– Чувствуйте себя как дома, – пожимая руки, он немного наклонялся вперед, чтобы его точно услышали.
Из-под густых и широких бровей на Марию взглянули темные внимательные глаза. Доктор наморщила лоб. Она недавно слышала его титул, но не могла припомнить, когда именно и в связи с чем.
Виконт пригласил всех внутрь и провел в просторный овальный зал на первом этаже.
В гостиной с массивной деревянной мебелью находилось двенадцать человек. Они увлеченно беседовали, постоянно перемещаясь по залу и обсуждая книги в шкафах-витринах. Шелестели шаги, голоса. У многих в руках шуршали блокноты. В паузы в разговорах вклинивалось громкое тиканье напольных часов, возвышавшихся на почетном месте между двумя окнами. Шторы были не задернуты, но от ненужного внимания извне защищал плотный тюль, похожий на надутый солнцем парус.
– Минуту внимания! – объявил виконт.
Разговоры стихли, несколько людей подошли ближе.
– Друзья мои, наш долгожданный гость, профессор истории Джаллийской академии философии Лют Таргед! И доктор общественных наук Мария Гейц! Думаю, все присутствующие знакомы с ее статьями или как минимум с «Причинами Гражданской войны»!
Илона отступила в сторону. Ее поманил к себе невысокий плотный человек, абсолютно лысый, не считая двух косматых пучков над висками.
Его звали Кла́ус Тейд. Финансист руководил крупным банком.
Другие гости в основном были ему под стать: трое крепких венетрийцев офицерской выправки; седой мужчина – владелец серебряных шахт; сухонькая вдова – наследница снабженческой компании; рыжая женщина – хозяйка сети типографий; чета богатых овцеводов.
Из их числа выбивались работавший в главной рубке Венетры субтильный диспетчер, студент с горящими глазами и хмурый тип в потертом кожаном плаще, гонявший во рту зубочистку. Последний изредка прикладывался к металлической фляге, которую доставал из кармана брюк.
Мария улыбалась новым людям и запоминала имена. Она почти исчерпала запас вежливых приветствий, когда Микаил, наконец, подвел их с Лютом и Устином к окну, резюмировав:
– И это – еще далеко не все наши сторонники.
– Искренне благодарю вас, милорд, – Мария тронула Устина за плечо, отправив осмотреться.
Парень послушно шагнул назад и вдруг споткнулся.
С громким стуком упала прислоненная к креслу Клауса трость. Устин схватился за пятку, скривился.
– Тяжелая!.. – под яростным взглядом доктора он проглотил нецензурный эпитет.
– О! Простите, во имя Белого Солнца! – Клаус перегнулся через подлокотник и поставил трость на прежнее место. – Я занимаюсь бартитсу.
– Чем? – удивился Лют.
– Боевое искусство на основе лучших техник нескольких единоборств, – ответил за Клауса Микаил. – Фелиманский стиль, данкельская самооборона, альконский бокс… Местное изобретение. Порядком облегченная версия того, чему в обязательном порядке учат моих Белых сов.
«Он – командир Белых сов?» – Мария помрачнела. Если предатели просочились в легендарный полк Крылатой пехоты…
– Видите ли, я много путешествую по работе. Регулярные перелеты и прочее, прочее, прочее… В небесах неспокойно, – Клаус подпер кулаком щеку и поднял глаза на Устина, выразительно потерев пальцем левую бровь: – Вот вы, молодой человек, должны меня понимать.
Затылок Марии крылом погладило плохое предчувствие.
Парень насупился:
– Наймите телохранителя.
– Путешествия приносят неоценимый опыт, – поспешно вмешалась доктор. – Новые места…
– Да-да… Слышал, вас редко видят в королевстве? Профессор Таргед, как вам удалось поймать доктора? Она ведь не-у-ло-ви-ма! Ее визиты в общество – сказочная редкость!
– Случайно столкнулись в Гите, – Лют опустился на диван. – Я подумал, моей бывшей ученице будет интересно послушать, что говорят в обществе о нынешней политике Маркавина.
– Джаллия разделяет наши взгляды?
– Кто не мечтает о мирной жизни?
– Считаете, Его Величеству придется уступить Коронной Коллегии львиную долю власти?
Мария обратила внимание, что все замолчали, слушая.
Лют взял любезно предложенный собеседником бокал с бренди. Клаус продолжил расспросы. Его интересовало отношение Джаллии к государственному строю Альконта и сепаратистским настроениям среди венетрийцев и гитцев.
Сперва Мария не поняла, что ее насторожило. Разговор казался вполне обычным. Потом сообразила. Клаус не обращался к профессору по имени, всегда говорил «Джаллия» и регулярно подливал ему бренди.
Через пару минут она стиснула зубы.
Лют не увидел ловушки. Он охотно рассуждал на любимые темы, не замечая, как переглядываются последователи Кернье. Клаус выставлял его рупором Джаллии и вынуждал всех думать, что они слушают не лекцию, а обещания республики. Гости виконта, похоже, давно этого ждали.
Мария не сомневалась: профессор не имел отношения к заговору. За две недели она сотню раз выслушала его мнение по поводу Маркавинов.
Лют был в первую очередь ученым. Он рассматривал страны исключительно с научной точки зрения. Мария преклонялась перед опытом профессора, но с трудом сдерживалась, чтобы не оспорить вслух его выводы насчет Королевства Альконт. Она отчаянно любила свою родину, несмотря на многие ее недостатки.
– Мария, вы ведь испытали этот ужас на себе? – неожиданно спросил Лют. – Правильно ли я помню – с академией? Что за беспросветная глупость: отменять недавно принятый закон!
– Это не имеет значения, – откликнулась она раньше, чем осознала вопрос.
Марию кольнула злость на болтуна.
Сколько лет прошло! Ей стало почти все равно.
Коронная Коллегия надавила на едва взошедшего на трон Алега VI Маркавина, и он отозвал отцовский закон о женской военной службе. Пять лет обучения в Летной академии Его Величества полетели к Хозяйкиным псам. Мечта о Королевском флоте отправилась следом. Мария громко хлопнула дверью: пролетев под аркой главной башни Коронной Коллегии, посадила перехватчик во внутреннем дворе, прилепила к винту унизительный приказ об увольнении и уехала из страны.
Все лица обратились к доктору.
Она рассеянно посмотрела на слушателей и чуть не упустила, как Микаил отвел в сторону типа в плаще. Тот спрятал флягу поглубже в карман брюк, вынул изо рта зубочистку, бросил в пепельницу и кивнул.
Они вышли из гостиной.
– Это не имеет значения по сравнению со всем остальным, – поправилась Мария.
Отыскав глазами Устина, она взглядом указала ему на дверь.
Парень вышмыгнул в коридор. Позади доктор начала говорить о проблемах Альконта, намеренно приковывая к себе внимание.
Газовые лампы на стенах слабо светились, подкрашивая желтым полосатые обои. Устин спрятался в тенях и скользящим шагом двинулся за венетрийцами. Он рисковал попасться, но капитан на него рассчитывала. Еще парень торопился разобраться с заговорщиками и вернуться на «Аве Асандаро». Он скучал по небу, занудству штурмана, шуткам механика, бульканью птерикса, маленькой каюте с эллипсом иллюминатора и купленному с первой получки гамаку.
