– Почему вы пошли служить в морскую пехоту?
– В старших классах я не отличался хорошей успеваемостью. Думаю, мой средний балл был около 1,8. Меня интересовало только то, как продвигались мои ставки, и еще уроки экономики, которую я очень любил. Хотя я понимал важность обучения в колледже, я не чувствовал, что был готов к нему. Примерно за месяц до того, как я окончил среднюю школу, к нам приехал специалист по подбору персонала из военно-морского флота; он спросил меня, думал ли я о поступлении в военно-морской флот. Я тут же ответил ему: «Нет, я хочу в морскую пехоту».
– Вы знали, что хотите пойти туда?
– Да не знал я об этом. Это пришло мне в голову, когда меня спросили, не желаю ли я вступить в ряды военно-морского флота. У меня были плохие оценки и не хватало возможностей для самоутверждения. Внутренне я ощущал, что у меня есть интеллектуальный потенциал, но я знал, что мне нужна дисциплина. И идея поступить на самую сложную и крутую службу явно имела смысл.
– Итак, вы решили стать морским пехотинцем, потому что это была самая сложная служба?
– Да, потому что эта служба была самой сложной и организованной. Я в достаточной мере знал свои плюсы и минусы и понимал, что я расслабился в старшей школе и не был сосредоточен. Я знал, что мне нужна внутренняя организованность.
– Как долго вы служили в армии?
– Почти девять лет.
– Расскажите мне о полученном там опыте.
– Армия изменила мою жизнь. До этого жизнь не требовала от меня ответственности за свои действия и не выталкивала меня из зоны комфорта.
– Было ли вам тяжело?
– Невероятно тяжело.
– Что было самым сложным?
– Сомнения, что я действительно смогу довести начатое до конца.
– Значит, у вас была и некоторая неуверенность в себе.
– Я испытывал огромную неуверенность в себе. У меня был плохой средний балл. Я потерял все деньги, оказавшись горе-букмекером. За исключением того, что я хорошо сдал государственный экзамен по экономике, я никогда и ни в чем не преуспевал. В детстве мой брат придумал акроним ЕОНСН, означающий «еще одна неудачная схема Нетто». Я всегда пытался придумывать бизнес-идеи, и ни одна из них не была успешной. Я постоянно сомневался, смогу я сделать что-то или нет.
– Повлиял ли ваш опыт военной службы в морской пехоте на вас как на трейдера?
– Конечно. Морские пехотинцы учат вас дисциплине и умению действовать в условиях огромного прессинга. Большая часть наших тренировок заключалась в создании максимально стрессовой обстановки, чтобы в реальных условиях мы могли справиться со всем. В первую ночь, когда вы находитесь в учебном лагере, после трех часов сна над вами хлопают крышкой мусорного бака и кричат: «Подъем! Подъем!» Мы были там три месяца, но казалось, что уже первый день длится не меньше недели. У меня были торговые дни, которые шли не очень хорошо, и мне тоже казалось, что они растягивались на долгие недели. Я открываю длинную позицию, а рынок падает; я открываю короткую позицию, а рынок растет. Трейдинг – это трудный способ легкого заработка на жизнь. Морские пехотинцы научили меня справляться с невзгодами, и эта способность сыграла важную роль в моем трейдерском успехе. Вы должны уметь справляться с тем, что в ваших сделках пять раз подряд сработали стопы, и при этом продолжать придерживаться своего процесса. Морские пехотинцы тоже учат вас справляться с неудачами, учат, как важно иметь план и нести ответственность. Трейдинг – это по большей части ответственность. Вы должны нести ответственность за свои потери, а не винить в этом что-либо или кого-либо.
– Почему вы ушли из морской пехоты?
– Я не собирался уходить. Я проходил обучение в Вашингтонском университете по специальности «японский и китайский языки» в рамках программы вневойсковой подготовки для морских пехотинцев запаса. Я планировал стать офицером и надеялся получить задание, в котором найдут применение мои языковые навыки. Перед окончанием учебы я повредил связки в коленном суставе во время игры в баскетбол – эта травма потребовала реконструктивной операции. Проблема усугублялась наличием у меня хронического тендинита другого коленного сустава. И для руководства морских пехотинцев, как и для меня, было ясно, что по состоянию здоровья я не могу продолжать военную карьеру. В результате меня уволили по инвалидности.
– Как вы стали трейдером?
– Когда я был в морской пехоте, я делал пассивные инвестиции в паевые инвестиционные фонды, что дало мне возможность впервые выйти на рынки. Первым важным шагом на моем пути к трейдингу стала должность бизнес-редактора студенческой газеты Вашингтонского университета. Я прочитал много книг по трейдингу и техническому анализу, в том числе книгу Джо ДиНаполи по анализу Фибоначчи
[16], которая оказала на меня большое влияние.
В 1999 году я открыл счет на фондовом рынке на $75 000, которые сэкономил на своих военных выплатах. Я увеличил счет до $190 000, а затем он упал до $40 000 из-за падения акций технологических компаний в 2000 году. Я прошел первую «медвежью» волну в апреле 2000 года; потом была вторая «медвежья» волна в конце того года, которая меня почти добила.
– Итак, вы перешли от более чем удвоения своих денег к потере всей прибыли и половины своего стартового капитала. Это очень похоже на…
– [Нетто прерывает мою фразу] …букмекерскую контору времен средней школы. Я вижу здесь тенденцию [смеется].
– Как вы решали, что покупать, а что продавать?
– Я следовал рекомендациям службы информационных бюллетеней, которая предоставляла конкретные уровни входа и стоп-ордера по акциям. Скажу следующее: в течение всей моей торговой карьеры я пользовался стоп-ордерами. Из школьного опыта я помнил, что могу потерять все свои деньги.
– Как же вы тогда упали со $190 000 до $40 000?
– Я терял деньги в результате последовательного срабатывания нескольких стоп-лоссов. Их размер – это уже другой вопрос. Я всегда выходил по стоп-лоссу, но размер моей позиции был слишком велик. Я наивно думал, что могу рискнуть $25 000 в конкретной сделке, не понимая, что может случиться, если я понесу убыток в шести сделках подряд.
– Где вы размещали сделки, основываясь на рекомендациях информационных бюллетеней?
– Я также совершил несколько сделок, основываясь на моем предчувствии рыночного движения, что бы это ни значило.
– То есть методологии у вас не было.
– Совсем не было. Я продолжал учиться. В то время я не думал, что все еще учусь. Я думал, что знаю, что делаю, потому что я увеличил свой счет с $75 000 до $190 000.
