Я представила, как мы лежали бы там, обнявшись, при зажженных свечах и проснулись утром от света, льющегося в комнату через незанавешенное окно, и снова занялись бы сексом. Казалось бы, романтично, пусть и немного по-студенчески. Но я так не считала, наоборот, такая перспектива казалась мне некомфортной и даже убогой. Я просто не вписывалась сюда в своем костюме и кружевном белье.
Быстро, чтобы он не подумал, что я шпионю, я вернулась к Майлзу. Он сосредоточенно смотрел в телефон.
– Рамен уже в пути, – сказал он, выливая остаток вина в наши бумажные стаканчики.
Но когда привезли еду, оказалось, что к ней не приложили ни пластиковых приборов, ни палочек, а в кухонных шкафах ничего не оказалось.
Он, как и я, посмотрел на пластиковые коробки с горячей лапшой, курицей и овощами, плавающими в ароматном бульоне. Если б мы даже попробовали все это съесть, то выглядели бы потом как после драки с едой.
– Черт, – засмеялся Майлз, – прости, Шарлотта. Просто эпический провал в любовном гнезде.
Я попыталась засмеяться, но чувство веселья, да и даже любовь вдруг куда-то подевались. Было уже поздно; нужно было принять душ, выспаться, а завтра в семь утра быть на работе. Мне хотелось есть, и начиналась головная боль.
– Давай я свожу тебя куда-нибудь, – предложил он, – вокруг полно разных мест, которые работают допоздна. Сейчас только десять.
Но мне просто не хотелось.
– В следующий раз. Когда ты получше обживешься. Тогда я смогу остаться на ночь, ну а теперь мне пора домой.
Может, мне просто показалось, но клянусь, что на мгновение он будто даже обрадовался.
– Или ты можешь прийти ко мне, – сказала я, – правда, кулинарных шедевров не обещаю, но ножи и вилки найду.
– Шарлотта, ты, должно быть, уже догадалась, что я не интересуюсь твоими кулинарными способностями, – сказал он, притянул меня к себе и поцеловал.
Я поцеловала его в ответ, но когда его руки снова потянулись к пуговицам на моем пиджаке, я нежно их отвела:
– Мне правда пора.
Я надела пальто, и он сказал, что позвонит мне завтра. Я вышла из дома и направилась к остановке за углом, погрузившись в мысли. Я взглянула на окна второго этажа, где, по идее, должна быть комната, в которой спал Майлз, но там было темно.
В нашем доме тоже было темно. Ни Тэнси, ни Адама, на мое удивление, не было дома. Никакой незнакомец – никакой Трэвис – по улице не слонялся. Я знала, потому что проверила – посмотрела по сторонам, перед тем как открыть входную дверь. Я посмотрела и на окна соседей сверху, – а вдруг увижу белую мордочку Снежка, как раньше, но увидела лишь закрытые занавески.
Есть мне больше не хотелось. Я включила свет во всех комнатах на первом этаже и убедилась, что дома никого нет. Потом пошла к себе и переоделась в халат и пижаму. Двери комнат Адама и Тэнси были закрыты, но я тихо постучалась, открыла каждую по очереди, включила свет, осмотрелась и только после этого выключила свет и закрыла двери. Я знала, что Трэвиса там не будет – никого не будет, – но все равно хотела проверить, на всякий случай.
В комнате Адама по-прежнему стоял затхлый воздух, но кроме двух пустых мисок из-под хлопьев на полу и стакана с водой на столе все было довольно опрятно. Судя по всему, пассивно-агрессивное сообщение о гигиене, которое я отправила в нашу группу в Вотсап, возымело действие. Его компьютер был включен, на нем все время мигал синий огонек, но оба экрана были выключены. На кровати лежал закрытый ноутбук.
В комнате Тэнси ничего не изменилось. По комоду была разбросана косметика, в комнате пахло духами, из открытого шкафа высовывалась одежда на вешалках. Под кроватью лежали сумки. Теперь, когда она мне рассказала, я знала, что в них, но смотреть не собиралась.
Я снова проверила все замки на первом этаже и легла спать.
– Да, дорогая, – сказал Колин по телефону, проходя мимо меня по дороге из конференц-зала, – я был на совещании. Да, конечно, Элис поможет. Я скажу ей тебе позвонить. А может, ты хочешь, чтобы она зашла? Я ей передам. Элис! – крикнул он через весь офис.
Остальные участники совещания медленно следовали за ним. Грег, схватившись за диктофон; Ренцо, уже на телефоне; мужчина и женщина, которых я не узнала, – скорее всего, клиенты; и Ксандер.
Когда Грег провожал клиентов до лифта – без всякой необходимости, потому что лифт был прямо перед ними, – я поспешила в зал, чтобы убрать оставшийся беспорядок: кофейные чашки, молочник, сахарницу (неиспользованную) и тарелки роллов из бекона (нетронутые).
Ксандер пошел за мной. Я заметила, что он сменил свои обычные джинсы и свитер на более модные джинсы, белую рубашку и пиджак, наверное, в честь встречи с клиентами.
Я начала складывать все на поднос, а он принялся помогать.
– Ты не обязан это делать, – сказала я.
– Ничего страшного, – ответил он, взял три чашки в одну руку, так что они зазвенели и от краешка одной откололся кусочек фарфора, потом попытался их удержать, но все упало на пол. По столу побежали тонкие черные струйки эспрессо.
– Да что ж такое, – огрызнулась я, – правда, пожалуйста, не надо. Я справлюсь. Это моя работа, а ты иди и делай свою.
– И ты справишься со своей работой гораздо лучше без моих неуклюжих попыток помочь. Прости, Шарлотта.
– Ничего, – пробормотала я и сразу же почувствовала вину за то, что наорала на него, когда он просто хотел помочь. Я направилась к двери, но он меня опередил и уже возвращался с рулоном бумажных полотенец.
– Шарлотта, – сказал он, протягивая их мне, – все в порядке?
– О чем ты? – Я вытерла разлитый кофе, отошла и попыталась оценить масштаб потерь. Ничего страшного, даже чистящее средство не понадобится.
– Ты выглядишь усталой. И обычно не кричишь на меня, когда я усложняю тебе жизнь.
Я посмотрела на него с грузом вопросов, которые висели на мне, но которые некому было задать. Я пообещала Тэнси, что выведаю кое-что для нее, чтобы она почувствовала себя лучше, но до сих пор даже не знала, с чего начать.
Я знала, что Адам чувствовал себя в интернете как рыба в воде. Он же разработчик приложений все-таки, но этот разработчик приложений со мной не разговаривал. Я предложила Тэнси для начала спросить у него, но она побледнела и сказала: «Ни за что. Это же просто жесть».
Кандидатура Ренцо, тоже подкованного технаря, даже не рассматривалась по понятным причинам.
Павел уже два дня проводил, запершись с приглашенными людьми из киберзащиты. Так что это тоже не вариант, даже если б я не боялась сказать ему что-то кроме «Доброго утра» или «Тебе заказать два ящика “Рэд Булл”, как обычно?»
Остался только Ксандер. Даже если он не знает ответа, я доверяла ему и знала, что могу сказать ему что угодно и это останется между нами. И прямо сейчас возможность снять с себя эту тяжесть и поговорить с кем-то, кто выслушает и попытается понять, даже если не сможет помочь, казалась мне очень приятной.
