Из-за азарта погони оба не услышали, как их догнали.
– Служба государственного спокойствия Альконта! – гаркнул каркающий голос. – Стоять!
Алеманд остановился первым, рефлекторно накрыв ладонью рукоять шпаги.
Лем затормозила, обернулась и увидела рябого сухопарого мужчину в расстегнутом мундире с серебряными дубовыми листами на воротнике. Он держал ее на прицеле. Позади незнакомца маячили еще двое: сутулый блондин и бородатый крепыш – без мундиров, зато в боевых жилетах.
Первый навел оружие на капитана. Второй взял на мушку офицера.
– Коммандер Леовен Алеманд, Королевский флот! – Алеманд убрал руку от эфеса и мысленно поморщился. С ним, офицером, обращались как с преступником, невзирая на парадный мундир и награды.
– Откуда мне знать, что вы не враги? – грубо ответил рябой. – Ты – руки!
Лем сплюнула и разжала пальцы, уронив револьверы на землю. Агенты объявились не вовремя и сейчас скорее мешали, чем помогали.
– На въезде два экипажа: «эрвис» и «стеккер», – процедил Алеманд. – Мы гнались за Сеннетом Вейсом. Он ушел. Водитель мертв.
Рябой кивнул блондину. Тот развернулся и побежал к воротам.
– Мы думали, Вейс на шхуне, – продолжил офицер в подчеркнуто официальной манере. – Увидели, как она потеряла управление, и выдвинулись к точке предполагаемого приземления. Здесь вы нас остановили.
– Прозвучало бы складно, если б не она, – дуло продолжало смотреть Лем в грудь.
– Я, цверг побери, на вас работаю!
У рябого дернулось веко.
Он окинул ее параноидальным взглядом: от босых ног до торчащих дыбом волос. Алеманд представил Лем глазами агента и мысленно поблагодарил Белое Солнце, что капитан не выбрала карьеру дипломата. Будь у рябого чуть меньше терпения, он уже арестовал бы обоих.
От фиаско спас убежавший проверять их слова блондин – на поясе рябого зашипела рация. Он взял ее свободной рукой.
– Похоже, правда, сэр. Они еще и врезались в наш фургон.
– Это был «стеккер» Вейса, – уточнил Алеманд.
Рябой опустил револьвер и смачно выругался. Лем вскинула брови. Даже Устин Гризек мог бы у него подучиться.
– Не при даме, – машинально одернул офицер.
– В Тень даму! За шхуной! – рябой с крепышом рванули к месту посадки.
Подобрав оружие, Лем переглянулась с Алемандом, и они кинулись следом.
Шхуну прекратило качать. Теперь она целеустремленно двигалась к земле. Фиолетовые перекрестья балансиров превратились в маленькие плюсы. Днищевые прожекторы осветили место посадки.
Замигали бортовые огни. Капитан считала по ним «готовность к приземлению» и интуитивно засекла ошибку пилота. Он неверно ввел установки высоты и скорости перед запуском автоматики.
Шхуна врезалась в землю в двадцати ярдах от агентов Службы – на краю взлетно-посадочной полосы. Они синхронно отшатнулись, заслонившись руками от разлетевшихся камней и ошметков травы.
Инерция протащила корабль дальше, накренив на правые крылья. Нижнее врубилось в край полотна, вздыбив гребень искр, и разломилось надвое. Фюзеляж пошел от столкновения волнами.
Лем замерла позади агентов.
– Сейчас загорится!.. – Алеманд словно прочел ее мысли.
– Вызывай пожарных! – приказал подчиненному рябой, сбросил мундир и двинулся к кораблю. Крепыш послушно поднял рацию. – Иметь их слоном!.. Надо достать его оттуда!
– Кого? – не поняла Лем. – Вейса?
– Шефа! Где открывается эта хрень?!
– Аварийный рычаг здесь, – Алеманд обогнул агентов и подбежал к грузовому люку. – И это – шхуна.
– Да хоть Подгорная Хозяйка с двадцатью рогами! Где?!
Офицер осмотрел фюзеляж возле люка. Еще в Академии Алеманд посчитал своим долгом изучить все типы вспомогательных кораблей, хотя знал: ему никогда не работать механиком. Командир был обязан представлять особенности стоявшей на вооружении Флота авиатехники.
Алеманд поддел пальцами крышку панели аварийного блока и схватился за рычаг.
Механизм крякнул, но не поддался.
– Помогите! – крикнул рябому офицер.
Они попробовали открыть люк вместе.
Раз. Другой. Третий.
Лицо агента покраснело от напряжения.
Рычаг безнадежно заклинило.
– Придется действовать по-другому, – отрешенно произнесла Лем и отдала разряженный «таган» Устина крепышу: – Подержи.
Она наклонилась, окинула взглядом лохмотья юбки, одним движением укоротила платье до колен и направилась к носу корабля.
– Я открою вам изнутри! – капитан вскочила на сломанное крыло и перебралась на его уцелевшего близнеца чуть выше.
– За вами! – немедленно откликнулся Алеманд.
Капитан благодарно кивнула и опустилась на колени, протягивая ему руку. Указала взглядом на искрившую внутри разломанного крыла электропроводку: времени оставалось мало.
– Возьмите, – рябой отдал Алеманду свой револьвер. – Без понятия, кто там внутри, кроме шефа.
Алеманд убрал оружие за пояс и поднялся на крыло, крепко сжав запястье Лем и заметив, что от кружева перчаток остались одни воспоминания. Капитана утрата не волновала. Она опасливо принюхивалась, осознавая, что полезла в эпицентр потенциального пожара. Будто ей не хватило джаллийского!
Встряхнув головой, Лем в два прыжка достигла верхней палубы. В другой момент офицер повосхищался бы ее ловкостью, особенно с нижнего ракурса, но его куда сильнее беспокоил начавший щекотать ноздри запах гари.
Воистину, капитан Лем Декс повсюду сеяла хаос! Ее визит к лорду Кадом обернулся катастрофой. Плохое предчувствие сбылось полностью. Начиная с того, что Фаина едва не столкнулась с преступником, и заканчивая тем, что сам Алеманд рисковал сгореть заживо.
Оказавшись наверху, они двинулись к рубке. Лем подергала дверную ручку – заперто. Алеманд положил ладонь ей на плечо, отодвинул в сторону и дважды выстрелил в замок.
Капитан одобрительно хмыкнула и толкнула дверь.
Офицер осторожно заглянул внутрь. Царивший в рубке погром не оставлял сомнений, что живых там нет.
Лем пропустила Алеманда вперед. Он перешагнул порог и повел носом. Керосином пока не пахло.
– Может, обойдется, – выдохнула Лем, – если баки целы.
– Все равно не стоит медлить, – Алеманд осмотрелся. – Их «шеф» неплохо справился.
По рубке словно смерч прошелся. Клочья белой пены свисали с кресел, штурвалов, даже с потолка. На их фоне особенно ярко выделялись багровые подтеки – например, на углу бортовой панели. Под ней неподвижно лежал пилот. Рядом распростерся толстяк в малиновом жилете: горло вспорото, голова откинута назад, глаза выпучены.
