«Не будь, как я. Никогда не бойся летать!»
– Боже мой! – Я плюхаюсь на стул и зажимаю рот рукой. Беру бокал, но пальцы дрожат так сильно, что я не могу сделать и глотка.
– Кэт, какого черта происходит? Тебе плохо?
Не аварийные припасы, не уроки английского, не сказки, не выдумки. Не паранойя, не жестокость, не бредовые идеи. И даже не попытка выжить в одном доме с чудовищем!
Росс смотрит на меня в упор.
– Что?
Все это – звенья одной цепи, все это – ПЛАН! «Это должно случиться сегодня» – в последнюю ночь нашей первой жизни. Полоса золотистого цвета на ковре в прихожей, скрежет и поворот ключа в дверном замке в ту пятницу. Тишина, темнота, и скорее вниз по лестнице с рюкзаками на плечах! Мама застегивает пуговицы на наших пальто, лицо морщинистое и осунувшееся, левая щека темная, распухшая, глаз заплыл так, что стал узкой щелкой посреди черно-лилового синяка. Она обнимает нас здоровой рукой и спрашивает: «Готовы?»
– О боже, – ровным голосом повторяю я, сама не своя от нахлынувшего ужаса. Мы так и не покинули этот дом. Мы так и не смогли убежать от того, что здесь случилось. Мы должны были готовиться к побегу. Вот в чем заключался ПЛАН! – Побег… Мы же готовились к нему всегда!
– Кэт…
Я смотрю на стоящие дыбом волоски у Росса на руках. Он сидит прямо – весь внимание.
– Так вот в чем дело! В ту ночь, когда они погибли, четвертого сентября, мы с Эл собирались бежать. Ты и мама знали, вы нам помогали. Таков был ПЛАН, верно?
Росс оседает, протягивает руки ладонями кверху и берет меня за запястья.
– Конечно, да.
Я слышу странный звук, прорывающийся сквозь шум дождя и ветра. Зловещий, низкий и протяжный, как уханье совы.
Мы стояли в кухне, рядом с этим самым столом, в лучах лунного света. Нерешительные, нетерпеливые, взбудораженные, напуганные яростной настойчивостью мамы. Даже тогда мы не знали, что происходит. Мы понятия не имели, чем обернется для нас побег.
Уханье совы. Я посмотрела на Эл, она – на меня. Мама нахмурилась, начиная что-то подозревать.
«Нам кое-кто помогает», – призналась Эл.
Кое-кто, кому мы можем доверять, хотела добавить я, но не стала. Мама всегда твердила, что Прекрасным принцам доверять нельзя. К тому же Росс был нашим секретом с самого начала.
«Крик совы – это опасность, мама! Он значит – беги!»
И мы побежали.
– Ты стоял на стреме, – говорю я.
Росс резко бледнеет. Долго смотрит в окно на черную дождливую ночь, так не похожую на жутковатую, залитую лунным светом тишь четвертого сентября девяносто восьмого, и встает. Плечи напряжены, на шее проступили жилы, челюсть подрагивает от нервного тика. На меня он старается не смотреть.
– Говорю же, Кэт, я люблю тебя! Я хочу быть с тобой! Я думал, мы поговорим об Эл, а тебя интересует только этот дом и твой чокнутый дед! – Росс вскакивает и бежит к двери. – Побуду наверху, потом вернусь, и мы обсудим все как нормальные люди, ясно?
И он уходит, тяжело топая по ступеням. Грохочет гром, и я подпрыгиваю от неожиданности. Бедро вибрирует, я спохватываюсь и дрожащей рукой пытаюсь достать из кармана телефон. Звонящий вешает трубку. Номер незнакомый. И тут приходит эсэмэска. «Перезвоните срочно! Рэфик». Я слушаю голосовое сообщение, оно дублирует текстовое, хотя голос звучит так напряженно, что мне становится страшно. Детектив-инспектор Рэфик никогда не разговаривала со мной таким тоном. Она встревожена и, вероятно, даже напугана.
