Изгои встревоженно загомонили.
Диров воспользовался их замешательством и отдал пару коротких приказов. Даниил метко швырнул гранату со слезоточивым газом. Марк отстреливал противников с математической точностью: одна пуля – один труп.
Какой-то отчаявшийся изгой попробовал забраться наверх по трапу со стороны пехотинцев и атаковать со спины. Но не заметил Павла. Великан вынырнул сзади, быстрым движением сломал ему шею и отбросил тело. На широком лице с тяжелым подбородком не дрогнул ни один мускул.
Диров дважды ударил прикладом в дверь рубки:
– Крылатая пехота! Все целы?!
– Д-да-а… – пролепетал писклявый голос.
Лейтенант закинул винтовку на плечо и взялся за рацию:
– Кейтид, что у вас?
– Мы заперлись. Их штук десять. Тут… Короче, нужны вы.
– Принято. Вторая группа, замените нас у рубки, – Диров повернулся к подчиненным: – За мной.
На мостике «Вентас Аэрис» Алеманд допил чай и возвратил чашку Бертреву – не глядя, точно зная, что валет предугадает желание и возьмет ее. Тот убрал посуду и склонился над подносом. Бертревы служили Алемандам уже много поколений и гордились своей династией.
– Сэр, первые три баржи в безопасной зоне, – сообщил Карсов. – Перешли в дрейф.
– Прекрасно.
Помощники Карсова сортировали непрерывный поток докладов. Алеманд скользил взглядом по экранам, держа в голове всю схему сражения, и жалел лишь, что не может, как в прошлом, присоединиться к эскадрилье на перехватчике. Фрегату требовался командир, а не дополнительный пилот.
– Спросите, не нужна ли им помощь.
Его словам аккомпанировал громкий хлопок. Мостик «Вентас Аэрис» озарили оранжевые отблески. Карсов вскинул голову, в ужасе уставившись на клипер. Корабль изгоев окутали огонь и клубы дыма.
Лейтенант подался вперед, сжав кулаки:
– Харут!
Алеманд прищурился. С плеч как Катуэйские горы свалились, когда из пламени вынырнул «колубриум» Левицкого. Перехватчик не пострадал, но из двух ракет под брюхом висела только одна.
Связисты обрадованно зашумели.
– К работе! – прикрикнул Карсов. Уголок его рта подергивался в нервной улыбке: они с Левицким дружили.
«Колубриум» заложил вираж, намереваясь снова отправиться в пробитую «Вентас Аэрис» брешь. Рядом пристроился перехватчик Даремина. Майор условными жестами приказал выпустить последнюю ракету и уходить. Левицкий выразительно хлопнул ладонью по шлемофону и кивнул.
«Колубриумы» синхронно закрутились по спирали, сбивая с толку наводчиков клипера и готовясь к новой атаке. Несмотря на потери, изгои не сдавались. Они всегда дрались до последнего, словно Тень обрушила на них проклятье безумия, лишив инстинкта самосохранения.
Левицкий убрал тягу и канул в черноту дыма. Он летел туда, где побывал меньше минуты назад: к глыбе с ульями складов и щупальцами труб подачи боеприпасов. Скала светилась бледно-фиолетовым. От одной ракеты она не развалилась, так что старлей и без указаний Даремина планировал выдать добавки. Пока недобалансиры держали монструозную конструкцию в воздухе, изгои расстреливали эскадрилью «Вентас Аэрис». А он успел к ней привязаться.
Левицкий хотел отправить клипер к земле. Внизу как раз тянулись горы, на которые не распространялись охранявшие драгоценные равнины Полиадские соглашения. Нет причин сдерживаться.
Он двигался практически во мраке, ориентируясь на отблески сиреневого света. Вокруг стучали моторы, искрили порванные кабели, мелькали всполохи пожара. Ученики Церковной школы сказали бы, что его вела интуиция. Но Левицкий доверял лишь своим рефлексам и навыкам.
Уже встав на курс, он вспомнил: Даремин понятия не имел, куда лететь. Старлей включил хвостовые огни, служа маяком. Невзирая на нелюбовь к горластому майору, он не подставил бы его в бою.
В шлемофоне в очередной раз промчались помехи.
Левицкий вздохнул: «Только б Телец не заблудил
[15] иначе меня отправят под трибунал…»
Он точно рассчитал время. Мизинец, безымянный и средний пальцы левой руки прижали рычажок в основании гашетки.
Ракета понеслась к цели.
«Колубриум» перевернулся через левое крыло и упал вниз, освободив дорогу Даремину. Левицкий считал – через несколько секунд майор повторит его путь: выпустит ракеты и закрутится в штопоре.
Однако последним, что старлей заметил при развороте, были три вспышки вместо одной.
Перехватчик накрыла взрывная волна. Стрелки датчиков заскакали на красных областях шкал. Двигатели загудели, срываясь на визг. «Колубриум» завертелся, чудом избежав падения.
Даремин выпустил ракеты, когда подчиненный еще не ушел с линии выстрела.
На узком лице старлея яростно вспыхнули желтовато-зеленые глаза: «По ВПП размажу!»
Он пожалел, что лишился связи. Едва рядом показался перехватчик майора, Левицкий зубами стянул с руки перчатку и сложил пальцы в неприличный жест. Даремин разразился бранью.
Бессмысленно – старлей все равно не слышал.
Зато услышал Карсов и быстро убавил громкость. Один из его помощников неодобрительно покачал головой. Остальная команда рубки единодушно сделала вид, что ничего не заметила.
Алеманд потер висок, поставив зарубку на памяти снова поговорить с обоими о дисциплине. Майор неоднократно грозился придушить «обнаглевшего мерзавца» или сразиться с ним на дуэли, когда встретит на земле. Первое запрещал устав, а второе было сложно устроить. Старлей почти не покидал «Вентас Аэрис», предпочитая службу родному поместью.
– Телец, заканчивайте, – распорядился офицер. Фраза прозвучала равно предложением не засорять эфир и приказом разделаться с вражескими перехватчиками.
– …сын!!! – осекся майор. – Принято, сэр!
От трех ракет по клиперу прокатилась цепочка мелких взрывов.
Одновременно «Вентас Аэрис» дал залп, и корабль распался на две неравные части. Облака посерели от пепла. Из иллюминаторов вырвалось пламя. Вниз полетели обломки и нелепо размахивавшие руками и ногами фигурки изгоев. В воздухе остались одни ферриты в паутине лонжеронов и стрингеров и судорожно цеплявшиеся за них силуэты. Какие-то системы еще работали: искрили двигатели, дергались винты и орудия… Это была агония.
За минуту кошмарное видение превратилось в обгоревший скелет, способный напугать разве что ребенка. Выжившие изгои не могли причинить вреда ни перехватчикам, ни, тем более, фрегату.
Стервятников Алеманд не считал серьезной угрозой. Эскадрилья уже с ними заканчивала.
Тем временем группа лейтенанта Дирова достигла машинного отделения.
