Уже два века джаллийцы строили торговые суда именно по такому принципу. Крупные, тяжеловесные, одним видом заявлявшие о своей надежности. С массивным основанием, придававшим устойчивость в небе и позволявшим приземлиться куда угодно. Чудовищно неповоротливые.
Однако благодаря умелым рукам Константина «Аве Асандаро» летал куда шустрее своих собратьев.
На корабле стояли два мощных балансира в довесок к базовому и добавочный дизель. Изначально имевшийся крупный кусок серо-фиолетового минерала находился в углублении под грузовой палубой, в медной четырехсегментной полусфере под защитой легкой брони. Дополнительные же ферриты, поменьше, симметрично располагались в похожих «чашах» под крыльями. Дизели разместились в техническом отсеке.
На земле полусферы всегда были закрыты, но во время полета сегменты раздвигались. Иногда все сразу – как, например, при подъеме. Иногда лишь два-три – для маневров на небольшой скорости. Добавочный дизель запускали только в критических ситуациях, если «Аве Асандаро» требовалось поскорее откуда-нибудь убраться. В сочетании с новыми балансирами двигатель позволял галиоту играть в салочки даже с перехватчиками и подниматься на высоту почти в четыре мили.
Измаил подошел к кораблю и кивнул на черневшие под стреловидными крыльями пулеметы:
– Чазто пользуетесь?
– Нет, – отрезала капитан. – Если вы наводили обо мне справки, то знаете, что я не работаю с пиратами.
– Тогда зачем оружие?
– Отпугивать. Защищаться. Пулеметы стоят на большинстве торговых кораблей-одиночек. В небе небезопасно, сами знаете.
С бизани на ящики за спиной Измаила слетел коричневый птерикс с белыми маховыми перьями. Заказчик вздрогнул от низкого бульканья. Лем успокаивающе подняла руку и ласково погладила питомца.
– Тихо, Ашу́р, – прозвучало откуда-то из глубины ангара.
На свет вышел невысокий хорошо сложенный мужчина в сером и аккуратно подогнанном по фигуре рединготе. Ви́льгельм Го́ррент, доктор, штурман и второй пилот «Аве Асандаро». Его сюртук был не таким потрепанным, как долгополый жакет капитана, и, чудо, претендовал на элегантность.
– А вот и наш Виго… – пробормотала Лем. – Что скажешь?
– Что-то хрупкое и очень ценное? – указал он взглядом на черный ящик.
Измаил улыбнулся:
– Можно и так эсказать. Во всяком эслучае, для меня.
– Не переживай, – успокоила капитан. – Я и моя команда доставим груз без единой царапины. Теперь нам нужны только точные координаты, имя связного и обещанные деньги.
Измаил склонил голову:
– Эсвою чазть оплаты я передам, как только груз окажется в трюме.
– Я совсем тебя не тороплю, – подняла руки Лем; Вильгельм беззвучно рассмеялся. – Кстати, ты точно уверен, что мне больше ничего не следует знать?
– Нет, – пожал плечами заказчик, оглянувшись на маячившего у грузовика молодого человека. – Вон подошел мой помощник. Он укажет вам получателя.
Лем прикрыла глаза и побарабанила пальцами по локтю, пытаясь прогнать беспокойство.
Когда Измаил отошел, рядом с ней остановился Константин. Высокий механик легко смотрел на капитана сверху вниз. Словно прочитав ее мысли, он спросил:
– Что-то смердит?
– Не переживай, – она неопределенно повела плечами. – Я обо всем позабочусь.
Заказчик тем временем привел помощника – рыжего молодого человека лет двадцати, повыше себя и куда стройнее. Тот сутулился, теребил потрепанную сумку на боку и застенчиво оглядывался по сторонам, явно чувствуя себя неловко.
– Ми́лош Ас-с-сзта́зия, – представил его Измаил. – Его я эс вами и отправлю.
– Я выделю ему каюту, – ответила Лем.
Милош кивнул и обеими руками сжал ремень сумки. Похоже, раньше ему не доводилось много путешествовать.
– Эсколько времени по вашим разчетам займет дозтавка, капитан? – Измаил, напротив, держался уверенно.
– При хорошей погоде – где-то девятнадцать часов. Сто сорок или сто пятьдесят пять миль в час… Самый короткий путь – через Алько́нт.
Заказчик покачал головой:
– Я, увы, эскверно разбираюсь в картах… но с удовользтвием пожелаю вам удачи.
Капитан вскинула руку:
– Не стоит.
– Почему? – удивился Измаил, и его пальцы на набалдашнике трости едва заметно напряглись.
Со стороны корабля донеслись лязг погрузочного механизма и натужное скрипение канатов. О том, что ящик необходимо закрепить в трюме, заказчик не стал и напоминать: команда знала, что делать.
За погрузчик сел Константин, Устин помог рабочим установить держатели и лихо запрыгнул на край лифта. Платформа поползла вперед и замерла у кормового люка. Парень лаской скользнул внутрь, чтобы принять груз.
– Неужели ты не слышал, что везунчикам считается дурным тоном выпрашивать у Слепой Гадалки фарт? – серьезно поинтересовалась Лем.
– Мне не так чазто приходится испытывать удачу, – усмехнулся Измаил, расслабившись. – Каждому – эсвое, не правда ли? Звонкий Господин не одобряет излишний риск.
– Звонкий Господин, конечно, ушлый малый, – не стала спорить капитан, – но мне с Сестричками и Молчаливым Братишкой как-то поспокойней. Кстати, с Братишкой ладишь?
– Пока я не имел несчазтья ощутить его недовольство…
– Лучше бы вам заслужить его благосклонность, – нахмурился Вильгельм.
Пантеон Младших Богов, каждый из которых стоял за каким-либо делом, идеей или природным явлением, был огромен. Люди нередко поминали в одной фразе несколько имен, с детства выучив, какой покровитель за что отвечает. Те, кто почитал Старших Богов, Инженеров или святых крупнейшей на материке Церкви Белого Солнца, нередко удивлялись, как последователям Младших удается ориентироваться среди трех сотен сущностей.
Лем предупреждающе тронула Вильгельма за запястье, непринужденно улыбнулась Измаилу и сменила тему:
– Хочешь посмотреть корабль изнутри, убедиться, что груз в целости и сохранности, и заплатить? Учти, вопрос риторический.
– Конечно. Позволите подняться на борт?
– Даже угощу чашечкой кофе, – подмигнула капитан.
Вильгельм недовольно цокнул языком. Он чуял неладное и не разделял ее энтузиазма. Однако Лем вела себя так, словно все шло по плану, и весело рассказывала Измаилу, как Константин пять лет назад с боем установил на корабле электрогенератор.
Прежний капитан, от которого Лем получила галиот в наследство, не любил новшеств и до последнего, пока очередной пожар едва не погубил все, отказывался демонтировать газовые рожки. В итоге механик склонил его к компромиссу. Памятником прошлому остались старинные, матово поблескивавшие на стенах трубы, выдававшие истинный – и немалый – возраст «Аве Асандаро». Зато в рожках светились практичные и безопасные лампочки.
