– А как насчет вас, мисс Беннет? – спросил мистер Хейворд. – Вы тоже так считаете? На ваш взгляд, семейное счастье зависит от солидного счета в банке?
– Лиззи говорила, что, лишь увидев Пемберли, поняла, как сильно любит мистера Дарси.
Она надеялась вызвать у него улыбку, но лицо мистера Хейворда вытянулось, и Мэри поняла, что неправильно оценила его настроение.
– Это, конечно, была шутка. Если бы вы увидели их вместе, то поняли бы, что всерьез эти слова нельзя воспринимать. Его богатство, его высокое положение… ну, это долгая история, но ни то ни другое не имело никакого отношения к любви, которую она к нему испытывала.
Мистер Хейворд, казалось, не совсем ей поверил.
– Полагаю, немногие женщины могли бы устоять перед перспективой жить в большом доме и распоряжаться огромными деньгами.
– И немногие мужчины, – возразила Мэри, немного раздосадованная тем, что даже мистер Хейворд нелестно отзывается о женщинах. – Я не замечала, чтобы мужчины отказывались жениться на наследницах большого состояния, если появлялась такая возможность.
Суровое выражение лица мистера Хейворда смягчилось, и он рассмеялся.
– Да, тут вы правы. Мужчины, конечно, не лучше женщин в этих вопросах. Но я должен признаться, что испытываю некоторую зависть к более состоятельным людям. Боюсь, я никогда не стану такой же завидной партией, как мистер Дарси и знаменитые земли Пемберли.
– Может, кого-то из женщин это бы и смутило, – тихо сказала Мэри. – Но уверяю вас, мистер Хейворд, что не все мы так думаем.
Она с надеждой посмотрела на собеседника, и ей показалось, что он вот-вот заговорит, как вдруг дверь в столовую распахнулась и вошел хозяин гостиницы с огромным накрытым крышкой блюдом с говядиной. За ним следовали две служанки с тарелками овощей и большим кувшином соуса. Все направились к столу, чтобы приступить к ужину, и Мэри поняла, что теперь у нее нет ни малейшего шанса услышать ответ мистера Хейворда на ее слова.
– 75 –
Мистер Райдер со всей ответственностью подошел к своим обязанностям главы стола во время их скромного ужина и неустанно трудился над тем, чтобы смягчить сердца всех членов компании путешественников с Грейсчерч-стрит. Он с явным интересом слушал рассказы мистера Гардинера о рыбалке, умолял миссис Гардинер рассказать ему побольше о бабочках, которых она видела во время своей последней прогулки, и упрашивал Мэри поделиться подробностями их недавней прогулки по озеру. Когда она выполнила его просьбу, он поднял свой бокал.
– Замечательно, мисс Беннет! Вы блестяще все описали. Я словно вижу все это своими глазами – как будто я сам там побывал.
Миссис Гардинер бросила через стол взгляд на Мэри, но та отвела глаза.
– Я не совсем все понял из вашего рассказа, мисс Беннет, – сообщил мистер Херст. – Я пропустил часть про острова. Могу я попросить вас повторить, пожалуйста?
– Возможно, в другой раз, – ровным тоном вставила мисс Бингли.
– Вы делали какие-нибудь наброски или рисунки на озере? – поинтересовался мистер Райдер.
– Боюсь, для этого у меня нет таланта, – призналась Мэри. – Я не очень хорошо владею карандашом.
– Какая жалость, – сказала мисс Бингли. – Иначе мне бы очень хотелось их увидеть.
Райдер дал знак слугам, что тарелки можно убрать и принести еще вина.
– Должен признаться, – заявил он, – ваши рассказы здорово разожгли мой аппетит. Вы уже запланировали очередное приключение? Или нам следует почерпнуть идеи из «Путеводителя» мистера Вордсворта?
– Вообще-то, – ответил мистер Гардинер, – мы подумывали об одном походе. В нем открываются удивительные зрелища, но подъем требует большой выносливости от участников похода. Том, почему бы вам не рассказать подробнее?
