— А кстати, почтенный, — пришла мне в голову мысль, — студенту вообще позволили бы ознакомиться с этими вашими монографиями? Что-то мне подсказывает, что эта тематика является закрытой и требует специального допуска.
— Давайте вашу зачётку, Арди, — вздохнул Горазд. — Оценка «превосходно», поздравляю. Я вас больше не задерживаю, всего хорошего!
— Благодарю вас, почтенный, — обозначил я вежливый поклон. — И позвольте дать вам добрый совет — убавьте энтузиазма. Особенно когда будете принимать экзамен у моей жены. У всякого терпения есть предел, и вы к нему подошли опасно близко.
Ленка сдала за двадцать минут, получив своё «превосходно». Всё-таки вменяемый…
* * *
— Нет-нет, Арди, тебе не сюда, — ехидно усмехнулся Менски.
— Не сюда? — с недоумением переспросил я, отпуская ручку знакомой двери тестового коридора.
— Для семьи Арди мы приготовили нечто особенное. Нечто вас достойное.
Одногруппники дружно посмотрели сначала на меня, потом на Ленку. Во взглядах у них отчётливо читался ужас, смешанный с сочувствием. Ленка презрительно улыбнулась — запугать её было практически невозможно. И уж во всяком случае, нашему Генриху это точно было не по силам. Её принципы в чём-то были похожи на самурайский кодекс — что-то вроде «встреть неизбежное с улыбкой и умри достойно». Она, конечно, никаких кодексов не записывала, да и вообще свои принципы никогда не обсуждала, но я-то знал её как бы не лучше, чем себя.
— Благодарю вас, наставник, — я вежливо наклонил голову. — А также других преподавателей, которые, как я полагаю, вам в этом помогали.
Генрих досадливо фыркнул — он давно уже свыкся с мыслью, что мы его не боимся, но какие-то надежды на этот счёт, по-видимому, всё-таки питал.
— Я им передам, — кивнул он. — Тебе вон в ту дверь.
— Я должен что-то знать об этом «особенном»? — спросил я. — Или мне следует узнавать всё по ходу дела?
— Да, собственно, секрета тут никакого нет, — с некоторой неохотой отозвался Менски. — Такой же коридор с ловушками, просто ловушки не позволяют мухлевать.
— Мухлевать? — я вопросительно поднял бровь.
— Неподходящее слово, признаю, — махнул рукой тот. — Ладно, иди.
За указанной дверью и небольшим предбанником открылся привычный вид тестового коридора — истёртые каменные плиты, неровные базальтовые стены, тусклый мерцающий свет. Зрение было здесь почти бесполезно — тени непрерывно плясали, и в их мельтешении было практически невозможно что-нибудь разглядеть. Я прикрыл глаза — это беспрерывное мелькание только мешало сосредоточиться, — и попробовал ощутить окружение. Получилось не сразу, но с третьей попытки удалось войти в лёгкий транс и почувствовать коридор — равнодушно-холодные стены и пол, изрезанные нишами и каналами. Мыслей в трансе не было, но тень эмоций осталась, и я поразился сложности системы. Здесь не просто были ловушки — весь коридор целиком состоял из них. Каждая плита пола могла провалиться, в стенах ловушки тоже шли подряд. И судя по количеству и плотности исполнительных механизмов, все ловушки были механическими.
Конечно, нельзя было сказать, что я видел это всё, как глазами — нет, это были просто ощущения, которые к тому же не совсем точно показывали реальное расположение предметов. И всё-таки это давало очень многое, так что можно было смело сказать, что я почувствовал себя зрячим.
Я попытался немного углубить транс и получить более ясную картину окружения. Картина яснее не стала, зато я ощутил поток холодного равнодушного внимания, по-видимому, от человека, управляющего ловушками — от нашей принцессы Леи, от кого же ещё. К вниманию примешивалось лёгкое раздражение и нетерпение — пожалуй, пора двигаться, пока меня не поторопили.
Я сделал шаг, и сразу же в стене справа дёрнулся какой-то механизм. Краем сознания я отметил, что никакого щелчка не было слышно — похоже, какой-то конструкт гасил звуки работы механики. Я инстинктивно создал справа щит, и отскочивший шар весело застучал по неровному полу. Сразу же вслед за этим я почувствовал рябь слева и кувырком ушёл вперёд. Один из шаров задел меня вскользь, а второй пролетел мимо. Снизу пришло ощущение движения, и я перепрыгнул на следующую плиту. Она тоже начала проваливаться. Я начал было перепрыгивать на следующую, но повинуясь внезапному импульсу интуиции, прыгнул вбок. Как оказалось, правильно сделал — плита впереди тоже провалилась. Слева и справа пришла рябь, и тут же повеяло опасностью сверху. Я быстро переместился вперёд, прикрывшись щитами с боков. Шары ещё не успели удариться об пол, как я прыгнул вперёд и влево. Механизм плиты, на которой я стоял, запоздало дёрнулся, но меня там уже не было.
Тот, кто управлял ловушками — наверняка это и в самом деле была Лея Цветова, — начал нервничать. Я ощутил нотки раздражения и неуверенности, а ловушки начали срабатывать группами, порой довольно невпопад. Ещё недавно это стало бы для меня концом маршрута, но не сейчас, когда я мог засечь самое начало активации. От активации до фактического срабатывания проходило заметное время, примерно около секунды. С моей скоростью я легко успевал уклониться или, в крайнем случае, защититься.
Я прошёл так почти половину коридора, не попав ни в одну ловушку — если не считать того касательного попадания шара в самом начале. Лея за мной явно не успевала, и в её эмоциях почувствовалась серьёзная злость. Наконец, она устроила массовое срабатывание — я почувствовал, как активируются механизмы со всех сторон, и даже с потолка. Уклоняться было бесполезно — куда бы я ни двинулся, я попадал под массированный удар, а закрыться со всех сторон щитом мне было не по силам, такое мог бы сделать разве что Старший.
Как ни удивительно, я не испугался. Вместо этого я вдруг провалился в ещё более глубокий транс, и опять, как тогда над Польшей, увидел вокруг себя плоскости — хотя можно ли их так называть? — скорее это были какие-то непонятные геометрические структуры, которые воспринимались чем-то вроде плоскостей, но определённо ими не были. Почему-то закрытые глаза совершенно не мешали их видеть, и этот факт не показался мне ни удивительным, ни даже просто необычным.
Я интуитивно потянулся к одной из структур, которая была почти прозрачной, и она легко скользнула ко мне, сформировав вокруг меня что-то вроде перекособоченного купола. Другая плоскость, словно заполненная белым дымом, легла под ноги, и я спокойно двинулся вперёд. Летящие шары огибали меня, палки, которые имитировали вращающиеся лезвия, проходили сквозь меня, как будто я находился в каком-то пространственном кармане, плиты проваливались под ногами, но я шёл, этого не замечая.
Так я и достиг конца коридора, едва не наткнувшись на дверь в следующую секцию. К счастью, я вовремя почувствовал, что коридор кончился, и открыл глаза. Непонятно, что произошло бы, если бы я попытался таким образом пройти сквозь дверь, и проверять это у меня не было ни малейшего желания. Я перестал держать плоскости, и они охотно скользнули на место. С некоторым усилием я вернулся к обычному восприятию и тут же почувствовал, что смертельно устал. Похоже, на следующих этапах этот трюк у меня уже не получится — придётся придумывать что-нибудь другое.
