— Знаю. Сон Камня.
— И она видит мир как сон Летящей. Как ты считаешь — это случайное сходство или нет?
— То есть Аспект и Дар Силы связаны?
— Это, в принципе, одно и то же. Просто, когда Владеющий отказывается от других образов Госпожи и углубляется в один-единственный, то мы называем такой дар Силы Аспектом. Ренские видят мир как сон Летящей-в-Ночь, но это очень общий взгляд. Аспект — это нечто более специализированное, в их случае это Сон Камня. Свои возможности Ренские смогли получить именно потому, что они смогли увидеть Госпожу как Летящую-в-Ночь, которой снится наша Вселенная. Стефа тебе показывала что-нибудь из того, что она может?
— Она мяла камень, как кусок пластилина, — вспомнил я.
— Ну вот видишь, — с удовлетворением сказала Драгана. — Теперь понял?
— А ты можешь камень смять?
— В принципе, могу, — смутилась Драгана. — Но понимаешь, в чём дело — для меня это достаточно сложно, а Стефа может это делать просто чтобы занять руки. Ну знаешь, как христианские попы чётки перебирают.
— Но всё-таки ты можешь?
— Ты не понял, Кен, — досадливо поморщилась Драгана. — Да, камень можно смять и другими способами. Но камень — это ерунда. Вот тебе более понятный пример. Редкоземельные элементы для нужд промышленности практически полностью добываются Ренскими. У них есть несколько шахт. Они туда никого не пускают, но один раз им пришлось пустить инспекцию княжества, и я смогла на такой шахте побывать. Так вот, это был большой хорошо охраняемый ангар. Пола там не было, была просто каменистая почва, а в середине была большая яма глубиной сажени три. И на дне этой ямы непрерывно появлялись крупинки металлов, они просто выдавливались на поверхность из глубин. И каждый час рабочие лопатами сгребали чистые металлы в ящики.
— Впечатляет, — признал я. — А как видишь Госпожу ты?
— Как Древо Жизни. Ну ты, надеюсь, понимаешь, что это тоже очень примерное описание, больше поэтическое, чем реальное? Дерево, которое растёт в поле вероятностей на самом деле не совсем дерево, и не совсем жизни.
— Мне надо привыкнуть к такой картине мира, — признался я. — Хотя некая цельность в ней прослеживается. Слушай, а почему, мне никто этого не рассказывал? Это что, какой-то секрет Высших или как?
— Да какой там секрет, — поморщилась Драгана. — Я всё это на своём факультативе рассказываю. Просто это никому не интересно. Этот факультатив посещают обычно один-два человека, в некоторые годы я его просто не веду за отсутствием слушателей. И посещают его обычно теоретики, с других факультетов я никого даже и не припомню. Вот ты, я думаю, на него запишешься, а твою жену я вряд ли у себя увижу. Нет прямого практического применения, вот никому и не хочется на это время тратить. Даже Высшим неинтересно — если Стефа Ренская об этом ещё как-то задумывается, то Алина, например, этим голову себе не забивает.
— Алина мне говорила, что признак Высшего — это умение разговаривать с Силой…
— Да знаю я эту её идею, — фыркнула Драгана. — Глупости это, по-моему. Ну, в какой-то форме общение есть, конечно, вот Ренские как-то же просят Землю отдать им металлы, но вообще я бы разговором это не назвала.
— Понятно, — озадаченно сказал я. — Осталось только понять, при чём здесь Сила, если получается, что возможности нам даёт образ Госпожи или как-то так.
— На пятом курсе всё узнаешь, если запишешься на мой факультатив, — усмехнулась Драгана.
— А пораньше можно?
Драгана страдальчески закатила глаза.
— Ну только не сейчас, ладно? Мне в самом деле уже пора. Как-нибудь потом поговорим, когда время будет.
Глава 23
Тряпка валялась здесь как минимум с осени и выглядела довольно отвратительно. Брать её в руки не хотелось. Я повертел головой — мелкого мусора вокруг хватало, но ничего более подходящего не было. С отвращением подобрав давно потерявшую цвет грязную тряпку, я начал аккуратно наматывать её на обломок доски, подобранный рядом. Намотанная на конец доски, она изображала мой шлем — не особо успешно, но издалека краешек доски, обмотанный грязной тряпкой, вполне можно было принять за часть головы в шлеме. Если увидеть мельком, конечно.
Я осторожно высунул наружу кончик доски с тряпкой. Немедленно хлопнул выстрел и на тряпке расцвело ярко-красное пятно. Я подавил желание выругаться — не стоит поощрять свои дурные привычки, даже если ты один, — стремительно повернулся к другому краю контейнера и быстрым движением высунул доску наружу. Два выстрела, почти слившиеся в один, последовали немедленно, и тряпка украсилась новым пятном. Второе пятно украсило небольшой холмик недорастаявшего снега, но меня этот промах никак не воодушевил — рассчитывать, что мне удастся пробежать почти десяток саженей до следующего укрытия, было бы крайне наивным. От полной безысходности я посмотрел на верх контейнера — безнадёжно, конечно, я не успею даже запрыгнуть наверх, проще самому застрелиться. Двое стрелков никаких шансов мне не дадут.
Похоже, что этот ржавый контейнер будет моей последней остановкой, и винить мне некого, кроме себя. Этот подход почти не просматривался из здания, девчонки отвлекали ратников с другой стороны, и мне удалось подобраться почти вплотную. Оставался последний отрезок саженей в тридцать — десять секунд бега, и как раз тут меня и подловили. То ли меня заметили случайно, то ли наблюдатель здесь всё-таки был и просто подпустил меня поближе — сейчас это было уже неважно.
— Это Кеннер, — прижал я пальцем мобилку. — Меня зажали с восточной стороны, стрелков как минимум двое. Если они пошлют кого-нибудь на крышу технического здания, пристрелят меня как в тире. Как дела у вас?
— Я в здании на северной стороне, где стена делает выступ, — отозвалась Ленка. — Но из комнаты выйти не могу, коридор контролируется. Нужно как-то их отвлечь.
— Иван, что у тебя?
— Я тоже в здании, как раз с другой стороны от техздания, — отозвался Иван. — Здесь никого нет.
— Анета?
— Мы закончили их обстреливать с юга и отошли, — отозвалась она. — Они наш отход не видели, мы все сейчас со стороны Ивана, видим, как он мелькнул в оконном проёме. Можем незаметно подобраться поближе, а там саженей тридцать пробежать, и мы в здании.
— Наша с Леной позиция всем понятна?
— Понятна, — отозвалась за всех Анета.
— Тогда заходите в здание, и разблокируйте нас. Не спешите, чем позже они поймут, что вы в здании, тем лучше. Иван, прикрой девочек. Действуйте.
Я присел на корточки, прислонившись спиной к контейнеру и стал ждать. Минут пять прошло спокойно, затем в стороне вспыхнула стрельба, которая быстро прекратилась. Как-то слишком рано начали стрелять — у меня появилось дурное предчувствие. Я немного высунул доску — выстрелов не было. Либо стрелков больше нет, либо они умные. Я убрал доску и резко высунул её с другой стороны. Хлопнула пара выстрелов, и многострадальная доска украсилась ещё двумя красными пятнами. Сейчас её даже издалека уже не перепутать с головой.