Нужно ей перезвонить, но я чувствую, что близка к разгадке. Я стою на краю бездны и уже готова в нее шагнуть. Это случится сегодня!
В почте непрочитанное письмо от адресата ProfessorCatherineWard@southwarkuni.com. Профессор ответила. Свет в кухне мигает, я смотрю, как грузится сообщение, и пытаюсь не обращать внимания на колотящееся в груди сердце, на свои медленные, мутные мысли.
Здравствуйте, детектив-инспектор Кейт Рэфик!
Большое спасибо за письмо. Я только сейчас вернулась из трехнедельной поездки в Арктику и как раз собиралась с вами связаться. Мои коллеги невольно ввели следствие в заблуждение, когда сообщили вам, что доктор Росс Маколи не покидал конференцию до ее окончания в 16:00 третьего апреля. На самом деле он уехал вечером второго числа, точнее, в 17:45.
Насчет времени я уверена, потому что из-за плохой погоды мой рейс в Берген перенесли – у меня была всего пара часов, чтобы покинуть университет, собрать вещи и доехать до Гатвикского аэропорта. Я видела, как доктор Маколи кладет свой чемодан в багажник и выезжает с парковки. Я знакома с доктором Маколи лично – в прошлом году он делал доклад на симпозиуме в Глазго.
Приношу свои глубочайшие извинения за то, что сообщила вам эти сведения так поздно! Я увидела в новостях, что пропавшую женщину нашли, но ее гибель не сочли подозрительной. Надеюсь, мое упущение не имеет большого значения, и я готова ответить на любые вопросы. Ниже вы найдете номера моего личного и служебного телефонов.
С уважением,
Кэтрин Вард
Конечно, профессор права. Это вообще ничего не значит. Раздается еще один раскат грома, и оконная рама дрожит. Я сглатываю. Итак, он солгал. И мне, и полиции. Не зря я ей написала, хотя нечто подобное я и предполагала…
Молния освещает кухню ярким белым светом, и я моргаю. Мне кажется, что я заметила в саду кое-что, чего там быть не должно. Дом беспокойно стонет, пробуждаясь от спячки. Я слышу, как наверху ходит Росс; старые половицы скрипят, словно желая меня предупредить. Я встаю, натыкаюсь на стол. Голова кружится, перед глазами мелькают черные точки. Хватаюсь за стул, чтобы не упасть, роняю его, но стук приглушенный, словно под водой. И лишь когда я ушибаюсь бедром об стол, в ушах раздаются хлопки, и я снова начинаю слышать шум непогоды и звуки старого дома. Опираюсь ладонями о стол, перевожу дыхание и жду, пока твердость дерева не передастся и мне.
Смотрю на бокал с вином. В неверном мигающем свете оно выглядит красным, как застарелая кровь. До меня доходит, что я уже много дней ощущаю непривычную заторможенность и сплю по двенадцать часов подряд. Росс столько раз смешивал коктейли и наливал вино, стоя спиной ко мне у бара «Пуаро»! Початая бутылка водки на кухонном столе. Чай, который он всегда заваривал заново, потому что старый якобы перестоял. Токсикологический анализ Эл. Таблетки в шкафчике в ванной. Логан сказал: «Наверное, они так или иначе связаны с ее смертью». Лондонская конференция «ЭФФЕКТИВНОСТЬ И БЕЗОПАСНОСТЬ ПСИХОАКТИВНЫХ МЕТОДОВ ЛЕЧЕНИЯ»…
Я бросаюсь к раковине, выплескиваю вино и пью воду из-под крана до тех пор, пока желудок не становится твердым и полным, а в голове не проясняется. Еще одна вспышка молнии и рокот грома. Оглядываюсь на окно с решетками в раме, в которое и ребенку не вылезти. В подоконник вколочены длинные кривые гвозди. Росс сказал: «Мне они не мешают. Я решил, что так безопаснее для Эл, когда меня нет». Эл писала: «Все, что он покупал и расставлял по местам, делало мою тюрьму еще теснее, еще надежнее».
