Журналисты в ложе для прессы, пытаясь успеть сдать материал в завтрашний номер, тоже испытывали на прочность свои машинки – печатные. По итогам первых шести часов гонки счет оказался 1:2 в пользу Ferrari.
…
В наступившей тьме на толпу и несущиеся машины обрушился сильный дождь. В свете мелькающих фар зрители стали разбегаться в поисках убежища. Машины одна за другой съезжали на пит-лейн, чтобы поставить дождевые шины.
К тому моменту, как Майлз заступил на свою вторую смену, темп гонки заметно упал, так же как и температура воздуха. Он выехал на трассу и начал нарезать круги почти так же молниеносно, как делал это при свете дня. Майлз не просто знал свою машину, он буквально ощущал сцепление резины с асфальтом. Безопаснее всего было ехать в пределах гоночной полосы, покрытой слоем черной резины, оставленной множеством шин. По обе стороны этой зоны дорога становилась скользкой. Но периодически для обгона гонщикам приходилось выезжать на мокрый асфальт, который становился еще коварнее на фоне низких ночных температур. По этим опасным кромкам Майлз обгонял машину за машиной, двигаясь иногда на 90, 100 и даже 110 км/ч быстрее соперников. Так он постепенно вернул себе первую позицию и начал увеличивать отрыв.
Тем временем Шелби и менеджеры Ford прятались от шквального ветра и дождя в тускло освещенном коридоре позади боксов: цементный пол, трубы под потолком и стены из шлакоблоков. Неприветливый длинный тоннель, освещенный потрескивающими лампами дневного света, проходил под трибунами и вел в паддок на другой стороне. Зрителей сюда не пускали. Людям, укрывшимся здесь от непогоды, оставалось только ждать. Большинство из них нервно шагали туда-сюда по грязному полу, «словно будущие отцы в приемном покое родильного отделения», как удачно выразился один из участников этой сцены. Все молчали, и только рев двигателей эхом разносился по коридору.
Кто-то зашел с обновленной таблицей результатов. Майлз показывал 3:39 на круге. С пит-стопа ему посигналили табличкой с буквами «EZ», означающими «easy», то есть «полегче». Он никак не отреагировал. Майлз гнал быстрее, чем позволяла ему стратегия даже в самом начале гонки. Но теперь он делал это в полной темноте, пробивая завесу ливня.
– Что-то наш старичок неслабо разогнался под дождем, – заметил Шелби.
Менеджеры продолжили расхаживать взад-вперед.
Глава 23
Самый спорный финиш в истории «Ле-Мана»: 19 июня 1966 г.
Время около полуночи оказалось наиболее роковым и неистовым для «24 часов Ле-Мана» 1966 г. Кровожадная трасса собрала свою дань разбитыми машинами и покалеченными людьми.
Ford Марио Андретти лишился прокладки головки блока цилиндра, пройдя 97 кругов. Для Андретти это захватывающее приключение завершилось.
В автомобиле Фила Хилла сдох аккумулятор, и он остался без переднего света. Chaparral укатили с пит-лейна с концами.
Во тьме Лудовико Скарфьотти на высокой скорости вошел на своем Ferrari № 20 в слепой поворот на коварных «эсках». Под визг тормозов он увидел, что дорогу преграждают две искореженные машины. Выбора не оставалось. Со страшным грохотом он врезался в ограждение, рассыпая по асфальту обломки своего автомобиля. Скарфьотти испытал сильное потрясение, причем не только от пережитой им аварии, но и от будущего гнева синьора Феррари, который неминуемо его ждал. Итальянские болельщики разнесут в пух и прах несчастного выскочку, который, сменив за рулем ведущей машины-прототипа Великого Джона, не смог даже довести ее до финиша. Но пока Скарфьотти занимались только медики.
