– Что ж, тогда ты на правильном пути.
Напряжение спало, и на лице Тэнси снова появилась счастливая, мечтательная улыбка.
– Да, но знаешь что? Я даже представить себе не могла, что встречу не только богатого, но еще и хорошего парня.
* * *
Можно было не волноваться, что Майлз забудет обо мне во время своей недельной поездки, потому что уже на следующий день в офисе ждал огромный букет роз с запиской: «Я постоянно думаю о тебе, Шарлотта. Может, когда ты увидишь эти цветы, тоже подумаешь обо мне. М.»
Конечно, я о нем подумала и почувствовала, как становлюсь такой же красной, как роза. Ксандер остановился по пути на совещание и спросил:
– Тайный обожатель? У тебя же день рождения только в следующем году?
Я удивилась, что он помнит, хотя все наши дни рождения были в специальной таблице в интранете, которую я постоянно обновляла.
– Да, видимо, обожатель. Вроде того.
– И, судя по всему, из тех, чей помощник умеет выбрать самый нетривиальный букет.
– Ой-ой-ой, – сказала я и подумала, а может, и правда, что за Майлза всю работу сделал его помощник – заказал букет, заодно и записку написал. Ведь Колин точно так же «посылает» цветы Светлане. Поэтому Грег, Элис и Брайони знают, когда Колин с кем-то переспал, что было бы довольно странным, если бы они не знали и всех остальных деталей его личной жизни.
– Так кто же этот счастливчик? – спросил Ксандер. В его голосе было какое-то необычное напряжение, но я была так счастлива, что не обратила внимание.
Сначала мне хотелось рассказать о Майлзе, но потом я подумала, что встретились‐то мы все-таки на работе и потеря нашего контракта сильно ударит по его фирме, и решила промолчать. Да и вдруг где-то в дебрях должностной инструкции зарыта статья о том, что нельзя встречаться с поставщиками? Осторожность победила.
– Да просто парень, с которым мы познакомились в интернете.
Ксандер остановился, как будто собираясь что-то сказать, но посмотрел на часы, сказал: «Интересно» и ушел.
Я подождала до ланча, чтобы поблагодарить Майлза, и почти тут же он ответил: «Только что встречался с нашей клиенткой. Ее зовут Кармен. А я постоянно называл ее Шарлоттой. Если меня уволят, виновата будешь ты».
«Зато научишься не отвлекаться от работы», – ответила я.
«Ничего не выйдет, – написал он, – в голове одна ты. И хорошо бы, если бы только в голове. Я постоянно думаю о твоем теле. Я хочу…»
А дальше он описал все это в таких подробностях, что покраснела бы даже Плохая Девочка. В итоге я потеряла всякую способность сосредоточиться на работе и написала «Выборы презерватива» вместо «президента США» в докладе для Пирса, и заметила это буквально в последнюю минуту перед отправкой. Одна мысль о Трампе с его причиндалами отбила у меня всякие мысли о сексе – я закрыла телефон в ящике на целый день и ответила Майлзу только вечером, когда добралась до кровати и могла уделить его «грязным» сообщениям все свое внимание. Так я и сделала, удивляясь тому, насколько проще это становится с практикой и как мои сообщения исходят уже не от какой-то воображаемой Плохой Девочки, а от меня самой, настоящей и обалденно горячей, которая все это время пряталась где-то внутри. Потом я уснула и мне приснилось, что мы с Майлзом снова в том особняке в Мейфэйре. Только на этот раз я его не остановила, и как только он приготовился вставить в меня свой удивительно твердый пенис, появился Олег Щепотин с двумя охранниками, и… ну вы понимаете.
Конечно, на следующий день я рассказала все это Майлзу в мельчайших подробностях, он дополнил мой сон своими фантазиями, и в итоге я провела, наверное, самый непродуктивный день за все время работы в «Колтон Кэпитал».
На следующий день мне на работе принесли посылку. Я никогда не заказывала онлайн-доставку на работу – не знаю почему. Почти все остальные так делали, но мне это казалось несерьезным. И в предвкушении я разорвала крафтовую коробку своей обеденной вилкой.
Там был простой льняной мешок, внутри которого лежал мягчайший золотой пояс, завернутый змейкой. Простой и без прикрас, кроме стальной застежки в форме сердечка. Я взглянула на него, погладила кожу, гладкую как бархат при прикосновении, потом положила пояс в свою сумку, чтобы поразглядывать его позже, кайфуя от того, что я и знаю, и не знаю, от кого это.
И как только я снова сосредоточилась на работе, на экране телефона высветилось сообщение.
«Тебе нравится?»
«Боже, технологии», – подумала я. Притвориться, что я ни о чем не знаю, не получится, ведь Майлзу уже пришло уведомление на телефон, а может, и по электронной почте, о том, что его посылка доставлена и за нее уже расписались.
«Очень красиво. Я в восторге. Спасибо».
«Я представляю тебя в нем, и только в нем. Не дождусь нашей встречи. Хочу, чтобы ты знала, что я всегда о тебе думаю».
«Я тоже».
Интересно, говорит ли он только о моем теле и том, как мы наконец-то сделаем в реальной жизни все, о чем пишем в сообщениях, или о чем-то другом, более глубоком. Ничего не поделаешь, но каждый раз, видя его имя на экране телефона, я чувствовала нечто гораздо более глубокое, чем приятные мурашки от возбуждения. Меня переполняла целая гамма эмоций: волнение, радость, желание увидеть его снова и разочарование, если я возвращалась с совещания, а он еще не ответил на мое сообщение.
Майлз пробуждал во мне не только Плохую Девочку, но какое-то давно забытое чувство глубоко в душе. И это меня пугало. Все происходило слишком быстро. Поэтому на следующий день я специально ушла в работу с головой и не отвечала на его сообщения настолько долго, насколько могла. Это оказалось проще, чем я думала, потому что я постоянно отвлекалась на то, чтобы ответить Тэнси о том, что ей взять с собой на выходные в Париж. Очень странно было видеть Ренцо расхаживающим туда-сюда по офису и при этом еще более сияющим и самоуверенным, чем обычно, и знать, что сегодняшнюю ночь он проведет с моей соседкой по дому. Хорошо, что я встретила Майлза, подумала я, иначе бы я очень им завидовала; а так я очень радовалась за них, особенно когда Ренцо попросил меня забронировать столик на двоих в «Ля Труффьер».
На мгновение пошатнулась даже его непробиваемая самоуверенность, когда он спросил: «Шарлотта, как ты думаешь, ей понравится?»
Я загуглила название ресторана и пару минут восхищалась фотографиями уютных, слабо освещенных залов с горящими свечами, помечтала о блюдах из меню и сказала: «Она будет в восторге». Потом в порыве озорства добавила: «Вообще-то она настоящий гурман, может, она там уже и бывала», – хотя прекрасно знала, что, исходя из слов Тэнси о катастрофическом состоянии их финансов, это было так же возможно, как если бы она летала в космос на «Вирджин Галактик».
– Черт, – сказал Ренцо, – серьезно? Может, забронировать где-то в другом месте?
Я посмеялась:
– Да нет, все в порядке.
