— Не знаю, он со мной подобными планами не делился, — пожал я плечами. — Но по правде говоря, сомневаюсь, что до этого дойдёт. Князь вряд ли захочет серьёзно ссориться с архиепископом Рижским только ради того, чтобы создать кананитянам неприятность непонятного масштаба. Но вы тем не менее вполне можете под этим видом получить от них какую-то компенсацию.
Вдруг меня осенила мысль:
— Или вы уже получили полную компенсацию в какой-то форме?
Зеппер неопределённо хмыкнул, и я понял, что так оно и есть.
— Неважно, — пожал плечами я. — Используйте это, чтобы выдавить с них что-нибудь ещё. Лишним не будет, полагаю.
Зеппер никак не отреагировал, но по отголоску эмоций я понял, что эта мысль и в самом деле запала ему в голову. Истинный банкир — если не выходит пограбить врагов, значит, надо попробовать выжать немного денег с друзей. А ещё лучше совместить.
— Моё условие — восстановление поставок алхимии, — решительно заявил он.
— Забудьте! — не менее решительно ответил я, махнув рукой словно отметая эту безумную идею. — Князь Яромир никогда на это не пойдёт. Извините за прямоту, господин Эрих, но с вашей стороны просто наивно ожидать подобного подарка от него после того, как вы профинансировали его свержение и убийство.
— Про убийство речи не шло, — проворчал он.
Я выразительно посмотрел на него, и он поморщился.
— Поймите, господин Кеннер, я просто не могу вернуться домой ни с чем. Мы потеряли достаточно много, и ваше предложение, по сути, состоит в том, чтобы с этими потерями смириться. Даже если вы меня убедите — в семье моё слово весит много, но его всё же недостаточно, чтобы убедить остальных.
— Прямых поставок больше не будет, и я здесь ничего сделать не могу, — повторил я. — Никто не может. Но мне понятны ваши проблемы. Возможно, мы сможем найти какой-нибудь компромиссный вариант? Князя я убедить не в силах, но вероятно, у меня получится договориться с Бернаром Арди, чтобы он уступил вам розничную продажу алхимии в империи. Это, конечно, не то же самое, что абсолютная монополия, которую вы имели раньше, но что потеряно, то не вернуть.
— Только в империи? — сразу же отреагировал Зеппер.
— А у вас есть сбытовая сеть в Галлии и на островах?
— Будет, — заявил тот. — Ваше предложение может нас удовлетворить при условии эксклюзивного права на распространение.
Вообще-то именно этого я от них и хотел — Бернар просто не в состоянии наладить розничный сбыт. Он, собственно, и сам мне говорил, что предпочёл бы ограничиться оптом. Как ни печально, но у него нет никаких возможностей для создания розничной сети в обозримом будущем. В отличие от тех же Зепперов, которые опутали своими представительствами всю Европу, как паутиной. Однако стоит немного ограничить их аппетит, чтобы не прививать дурную привычку получать слишком много и сразу.
— Эксклюзивное право только в империи, — выдвинул ответное условие я. — А в других местах мы будем смотреть на ваши успехи. И либо оставим распространение за вами, либо будем пытаться сами создать более эффективную структуру.
— Но при этом вы соглашаетесь оставить все счета четвёртого механического в нашем банке.
— При условии, что мы получим специальные условия, о которых вы упоминали при нашей первой встрече.
Мы поулыбались друг другу.
— И больше никаких глупостей с наёмными убийцами, пожалуйста, — добавил я. — И попыток воздействовать на трирских Арди через архиепископа Трирского. Или через других иерархов.
Зеппер посмотрел на меня с непроницаемым видом, но в эмоциях у него было полное смятение.
— Да, я знаю, что вы просили архиепископа Трира воздействовать на Арди, — улыбнулся ему я. — И то, что он вам отказал.
— Откуда? — не выдержал он.
— У нас тоже есть друзья в империи, — туманно ответил я.
Зеппер посмотрел на меня новым взглядом. Похоже, он ничего не знает об участии кардинала Скорцезе, и для него мои имперские связи оказались неприятной новостью.
— Так мы договорились? — настаивал я.
— Договорились, — кивнул Зеппер.
Глава 15
— Признаюсь тебе откровенно, Кен — ты меня поразил до глубины души, — заметила Драгана, изящным движением наливая чай в тонкую фарфоровую чашку. — Но я-то давно поняла, что от тебя можно ожидать разных неожиданностей… ой, каламбур вышел, — хихикнула она. — Но так и получилось — я хотя бы знала, что ты можешь удивить, а вот что ты сделал с бедным Яромиром…
Мы сидели у неё дома в маленькой гостиной, где я раньше никогда не был. Судя по семейным портретам на стенах — включая детский портрет самой Драганы, — да и вообще по общей атмосфере комнаты, чужие сюда не допускались. Так что я, пожалуй, могу смело сделать вывод, что меня включили в круг близких друзей.
— Представляешь, — со смехом продолжала она, — когда Яру рассказали, что ты сумел выдавить с Зепперов, у него сделалось такое лицо, что я до слёз смеялась. Он, кажется, на меня даже обиделся.
Я вежливо поулыбался. Я тоже был бы не прочь посмотреть на «такое лицо» у князя, но сомневаюсь, что у меня когда-либо случится подобная возможность.
— Я ему не раз говорила, что ты можешь сильно удивить, но он, похоже, так и не верил. Хотя знаешь, Кен, я вот тоже не понимаю, в кого ты такой уродился.
— Что, прямо вот не в кого? — поднял бровь я.
— Веришь ли — не в кого. Твою наследственность очень тщательно изучали, и так и не смогли прийти к каким-то определённым выводам. Кеннер Ренский при всей своей силе был прямым и незамысловатым, как железный лом. У него и все потомки такие, включая твою мать и бабку Ольгу. Из всех его известных потомков разве что Стефа Ренская с Анетой Тириной чуть посложнее, но им до тебя очень далеко. Твоя прабабка Орианна и твой дед Данята тоже люди без хитростей, от своей излишней прямоты и пострадали. Отец твой… ну, про него вообще помолчим. Твою родословную изучили настолько далеко и подробно, насколько возможно, и нет там ни ловких торговцев, ни хитрых политиков. Ты уникум, Кен, и это доказанный факт. Знаешь, какая версия у нас наиболее популярна?
— И какая же? — осторожно спросил я, уже твёрдо уверившись, что не так уж хочу это знать.
— Что ты реинкарнация, — хитро посмотрела на меня Драгана. — Только есть разные мнения насчёт того, чья именно. Большинство называют Ярослава Первого
[15], но кое-кто за Рюрика.
