– Готовы начать? – раздался глубокий, бархатный голос Иссама. Би кивнула.
Помощники подвели Би с Сэмом к центру кабинки и поставили лицом друг к другу, а затем стали поливать их горячей водой из деревянных ведер – сперва руки и ноги, потом торсы и, наконец, головы, пока они полностью не намокли и не согрелись.
Сэм протянул руку и намотал на пальцы прядь мокрых волос Би. Ей внезапно отчаянно захотелось, чтобы он рывком притянул ее к себе, впился в губы страстным поцелуем и прижал к горячей гладкой стене полутемной комнаты, скользкой от испарений.
– Что? – спросил он, и его губы изогнулись в улыбке.
– Ты читаешь мои мысли?
– Надеюсь, мы думаем об одном и том же.
Ему пришлось отступить, чтобы Иссам и Рехана смогли продолжить процедуру: сначала работники хаммама натерли их грубым черным мылом, затем смыли пену и успокоили кожу манговым муссом для тела и, наконец, массажными движениями втерли в кожу головы розовое масло. Би с Сэмом вновь встали рядом в центре, и на них каскадом полилась горячая вода. Сгустился теплый плотный пар, между разгоряченными телами гудело напряжение. Предвкушение прикосновения к Сэму было таким сильным, что Би не могла думать ни о чем другом.
Как только их высушили, они вернулись в общий зал – теперь пустой, если не считать пары операторов и звуковиков. Би сбросила халат и вслед за Сэмом осторожно ступила в бассейн с идеально отрегулированной температурой воды, соответствующей температуре ароматного воздуха в зале и их тел. Они побрели к центру, где вода доходила Би до груди. После шума плескающейся воды в хаммаме в общем зале казалось невероятно тихо и умиротворенно, слышно было лишь их дыхание.
– Если я не поцелую тебя прямо сейчас, то сойду с ума, – хрипло прошептал Сэм.
– Нельзя этого допустить, – ответила Би, и внезапно его руки оказались на ней, цепляясь за бедра под водой и притягивая к его разгоряченному телу. Он целовал ее страстно, как она и хотела – ни тени робости, ни тени сомнения. Его губы перешли на ее щеку, потом коснулись чувствительного места на краю подбородка, чуть пониже уха. Би услышала гортанный стон и, осознав, что сама его издала, резко закрыла рот рукой.
– В чем дело? – взволнованно спросил Сэм.
– Нас ведь снимают, – простонала Би и рассмеялась.
Сэм повернулся и слегка плеснул водой в сторону камеры.
– Ребят, вы нас не оставите, да?
Би закрыла лицо руками, испытывая нечто среднее между возбуждением, глубоким стыдом и радостным блаженством. Сэм чуть подвинул ее пальцы, заглядывая ей в глаза.
– Привет, Би.
– Привет, Сэм.
– Ты мне очень нравишься.
Сердце Би колотилось так сильно, что она не сомневалась: Сэм тоже его слышит.
– Ты мне тоже очень нравишься.
***
Утром после хаммама Би проснулась… не то чтобы совершенно уверенной в себе, но точно более спокойной, чем за все время съемок. Она нежилась в постели, когда ей принесли завтрак – чай с мятой, свежевыжатый апельсиновый сок и яичницу-болтунью с травами и оливковым маслом. Мысли перескочили на поцелуй с Эшером в Огайо и на их сильные чувства друг к другу, затем на вчерашнее свидание с Сэмом в хаммаме и его заразительную энергию и наконец на поцелуй с Рэем. Сравнивать их было несправедливо: все же Рэя она знала гораздо лучше, совместная ночь стала кульминацией долгих отношений, таких вялотекущих и напряженных, что тот поцелуй был подобен кристально чистому озеру для того, кто долгие годы блуждал по бескрайней пустыне.
Отношения с Эшером, а теперь и с Сэмом складывались иначе – они вместе пытались найти верный подход друг к другу, полные волнения и неуверенности. А еще был Люк. Би с нетерпением ждала их сегодняшнего свидания – и, возможно, поцелуев, теперь уже не таких напряженных и вымученных, как с крем-брюле.
При виде Люка, ожидающего ее перед риадом, Би ощутила прежнее магнитное притяжение. В его наряде – прекрасно сидящие темные джинсы и серый пуловер – проглядывала легкая европейская небрежность.
– Марокко тебе к лицу, – пробормотал он, прежде чем наклониться и поцеловать ее в губы – легко, задержавшись лишь на одно восхитительное мгновение.
– Я нравлюсь тебе в мужском обличье? – поддела Би. Сегодня она была полностью одета от «Вероники Берд»: льняные охристые брюки с высокой талией, легкая белая блузка с глубоким декольте и шикарный твидовый пиджак.
– Ты нравишься мне в любом обличье и при любых обстоятельствах. – Люк улыбнулся и вновь ее поцеловал; у его губ был вкус соли и сигарет.
– В таком случае, думаю, сегодня я тебя просто покорю.
– Да? – Он положил руки на талию Би, непринужденно удерживая ее во время разговора. – Какие же приключения ты запланировала?
– Я подумала, что в наше свидание стоит добавить перчинки.
– Ты намеренно вставила шутку с готовкой?
– Ага, только чисто технически это каламбур.
– Вот так! Пардон, вероятно, мой английский недостаточно хорош, чтобы его оценить. Или твой каламбур?…
– Каламбур просто ужасен, – фыркнула Би.
Они уселись в пафосный ретро-автомобиль и поехали на рынок специй – открытую площадь, заполненную десятками лавок, где на полках до самых верхушек выстроились банки со специями всевозможных цветов и оттенков; рынок напоминал шоколадную фабрику Вилли Вонка, только со специями вместо сладостей. У Люка загорелись глаза, и он потащил Би вдоль рядов, от прилавка к прилавку, нюхая и пробуя на вкус различные приправы – острый кайенский перец, терпкий тмин, пикантную смесь «рас эль ханут». Когда Би собралась взять протянутую нитку золотистого шафрана на пробу, Люк покачал головой.
– Он слишком хрупкий. Лучше так…
И поднес пряность к ее губам, тем самым предлагая съесть прямо с его пальца, что она не преминула сделать. Этот жест показался даже более эротичным, чем поцелуй. Терпкий вкус чистого шафрана опалил язык.
Палец задержался на ее губах, и Би подавила желание его поцеловать, поцеловать губы Люка, а затем убраться подальше от толпы зевак и смеющихся торговцев.
– Как жаль, что мне вообще нужны руки. Я бы хотел навсегда оставить их с тобой.
После рынка специй они отправились в дом приземистой жизнерадостной бабушки, которая давала уроки кулинарии на заставленной медной посудой кухоньке.
– Сегодня мы будем готовить курицу с кускусом, овощами и шафраном. Вам нравится шафран?
Люк положил руку на поясницу Би.
– Она его обожает.
Склонность Люка к чрезмерному флирту являлась одной из причин, по которой Би не могла ему довериться: разыгрывал ли он романтический спектакль или такое поведение считалось нормальным для европейцев? Однако, когда они вместе готовили на маленькой кухоньке (бабушка Адила велела им резать мельче, на что Люк недовольно пробурчал по-французски, что она совершенно не разбирается в нарезке; Би его поняла и пожурила, а он лишь рассмеялся), Би наконец смогла представить их возможную совместную жизнь и начала видеть в Люке нечто большее, чем стереотипного донжуана.