После 3:00 по громкоговорителям сообщили, что самый резвый Ferrari 330 P3 с Педро Родригесом и Ричи Гинтером за рулем остался без коробки передач. Всего за три часа, прошедших с полуночи, судьба определила исход гонки в пользу Кэрролла Шелби и его команды: три первые позиции занимали машины Shelby American, а все Ferrari, удерживавшие первые строчки таблицы, выбыли из соревнований. Ближайший к лидерам Ferrari шел пятым, отставая от них на десятки километров. У Holman – Moody остался единственный Ford, но ему также было далеко до лидеров.
Продолжая накручивать круги в темноте, пилоты Шелби получили сигнал сбавить темп и проезжать круг не быстрее чем за четыре минуты. Майлз шел первым, за ним – Герни, а третьим – Макларен. Гонщикам были даны четкие инструкции: не соревноваться внутри команды. Прийти на финиш в другом порядке машины могли только из-за возникших неисправностей или долгих пит-стопов.
В 4:10, когда уже начало светать, Майлз свернул в бокс и… застрял там. В какой-то момент голос комментатора сорвался на крик: у лидера гонки, похоже, возникли проблемы. Механики суетились вокруг машины, но никто за пределами бокса не имел и малейшего представления, что произошло.
Проблема была в дисковых тормозах – Майлз их просто-напросто стер. Команда потратила много дней на проработку именно такой ситуации. Механики немедленно приступили к операции с помощью системы ускоренной замены, разработанной Филом Ремингтоном, главным инженером Шелби. Работа, на которую местные механики угробили бы несколько часов, была сделана в считаные минуты. Представители оргкомитета гонок начали возмущаться. Нет ли в этом нарушений правил? Они никогда не видели, чтобы тормозные диски меняли с такой скоростью. Спустя некоторое время, в 7:43 утра, та же операция была проделана с задними дисками машины Майлза. Четко отлаженная работа в боксе вернула ее в гонку, и вот Ford № 1 снова мчался в лучах рассветного солнца по трассе, блестящей после ночного дождя.
Какое-то время Майлз шел вторым, но вскоре после 9:00 Ford № 3, возглавлявший гонку, свернул на пит-стоп с течью радиатора. Датчик температуры показывал, что вода закипела. Герни просто не верилось: в «Ле-Мане» его постигла та же участь, что и в «Себринге». Настоящий закон подлости! Однако в боксах многие полагали, что невезение тут ни при чем: всякий раз, когда Герни оказывался перед самым носом Майлза, висящего у него на хвосте, он слишком сильно давил на газ.
– В боксах поговаривали, будто Форд считал, что Кен не следовал распоряжениям и гнал за Герни изо всех сил, пока тот не сломался, – скажет позже Чарли Агапиу, глава бригады механиков. – Но это была сущая чепуха. Кен неукоснительно исполнял все требования. Когда он зашел на пит-стоп для починки двери на первом круге, он отстал на несколько позиций. Поэтому после возвращения на трассу ему пришлось гнать изо всех сил, чтобы вернуться на вторую позицию, сразу за Герни. Именно там ему и велено было находиться.
…
В 11:00 вертолет Генри II приземлился на поле за трибунами. Вместе с членами своей семьи он проследовал к боксам Ford, где и узнал все последние новости. Ночь выдалась долгой и напряженной. До финиша оставалось пять часов. Машины Ford держали первые четыре позиции. Лидировал Майлз, за ним шел Макларен. По всей видимости, миссис Форд суждено было проиграть свои $1000.
Шелби воспаленными после бессонной ночи глазами следил, как проносятся мимо машины. Из-за туч на минуту показалось солнце и скрылось обратно. Стрелки на больших часах Dutray двигались еле-еле. Помятые и покрытые таким слоем сажи, что невозможно было разобрать номера, машины лидеров продолжали накручивать круги. Теперь, когда оставалось около двух часов до конца гонки, бокс был битком набит членами комитета по «Ле-Ману», включая Лео Биби и Дона Фрея. Было уже очевидно, что победителем в этой битве с Энцо Феррари станет Форд и все останутся при своих должностях. Тем не менее никто не радовался раньше времени, осознавая возможность любых неожиданностей. Но разговор о финише уже зашел. Топ-менеджеры поинтересовались у Шелби, какую развязку он ожидает увидеть.
