– А мы уже встретились. На следующее утро, в воскресенье, когда тебя не было дома. Я проснулась и только начала думать, писать ему или притвориться, что никуда не спешу, и он позвонил.
– И?
– Я еще не совсем проснулась и поэтому, когда он спросил, есть ли у меня какие-то планы на сегодня, не смогла ничего придумать и сказала, что нет. Тогда Ренцо ответил: «Заеду за тобой через полчаса». И заехал. Мы ездили на природу, в Западный Суссекс. Там было так красиво – все эти маленькие деревни, и листва на деревьях уже постепенно меняет цвет. Мы заехали в паб на ланч, после чего прогулялись. Он назвал мне тысячу видов растений и птиц, а потом отвез домой. В своей «Ламборгини». Боже, какая же это красивая машина! Ты ее видела?
Я ответила, что не только видела, но еще и организовывала мойку, оплачивала его штрафы за парковку, вызывала водителя, чтобы забрать ее из Хитроу, потому что Ренцо опаздывал на рейс в Нью-Йорк, а длительная парковка его, видите ли, не устраивала.
– Я постоянно забываю, как хорошо ты его знаешь, – с завистью сказала Тэнси. И я подумала, что если она уже мечтает о том, как будет стирать его белье до конца жизни, то все действительно далеко зашло.
– Мне кажется, я знаю его гораздо меньше, чем думаю, – сказала я, – ты уверена, что встречаешься с Ренцо, а не с его скромным братом-близнецом?
– У него нет братьев, – терпеливо ответила Тэнси, – только куча сестер, помнишь?
– Шучу. И что теперь? Когда следующее свидание? Вы хоть поцеловались?
– Да, во вторник, – подтвердила Тэнси, а я сказала, что если Ренцо нашел время для трех свиданий за неделю, – значит, это и правда серьезно.
– Я свозила его в боулинг, – продолжила Тэнси, – было так весело. Я уже сто лет не играла. Но когда-то мы часто ходили в боулинг с младшей сестрой, и, видимо, я не утратила былых способностей, потому что обыграла его. И он спокойно это принял. Мы ели бургеры, картошку фри, и он поцеловал меня у станции метро. Было здорово.
– Ух ты, – сказала я, даже не зная, что сказать. Ренцо играет в боулинг. И ладно бы, но еще и проигрывает и не бесится при этом? Странные времена.
– А на эти выходные мы едем в Париж, – сказала она, – Ренцо уже забронировал билеты на «Евростар», отель и все такое. Спросил, хочу ли отдельный номер, но, конечно же, я сказала «Ммм, не-а».
– Ух ты, – снова сказала я, – Тэнси, это здорово. Я так рада за тебя.
И я действительно была, правда, при этом чувствовала, будто нахожусь в параллельной вселенной.
Но с лица Тэнси пропала восторженная улыбка. Она разлила остаток вина по нашим бокалам и сказала:
– Шарлотта, если я скажу тебе кое-что, ты меня за это не возненавидишь?
– Конечно, нет. Если только ты не скажешь, что убила кого-нибудь или что-нибудь в этом роде. Но даже тогда не думаю, что смогла бы тебя возненавидеть.
– Дело в том, что мне нужно выйти замуж за богатого парня. Знаю, как это звучит, но послушай. Когда я росла, мы были очень бедными. Хотя не всегда. У родителей был дом в Ридинге, но потом они его продали, чтобы переехать в Корнуолл. Мама работала художником-декоратором в Вест-Энде, но после того, как я родилась, она уже туда не вернулась – было сложно совмещать, к тому же она все равно всегда хотела рисовать. Так что она собиралась работать художником, а папа – краснодеревщиком, то есть изготавливать качественную мебель на заказ, к тому времени он уже возненавидел свою работу столяром на стройке. Они купили маленький коттедж с видом на море, где все мы собирались жить долго и счастливо. Мама говорила, что мы будем прямо как «Великолепная пятерка».
– Звучит чудесно, – сказала я. Маленький коттедж у моря сильно отличался от однокомнатной квартиры, в которой выросла я.
– Да, так и было. Просто чудесно. Но потом я поняла, что они переехали туда не только потому, что хотели жить у моря. Папа всегда любил спускать деньги на ставки, но перед переездом стал играть еще чаще. Наверное, мама или они оба подумали, что смена обстановки поможет ему от этого избавиться. Но не помогло. Год за годом все становилось только хуже и хуже. Лошади, собаки, игральные автоматы – да что угодно. Стало совсем плохо.
Она поднесла руку ко рту и принялась яростно обкусывать кутикулу.
– Продолжай.
– Папа заложил дом. Маме не сказал. И она обо всем узнала, только когда он проигрался, а просить у банка еще было уже поздно. Не говоря уже о том, что к тому времени накопились и другие огромные долги, и родители не могли выплачивать их вместе с ипотекой. Папа даже не работал, все гнался за этим хреновым огромным выигрышем, который, конечно же, так и не случился. Того, что мама получала за картины, на жизнь не хватало – кроме нее у моря жили и другие художники; говорят, рынок был переполнен. И так мало‐помалу, и дом забрали за неуплату. Мне было тринадцать, а Пердите – одиннадцать.
– Бедная. Наверное, это было…
– …ужасно. Да. Мама пошла работать в супермаркет и пахала там по две смены. Потом приходил отец, жаловался на жизнь. Она отдавала ему всю зарплату, а он проигрывался. Иногда она не ела, чтобы прокормить нас с сестрой. Было очень плохо. Я не умная и не талантливая, но кое-как поступила в универ. Я неплохо разбираюсь в моде и много работаю, но все равно зарплаты не хватает, а руководство мне никогда не поручат. Сама я не заработаю достаточно. Я просто хочу стабильности и чтобы мои дети никогда не пережили то, что пережила я.
– Конечно, нет. Я и представить себе не могла, каково это – жить в хорошем доме, а потом все потерять. Если только отчасти. Моя жизнь тоже круто изменилась, когда мама встретила Джима, только в другом направлении.
– Я хочу помочь маме, – продолжила Тэнси, – вместо отца, который мог бы, но не стал этого делать. Я посылаю ей деньги, когда могу, но ты знаешь, каково это. Ко дню зарплаты я каждый месяц остаюсь без гроша из-за аренды, счетов и всего прочего. И не важно, сколько денег я ей отправляю, этого никогда не хватает, они просто улетают. Я посылаю ей целые коробки одежды с работы и говорю, что это для нее и Пердиты, но я же знаю, что она все это продаст, просто чтобы на жизнь хватило. Поэтому я решила, что выйду замуж за богача. И ни мне, ни маме никогда больше не придется ни о чем переживать.
В голове сразу пробежала тысяча вариантов ответов. Можно было бы сказать, что деньги – не самое главное, что мама тоже растила меня одна, и жили мы бедно, и все равно я пошла по своему пути. Хотелось сказать, что сколько бы денег у нее ни было, этого никогда не хватит, всегда найдется кто-нибудь еще богаче, да и вообще счастье не купишь. Можно было бы сказать, что в Ренцо она найдет такого же игрока, только другого сорта, правда, который обычно выигрывает. Но потом я вспомнила, как во время любого похода в супермаркет она отдавала продукты на благотворительность, как будто для подстраховки, вдруг что-то такое же ужасное случится и с ее семьей. Я представила, каково это, когда ты подросток и тебя выселяют из дома, и все моментально меняется к худшему. К тому же я понимала, что не мне судить или читать проповеди, и сказала:
