* * *
Гиммлера он все-таки увидел. Посреди маленькой, вымощенной старым булыжником площади, непрошеным монументом возвышался могучий, но уродливый вездеход Wanderer W11/1 в военной раскраске. Вокруг него охрана в черных плащах, а возле передней дверцы — металлический складной стульчик, на нем рейхсфюрер и восседал. На коленях раскрытая книга, в стеклышках пенсне — меланхолический блеск.
Народу собралось неожиданно много. Кроме нескольких уцелевших шуцманов и чиновников местного аппарата СС на площади оказались мальчишки числом не меньше роты. Глядели растерянно, однако уходить не пытались. Чуть в стороне знаменосец держал красный флаг с белой полосой и черной свастикой.
— Смена! — прокомментировал Олендорф, тоже пребывавший возле площади, не без гордости. — Местный фюрер мобилизовал Гитлерюгенд. Родители подняли крик, но парни все равно пришли. Гвозди бы из них делать.
— Или угольки, — согласился бывший унтер-офицер. — Старших братьев уже не осталось?
Бригадефюрер махнул рукой.
— Не паникуйте! Мальчишек, конечно, оставим здесь, но пока пусть побудут, обозначат преемственность. Ничего, сейчас сформируем колонну — и в путь!
Доктор Фест вспомнил парней с двухцветными повязками.
— И от кого бежим? Король Август поднял ополчение — или гауляйтер мобилизовал СА? Доктор Брандт, правда, больше на Войско Польское грешит.
Олендорф скривился.
— Со всеми разберемся! Сейчас не о них, сейчас лично о вас, доктор.
Оглянулся, окинул взглядом площадь.
— Не хотелось о плохом, но теперь рядом с вами будет постоянно кто-то дежурить. Попытаетесь бежать, не убьет, но искалечит. Если следовать вашим же сказкам, кебаль нужен живым, но не обязательно здоровым. Верю ли я сам, значения в данном случае не имеет.
И вновь поглядел на площадь, где у зеленого авто пристроился рейхсфюрер. Тот, словно почувствовав, поднял голову, улыбнулся и перелистнул очередную страницу.
А что ему?
Птички молчат по-прежнему в роще.
В зеленых кронах — покой.
И не веет на горных склонах никакой
Ветерок.
2
Соль просыпалась без будильника. Привыкла и даже в самых глубинах сна помнила, что вот сейчас… Три, два, один!..
Белый потолок, неяркий свет синей лампочки-ночника. Подъем, маленький солдатик!
Вставать не хотелось. Впереди — еще один день без особого смысла и без всякой радости. Иногда, когда к горлу подступало, она начинала вспоминать все хорошее, что случилось в последние месяцы. Первым делом почему-то на ум приходили вечера в квартире доктора Гана. Сколько всего их было? Три или четыре, едва ли больше. Но как хорошо! Доктор вернулся домой, его не арестовали, он варит кофе, начинает о чем-то рассказывать.
«Знаете, фройляйн Соль, я начал к вам привыкать. Не знаю, хорошо это или плохо».
Ну, почему он такой взрослый, совсем-совсем взрослый! Почему?
А все остальное по мелочам, обрывками. Миг, когда она сквозь снежную пелену увидела глаза Андреаса, свою ладонь на плече отважного рыцаря Александра и еще строгую девочку по имени Гертруда. Пожалуй, и все.
Соль тряхнула головой, сбрасывая внезапную слабость. Все еще будет! Заглянет на огонек дед, она увидится с Камеей. И встретится с отцом, обязательно, непременно!
Вскочила, резко выдохнула. Умываться!
Близка летняя пора.
Чуть займет заря,
Нам в поход пора…
* * *
В столовую хоть не заходи. Свободные места есть, но все по одному, если подойти, люди отворачиваются или смотрят насквозь, не замечая.
Стала в очередь. Тот, что впереди, оглянулся испуганно, дернулся, словно призрака увидел.
Ну их всех! Лучше вернуться в каюту, выпить кофе. Или зайти к вилланам-ремонтникам, там от нее хоть не шарахаются.
Шагнула к выходу и натолкнулась на внезапно вспыхнувший экран телескрина, огромный, хоть в автомобиле въезжай. На экране девушка с короткой стрижкой, очень красивая, но почему-то в военной форме.
— Приветствую вас, земляки! Я — Вероника Оршич.
И сразу же стало тихо, как будто всем рот завязали. Нет, еще тише.
* * *
«…Несмотря на все наши предупреждения, руководство Второй земной миссии развязало войну. Потери от вас скрывают, но только за последние дни погибло более двух десятков клементийцев. Это, к сожалению, только начало, потери неизбежно будут расти. Землян погибло значительно больше, но их жертвы ваше руководство игнорирует. Тауред объявлен вне закона, мы, беглецы, обречены на уничтожение, поэтому у нас нет выхода. Сегодня мы предъявили Высшему Распорядительному совету ультиматум. Если вы не уступите, мы в качестве меры принуждения взорвем объект «Фокус» вместе со всеми, кто сейчас там находится. Кроме того…»
* * *
Экран давно погас, но люди по-прежнему молчали. Потом принялись расходиться, стараясь не смотреть друг на друга. С громким стуком упал поднос…
Соль вышла в коридор и побрела куда глаза глядят. Мысли свились тугим узлом, не развязать. Нечистые из Тауреда враги, они даже ее убить пытались. Но война действительно идет, пусть о ней не пишут в земных газетах. А еще ТС, «тяжелые системы», в секретном хранилище, которое она пыталась заблокировать. Тогда казалось, что надежно, теперь же догадывалась: специалисту на час работы.
Кто прав? Кто неправ?
— Соланж де Керси?
Ответить не успела. Схватили за руки, грубо охлопали карманы и потащили коридором.
* * *
— Зачем вы изменили код впускного модуля на объекте «Фокус»?
Первый раз за последние месяцы ей по-настоящему страшно. И голос тихий, и вопрос вроде бы по делу. Но человек за столом напротив…
Не лицо, голый череп, левая сторона когда-то обгорела, на правой грубый шрам. Взгляд… Нет, в глаза лучше не смотреть.
— Повторяю вопрос…
Соль с трудом ловила ускользающие слова. Потому что… Из-за того…
— Карточка кого-то из участников миссии могла попасть в гестапо. Я изменила код так, чтобы земляне войти не смогли, а мы, клементийцы, в смысле, сразу бы поняли…
— Что вы еще сделали на станции? Куда заложили взрывное устройство?
Ставшая уже привычной латынь внезапно превратилась в тарабарщину. Explosive fabrica… Все правильно, взрывное устройство.
— Я… Я не…
— Какого типа взрыватель?
Fuse… Соль обхватила голову руками, пытаясь защититься от обезумевшего мира. Нет, нет, такого просто не может быть!
