. – Вам следовало уже давно усвоить это правило и заучить исключения из него. Без этого вы не сможете переводить латинские тексты. Прошу вас, назовите все формы прошедшего несовершенного времени сослагательного наклонения глагола ire.
Замерев, Вайолет вслушалась в тихий голос Кита, следя за тем, как он произносил грамматические формы. Каждый раз, когда он запинался, ей хотелось подсказать ему. Однако она знала, что этого не следует делать.
– А теперь, милорд, – продолжал викарий, когда его ученик закончил отвечать, – назовите формы глагола nolle в давнопрошедшем времени действительного залога.
Продолжая писать письмо, Вайолет машинально пробормотала:
– Nolueram, nolueras, noluerat, nolueramus, nolueratis, noluerant.
Кит сделал только одну ошибку, неправильно назвав форму глагола в третьем лице единственного числа.
– А теперь проспрягайте глагол nolle в давнопрошедшем времени сослагательного наклонения, – попросил викарий.
Не отдавая себе отчета в том, что делает, Вайолет вполголоса проспрягала глагол. Кит повернул голову в ее сторону и прислушался.
– Продолжайте, милорд, – обратился к нему викарий. – Вы назвали форму первого лица единственного числа… А дальше?
– Noluisses, – тихо, не оборачиваясь, произнесла Вайолет. Кит повторил за ней.
– Отлично, – похвалил его викарий, – продолжайте спрягать.
– Noluisset, – вырвалось у Вайолет, и Кит снова повторил за ней.
– Превосходно. А как будут звучать остальные формы?
– Noluissemus, noluissetis, noluissent… – Произнося эти слова за невесткой, которая одновременно писала письмо и машинально спрягала глагол, Кит все больше поражался ее прекрасному знанию латыни.
