– Кэтриона, как вы?
Я резко оборачиваюсь.
– Это не она!
Рэфик идет в центр комнаты, указывает жестом на диван, кивает и ждет, пока я сяду.
– Пока мы не уверены ни в чем.
– Вы знаете, что это ее яхта, – замечает Росс. Он пытается сесть на скамеечку для ног, промахивается и падает на пол. Вид у него, как и у меня, – потрясенный, заторможенный, растерянный. Возможно, он не так уж и сильно смирился с гибелью Эл, как думал.
– Да, но мы не знаем, действительно ли погибшая женщина – Эллис Маколи. Хотя вы оба должны быть готовы к такой возможности, поспешных выводов следует избегать.
Я не понимаю, как можно делать и то и другое.
– Вы ее видели?
Рэфик кивает, отведя взгляд в сторону.
– Я была в городском морге, поэтому и задержалась. Простите! – Она прочищает горло и указывает на высокого худощавого мужчину рядом с собой. – Это Иэн Паттерсон, судмедэксперт. Вы ведь хотите, чтобы мы установили личность погибшей как можно скорее?
Мрачное лицо, черный костюм, большой чемодан – Иэн Паттерсон смахивает на гибрид сотрудника похоронного бюро и мормона. Он кивает Россу, потом мне, ставит чемодан на пол и начинает его расстегивать.
– Росс, вы не могли бы принести что-нибудь из личных вещей Эл? – просит Рэфик. – Зубную щетку или старую бритву?
Росс продолжает сидеть на скамеечке.
– Я вам уже давал, – говорит он, глядя на нее снизу вверх с видом обиженного ребенка.
– Да, конечно. У нас есть ее зубная щетка, но два образца лучше одного. Шона, вы ему не поможете?
Шона быстро выводит Росса из комнаты, бережно придерживая за спину. Рэфик ждет, пока их шаги не стихнут, и поворачивается ко мне. Выражение лица у нее то ли мрачное, то ли страдальческое – понять трудно, однако под ее взглядом я чувствую себя крайне неуютно. Инспектор смотрит очень пристально, словно надеется меня подловить.
– Кэтриона, вы согласны сдать образец ДНК?
Не дождавшись ответа, она подходит ближе и кладет мне руку на плечо. Ногти у нее короткие, аккуратные и белые.
– Обычно мы обходимся образцами с вещей пропавшего, а не берем их у родственников, однако в данном случае…
– Потому что мы близнецы.
Она кивает.
– Да, причем идентичные. У вас совершенно одинаковое ДНК. Так что, вы даете свое согласие?
– Конечно, да. Что-нибудь еще?
Рэфик быстро качает головой и выдавливает улыбку. Она явно себе на уме, но открыть карты пока не готова. При мысли об этом у меня сводит живот, в голове сгущается туман.
Рэфик кивает Иэну Паттерсону, и тот вынимает из чемодана пластиковую пробирку с тестом.
– День добрый, – произносит он с энтузиазмом. Голос у него такой низкий, что больше похож на вибрацию, чем на звук. Эксперт достает из пробирки ватную палочку. – Запрокиньте немного голову, откройте пошире рот, и я быстренько возьму пробу с внутренней части щеки. Сделаем в момент!
Слишком уж он жизнерадостен, учитывая обстоятельства. Едва эксперт сует мне в рот палочку, мне тут же хочется укусить ее изо всех сил.
– Возможно, чуть позже нам потребуется образец вашей крови, – говорит он, вынимает палочку и убирает ее в пробирку.
Меня бьет дрожь. Я сама не заметила, когда это началось, и остановиться не могу.
– Кэтриона, присядьте, – мягко уговаривает Рэфик, и от заботы в ее голосе мне хочется плакать.
Ни за что не расплачусь! На лестнице слышатся шаги Росса с Шоной, и Рэфик с облегчением застегивает куртку.
– Обычно тест ДНК занимает от двадцати четырех до семидесяти двух часов, – говорит она. – Конечно, мы постараемся провести его побыстрее.
Киваю, Росс тоже кивает, облокотившись на комодик, на котором трахал меня меньше недели назад. Закрываю глаза, а когда наконец нахожу в себе силы открыть их снова, Рэфик смотрит на меня тяжелым, испытующим взглядом.
– Постарайтесь не волноваться, – просит она. – В любом случае скоро все закончится.
* * *
Заперев за ними, я долго стою в прихожей в лучах солнца, падающих из окна над дверью.
– Вместе мы справимся, ясно? – шепчет мне на ухо Росс. Разумеется, когда я оборачиваюсь, то его нет. Просто еще один призрак.
Глава 17
Время тянется медленно и кажется таким густым, что его можно взять в руки и пропустить сквозь пальцы. Мы с Россом бродим по комнатам, стараясь держаться вместе. Иногда ненароком касаемся друг друга, и мне плевать на все причины, по которым нам не следует этого делать. Его трясет; дрожь передается и мне. Сидя за кухонным столом, Росс наконец поднимает взгляд, и я вижу, что он и зол, и напуган.
– Кэт, я не хочу, чтобы Эл умерла!
– Знаю, – шепчу я в ответ.
– Я никогда не желал ей смерти!
И мне непонятно, имеет ли Росс в виду наше поспешное воссоединение или то, как сильно и уверенно он горевал с самого момента ее исчезновения. Беру его за руку, сплетаю наши пальцы.
– Знаю, Росс.
Мне хочется побыть одной, и я запираюсь у себя в комнате. Стоя перед зеркалом, смотрю в свои усталые и испуганные глаза. Вспоминаю, когда видела в последний раз это лицо, а не его отражение. На Новый год в две тысячи шестом. Полгода спустя победы Эл. За полгода до того, как мы перестали быть подростками. Мы встретились на пляже Йеллоукрейг. Чтобы добраться туда от своей съемной квартирки в Ниддри, мне пришлось ехать автобусом с пересадкой и прошагать целую милю. Понятия не имею, откуда пришла Эл. Я даже не знаю, жила ли она тогда в Эдинбурге или уже нет.
Пустой пляж, свирепый ветер, бурное море, холодный и солнечный день. Я почти на нее не смотрела. Тоска по ней и Россу напоминала острую, безотрадную боль. Я ощущала себя жалким обрубком, который зудит и чувствует непрестанное покалывание, потому что еще помнит, каково это – быть частью целого. Эл не позволяла Россу со мной разговаривать, но он звонил постоянно, хотя мы оба знали, насколько это бессмысленно. Лучше бы мы просто молчали, ведь я и слышать не могла ни о ней, ни об их совместных планах, где для меня места не нашлось. Печаль и вина в голосе, жалкие попытки объяснить, почему он поступил именно так, а не иначе, сводили меня с ума.
«Ты исхудала».
Я не могла спать. Посетила слишком много врачей, принимала кучу таблеток. Я даже подумывала о самоубийстве, но меня остановила мысль о том, как нелепо и жалко я буду выглядеть, если меня откачают. Ведь тогда мне не останется ничего, что не принадлежало бы Эл первой.
Я поглядывала на нее украдкой. Кожа у сестры посветлела, волосы выгорели на солнце, ногти длинные и красные. Интересно, когда она перестала их грызть…
«Тебе нужно нормально питаться».