Все молча слушали, пока мистер Хейворд описывал восхождение на Скофелл с его трудностями подъема, дикую красоту пейзажа по пути и величественные виды, которыми можно полюбоваться с вершины горы. Когда он начал рассказывать о возможности увидеть вдалеке море, мистер Райдер заявил, что услышал достаточно и принял решение: если ему позволят, они отправятся в путь завтра или, самое позднее, послезавтра. Мистер Хейворд, привыкший к энтузиазму своего друга, подождал, пока его возбуждение немного поутихнет, а затем мягко напомнил, что это путешествие не из легких, поскольку, хотя сама тропа не слишком крутая, она длинная и утомительная и, как говорят, каменистая.
– Но, – продолжил он, – здешний хозяин порекомендовал мне надежного проводника. Он уверяет, что если мы будем во всем следовать его советам, то у нас все получится.
– Значит, все готово? – воскликнул мистер Райдер. – Зачем мы приехали сюда, если не для того, чтобы испытать такие приключения? Если нам не хватает духу на это, тогда лучше было бы остаться дома. Ну же, Том, когда мы отправляемся?
– Не раньше, чем сделаем все необходимые приготовления, – твердо ответил мистер Хейворд. – Да, мы здесь для того, чтобы испытать приключения, но не для того, чтобы пасть их жертвой. Я немного побродил по окрестным холмам и убедился, какими крутыми и трудными для подъема они могут быть.
– Мистер Хейворд предпочел бы, чтобы мы отправились к гладким озерам и самым ровным просторам, – пробормотала мисс Бингли. – Я поддерживаю мистера Райдера. Несомненно, я очень хочу стоять на вершине горы.
– Вы меня неправильно поняли, – суровым тоном ответил мистер Хейворд. – Я очень хочу, чтобы все желающие поднялись на склон, но никто не должен пытаться это делать, не оценив риска или не потрудившись подготовиться к восхождению.
– А, – воскликнул мистер Райдер, – это в нем говорит осторожный адвокат! Мой дорогой Том, слава Богу, мы далеко от Ченсери-лейн! Давай оставим пропахшие нафталином, скучные правила там, откуда мы сбежали, стремясь от них избавиться. Ну, что сказал бы на это Вордсворт? Он бы побудил нас идти, как и я.
Мистер Хейворд больше ничего не добавил, но Мэри увидела, что его задело предположение друга о том, будто он скучен и неинтересен. Когда ужин закончился и все начали расходиться, он подошел к Мэри, явно встревоженный таким поворотом событий.
– Когда дело касалось только нас, я не был так обеспокоен. Но теперь, когда людей стало больше, я начинаю сомневаться, стоит ли нам отправляться в путь. Уилл Райдер – мой друг, он добросердечен и щедр до крайности. Но он не думает о последствиях, особенно если те мешают его порывам. И он ведет себя настолько убедительно, что те, кто не разделяет его энтузиазма, чувствуют себя глупо, не следуя его примеру.
– Да, – согласилась Мэри, – я заметила, что он импульсивен.
По озабоченному виду мистера Хейворда она поняла, что он напряженно размышляет, не стоит ли отказаться от восхождения. В любом другом случае Мэри бы полностью его поддержала. Но на этот раз она засомневалась. Если поход отменят, Мэри упустит возможность провести время наедине с мистером Хейвордом, чего ей очень бы не хотелось. К тому же во время обсуждений предстоящего путешествия ее начало охватывать волнение. Возможно, это влияние окружающего пейзажа, столь сурового и в то же время столь прекрасного, заставило Мэри вообразить, будто она отказывается от своей привычной осторожности и бросается с головой в неизвестность. Возможно, в этом был виноват мистер Вордсворт – Мэри так долго смотрела на мир его глазами, что теперь ей очень хотелось испытать на себе те ощущения, которые он описывал с такой страстью. Она знала только, что ей очень хочется подняться по склону и самой увидеть открывающийся внизу вид. Было бы ужасно теперь отказаться от этой идеи. Но Мэри опасалась, что не сможет объяснить все это мистеру Хейворду, по крайней мере, не в тесной столовой гостиницы в окружении слуг, убирающих грязные тарелки. Мэри решила повременить.
