– Ну, – Эшер провел пальцами по лицу Би, – когда делаешь контуринг, нужно использовать бронзатор под скулами, здесь и вдоль челюсти. Чтобы создать тень.
– Не забудь про линию роста волос.
– Да, разумеется. – Эшер прижал большие пальцы к центру лба Би, затем провел вниз к ее вискам, нежно массируя. – Вдоль линии волос.
– Правильно. – Би расслабилась от его прикосновений. – Что еще?
– Нужно выделить хайлайтером все места, на которые падает свет – скулы, переносицу и на краю верхней губы.
Он коснулся пальцами последнего названного местечка, и Би нежно их поцеловала.
– А ты знал, что можно также очертить контур декольте?
Эшер улыбнулся, и на его лице отразилось нечто среднее между возбуждением и удивлением.
– Правда?
– Правда. Но сейчас нельзя. – Би едва сдерживала смех. – Потому что снимать спасательные жилеты небезопасно.
Эшер покачал головой.
– Можно мне обойтись без предлогов и просто тебя поцеловать?
– Клянусь богом, лучше поторопись.
***
Вечер выдался довольно холодным для ужина на открытом воздухе, однако Би настояла – они прибыли в один из ее самых любимых ресторанов: «Бастид де Мутье», находящийся в бутик-отеле Алена Дюкасса в Провансе; в том же отеле забронировали и номер на ночь. Терраса ресторана примыкала к склону холма, и столы поставили таким образом, чтобы посетители могли есть, любуясь прекрасным видом на горы. Официанты принесли толстые тканые покрывала. Весь ресторан был в их распоряжении; они в тишине наслаждались самыми необыкновенными и вкусными блюдами, которые Би когда-либо пробовала, и смотрели на горы, залитые оранжевым сиянием, сменившимся на розовый, затем на золотой.
Когда солнце почти скрылось, а с едой было покончено, они прижались друг к другу и продолжали сидеть, попивая шампанское. Глубина их чувств, усилившихся после знакомства Би с детьми Эшера, одновременно успокаивала и в некоторой мере тревожила.
– Я такого не ожидала, – пробормотала Би. – Всего этого.
– Понимаю. – Эшер наклонился ближе. – После Ванессы я думал, что с меня хватит отношений. Во всяком случае на ближайшее время. А сейчас…
– Сейчас?
– Я все переосмысливаю.
Он поцеловал ее, и она прижалась к нему, разрываясь между двумя желаниями – узнать подробности и сохранить трогательный момент умиротворения.
– Ты никогда не говорил о ней, – в конце концов тихо сказала Би.
– О Ванессе?
Она кивнула, и Эшер вздохнул.
– Я все жду, что однажды проснусь, и боли больше не будет. Что я наконец осознаю произошедшее и перестану мусолить одни и те же мысли. Прошло уже семь лет, и вот… Я по-прежнему жду.
– Мне знакомо это чувство.
– Правда? – Эшер взглянул на нее. – Ты про парня, который обидел тебя в прошлом году?
– Конечно, наши отношения не идут ни в какое сравнение с вашими, – поспешно сказала Би. – Твоя бывшая жена бросила и тебя, и детей… Но то чувство, о котором ты упомянул, – когда просыпаешься каждое утро, не желая вспоминать, однако не в силах забыть… оно мне хорошо знакомо.
– Я думал, что новые отношения помогут, – признался Эшер. – И в определенной степени действительно помогают – рядом с тобой я вновь с надеждой смотрю в будущее, впервые за много лет. С другой стороны, я думаю о ней даже больше – с каждой вехой, которую мы с тобой проходим, я вспоминаю, как было с ней. Мне не хочется вас сравнивать, и мне самому мерзко…
Би выдохнула.
– Эшер, вполне естественно сравнивать новый опыт с прошлым. Как же иначе? Особенно когда мы непроизвольно прислушиваемся к тем же опасным звоночкам, желая убедиться, что нам больше не причинят боли.
– Полагаю, мы могли бы заставить себя забыть о них и сосредоточиться на будущем.
– Боюсь, не очень-то это реалистично.
Он сделал глоток вина.
– Пожалуй.
– Итак, хм… Как вы с ней познакомились? – спросила Би, надеясь, что вопрос поможет ему раскрыться.
– В университете, – начал Эшер. – Она была ужасно харизматичной, с сумасшедшей энергетикой, чем меня и покорила. Рядом с кампусом была одна кафешка, где мы часто заказывали булочки с непальским чаем и сидели там часами, споря о детерминизме и гуманизме. Я был по уши в нее влюблен – и не я один, мужчины всегда сходили по ней с ума. Тем не менее она выбрала меня. Сказала, я надежный. Сказала, я ее никогда не подводил.
Би попыталась представить себе Эшера в молодости – серьезного юношу, который доверяет людям. Она испытала укол печали по тому, что он потерял, – и что потеряла она.
– На последнем курсе мы начали обсуждать планы на будущее. Она жаждала путешествий, а меня приняли в аспирантуру. Нам не хотелось расставаться, но казалось, все же придется. И тут мы узнали, что она беременна.
– Да уж, – выдохнула Би. – Вы подумывали об аборте?
– Конечно. Только мы были влюблены и оптимистичны. Она говорила, мы начинаем новое приключение, предлагала переехать на ферму, чтобы растить нашу маленькую семью рядом с природой. Говорила, это знак, что мы созданы друг для друга. Я не мог поверить своему счастью – такая потрясающая женщина хочет навсегда связать свою жизнь с моей.
– А что случилось после того, как вы съехались?
Лицо Эшера помрачнело.
– Мы даже не представляли, как будет трудно. С деньгами приходилось туго, поэтому мы снимали крохотную квартирку, я все время работал, а так как в Итаке ужасно холодно, Ванесса всю зиму просидела взаперти в компании младенца. В университете у меня появились друзья, я пытался включить ее в нашу компанию, однако она всякий раз находила предлоги, говорила, что не хочет оставлять Гвен. Я даже не осознавал, насколько она подавлена.
– Должно быть, вам обоим приходилось нелегко.
– Потом стало лучше. Во всяком случае на какое-то время. Когда Гвен немного подросла, мы отправили ее в детский сад, Ванесса устроилась в местный кооператив – начала работать на ферме, завела друзей. Мы наконец-то переехали в собственный дом, и она снова казалась счастливой: постоянно готовила какие-нибудь экзотические овощи, приводила гостей, устраивала обеды, дискотеки во дворе.
– Дискотеки? – Би подняла бровь. – По-моему, ты не любитель таких развлечений.
– Нет, – признался со смехом Эшер, – но я был счастлив видеть жену счастливой. Когда она забеременела Лином, я решил, что теперь все будет иначе.
– И как, подтвердились твои ожидания?
Эшер покачал головой.
– Было даже хуже, гораздо хуже. После рождения Лина Ванесса все время злилась, устраивала скандалы по малейшему поводу – например, из-за того, что я купил не то молоко, – выбегала из дома и возвращалась только через несколько дней. Она отказывалась сидеть с детьми и постоянно торчала на ферме. Складывалось впечатление, что я держу любовь всей моей жизни в клетке и она меня за это ненавидит.
