— Доброе утро! — улыбнулся шеф объекта. — Как доехали в нашу глушь, мсье?
Усики гневно дернулись, голос-бас ударил пушечным раскатом.
— Я вам не мсье! Я вам не…
— Полковник Луи Риве, — поспешил уточнить подбежавший комендант, — начальник управления министерства внутренних дел.
— Да! — подхватил гость, еще более повышая тон. — Моих полномочий достаточно, чтобы немедленно прикрыть ваш так называемый объект, а всех вас отдать под…
Анри Леконт повернулся через левое плечо и без особой спешки направился к столовой, где уже начинался завтрак. Орать на себя он никому не позволял. Скромная гордость бедняка.
Возле самой двери столовой, куда уже строем втягивались солдатики, дорогу заступила мадам Делис, встрепанная, в шляпке набекрень, с газетой в руке.
— Мсье Леконт! Шеф! О нашем музее наконец-то написали в парижской газете. На первой полосе!..
Бывший учитель собрался было поздравить энтузиастку краеведения, однако не успел.
— Но как написали? Как! Катастрофа, хуже, чем немецкий прорыв в марте 1918-го!
Шеф объекта взглянул на протянутую газету. Завтрак? Ладно, без завтрака можно обойтись!
«Суар паризьен», вчерашняя, специальный выпуск. Анри Леконт даже не представлял, что такая газета существует. Судя по кеглю и качеству бумаги, бульварщина, такой же «палп», как и книги про Капитана Астероида.
Итак…
«Ужасы старого замка». Действительно, на первой полосе.
* * *
«…Надругались ли над несчастной Катрин Делис, установит экспертиза, пока же в городе Клошмерль царит паника. Нам нечем утешить его славных граждан, военные молчат, министерство внутренних дел присылает жалкие отписки вместо ответов, авантюристы, захватившие Этлан, продолжают свои бесчинства».
Бывший учитель, аккуратно сложив газету, вернул ее мадам Делис, не зная, что сказать. Написано лихо, но весь материал явно собран в Клошмерле. О происходящем в замке, журналисты не знают. Танк описан во всех подробностях, а вот павший Люцифер даже не помянут. Зато во всех подробностях изображено разграбление музея упившейся солдатней.
— Понятно, почему приехал полковник, — рассудил он наконец. — По-моему, наш секретный объект только что перестал быть таковым.
— Значит, вы, наконец, уедете? — радостно воскликнула мадам директор. — Нет, я, конечно, понимаю, интересы Франции… Но, может, ваши эксперименты стоит перенести куда-нибудь на Мадагаскар?
* * *
Танк остался на месте, пушка по-прежнему смотрит на Клошмерль, зато теперь возле боевой машины оживленно. Люки открыты, чумазые танкисты в черных комбинезонах то и дело залезают внутрь, командир же, стоящий поодаль, ободряюще покрикивает.
В лагере, что напротив, тоже кипит жизнь. Строители почти закончили ограждение, возле металлических ворот топчутся часовые, личный же состав сгрудился возле ангара. Тот тоже почти готов, рабочие возятся с крышей. Ворота распахнуты, но что внутри, увидеть мудрено.
— Как-то глупо получается, — заметила Мари-Жаклин. — Теперь о нас все знают, скоро фильмы начнут снимать. Неужели этого и добивались? Но зачем?
Вместо ответа Анри-Леконт дернул плечами, удивляться он давно перестал. Подумалось лишь о том, что большое, как известно, видится на расстоянии…
— Большое видится на расстоянии, — повторил он вслух. — Значит, чтобы на расстоянии смогли увидеть нечто, оно обязано быть большим.
— От Земли до Марса минимум 56 миллионов километров, — согласилась бывшая ученица. — Бульварная газетенка это действительно умный ход. Шпион ни за что не поверит тому, что печатают «Фигаро» или «Матэн».
С приезжим полковником шеф объекта так и не поговорил. Тот вихрем пронесся по замку, собрал музейных работников, затем заглянул к экспертам и намертво увяз у подножия Речной Анны. Легионеры-караульные, оба сенегальцы, мертво держали оборону, а пришедший к ним на помощь капитан Пастер ограничился тем, что сунул полковнику под нос какую-то бумагу. Тот замахал руками, словно мельница в ураган и умчался обратно к авто, где его уже поджидал генеральный эксперт Жорж Леконт. К всеобщему удивлению, гром не грянул и молния не сверкнула. Мужчины, наскоро переговорив, проследовали к дальнему корпусу, где на втором этаже генеральный эксперт и квартировал. Там они находились и поныне.
— Ты спросила вчера, Жаклин, что мы будем делать при бомбежке, — негромко проговорил Анри Леконт. — Отвечаю точно и исчерпывающе — пропадать. Поэтому… Жаль, капитан Гарнье сегодня слишком нервный… Не помнишь, как фамилия сержанта? Усатый такой, с медалью.
— Тиссандье, — доложила бывшая ученица, заглянув в блокнот. — У него не медаль, а знак за призовую стрельбу.
* * *
Анри Леконт покрутил каску в руках. Тяжелая, изнутри слегка ржавая с белой цифрой «9» на боку и с выпуклыми литерами RF над козырьком.
— Шлем Адриана или просто адрианка, — со знанием дела сообщил Тиссандье. — Выпуск еще военный, со склада взял.
— А защитит, если что?
Сержант, хмыкнув, огладил левый ус.
— Был у нас в части один умник, он с другим умником об заклад побился на двадцать франков. Каску надел, а тот взял винтовку MAS-36. Не в упор, с пяти шагов. Одного в цинк и домой, второго, стало быть, под трибунал.
Шеф объекта невольно сглотнул, сержант же добродушно усмехнулся.
— Но вообще-то, да, защищает, главное же, моральный дух на высоте.
— А еще что у вас есть?
Тиссандье задумался, но недолго.
— Ну, если поискать… Газовые маски! Весь личный состав обеспечен, даже запасные имеются. Только они не новые, из части взяли, значит после прошлогодних учений. А на учениях солдат первым делом что с газовой маской творит? Правильно, клапан вынимает и выбрасывает, чтобы дышать не мешал.
Поглядел внимательно, с прищуром.
— Вам что собственно требуется, мсье Леконт?
— Выжить, — просто ответил тот.
Тиссандье решительно кивнул.
— Уяснил. Ну, тогда… Придется испачкаться.
3
Олендорф легкомысленно махнул рукой.
— Ледника здесь нет, так что остаток смело можете выбросить. Запасов нам за год не съесть.
Доктор Фест на миг растерялся. Выбросить? Еду?
— Это вы, бригадефюрер, в окопах не сидели. Там бы вам за подобное предложение живо котелок с кашей до самых ушей на голову натянули.
И в самом деле! В банке гречневая каша с мясом. Банка, конечно, большая, так и аппетит впору, последний раз ели еще в Бад-Тёльце. А еще маринованные огурчики, тоже в банке. Сюда бы сливочного масла, пусть даже крохотный кусочек, но такого на фронте точно не выдавали и в тылу не везде. В Мюнхене, допустим, масло было, в Касселе — нет.
