– Спасибо тебе, Господи, – с восторгом воскликнул Шарли, а потом обратился ко мне: – Через несколько дней мы перестанем терзать наших официантов! Уже завтра вы с Самюэлем договоритесь, чтобы его парни как можно скорее приступили к работе, да?
– Я позвоню ему прямо с утра.
– Я сам займусь этим, у меня есть время, – прервал нас Василий. – Мне этот сарай хорошо знаком, так что у меня получится быстрее.
Представлял ли он, во что ввязывается?
– Ты уверен? Я могу попросить Самюэля помочь тебе…
– Нет, не беспокойся, я отлично справлюсь один.
Тон был безапелляционным, а властный взгляд, которым меня буравил, требовал, чтобы я не возражала. В конце концов, какое мне дело, я вовсе не собиралась перечить ему, тем более сейчас, когда мы только-только начали нормально общаться. Не говоря уж о том, что меня устраивала возможность не обращаться к Самюэлю за помощью.
– Как хочешь.
Он удовлетворенно кивнул.
– Ладно! Проблема решена, зайду в ресторан в последний раз и отправляюсь к жене! – объявил Шарли.
Он с улыбкой обменялся рукопожатием с нашим спасителем, обнял меня и, напевая, зашагал к себе на кухню. Мы с Василием, ни слова не говоря, пошли к «Даче». Возле крыльца я глянула на Василия, и его измученное и отстраненное лицо поразило меня. Воспоминания об отце? Или я чего-то не понимаю? Когда он стоял на поленнице, мне показалось, что ему радостно вспоминать Джо.
– Еще раз спасибо за помощь.
Он взмахом руки отмел мои благодарности, его взгляд терялся где-то вдали. Может, он уже жалел о сделанном?
– Ну хорошо… ладно, я пойду спать, – сообщила я. – До завтра.
Я направилась домой.
– Подожди!
Я удивленно обернулась: он протягивал мне фонарик, который забрал, чтобы мне было удобнее взбираться на поленницу.
– Тебе он больше пригодится. Я обратил внимание, что дорожка к маслобойне по-прежнему не освещается. Впрочем, это хорошо.
Он выдавил из себя улыбку, которая не дошла до глаз. Я заколебалась: могу ли я спросить, что с ним случилось. Почему он вдруг стал таким печальным? Мы что-то не то сказали? Я поймала себя на том, что напряженно изучаю его в поисках ответов на свои немые вопросы, и быстро отвернулась.
– Спокойной ночи, Эрмина.
Он поставил финальную точку в последнем на этот вечер обмене репликами, недвусмысленно обозначив, что больше я от него ничего не услышу.
– И тебе спокойной ночи.
Я пошла к дому, но не устояла и обернулась. Его уже не было на крыльце, холл был погружен в сумрак – от усталости я забыла включить Машин ночник. И вдруг загорелся свет. Василий зажег его. Я подумала о Маше. Как бы ей было приятно, что этим занимается ее сын.
Мне понадобилось меньше пятнадцати минут, чтобы дойти до дома, раздеться и лечь. Глаза слипались, и пришлось напрячься, чтобы включить будильник. Я все еще не разбирала, куда двигаюсь и какое будущее меня ожидает. Зато я отчасти примиралась с самой собой, потому что сделала шаг навстречу Василию и мы почти нормально поговорили. То есть я стала вести себя дружелюбно с сыном Джо и Маши и потому могла больше не чувствовать себя виноватой перед их памятью. Однако его поведение сбивало с толку. Василий наконец-то включился в жизнь «Дачи», вроде бы захотел вернуть ее себе, но не грубо и не отвергая наше участие, совсем наоборот. А с другой стороны, он вдруг опять забрался в свою скорлупу, как будто ему было мучительно тяжело находиться здесь, хотя ничто такой реакции не предвещало. Мне не стоило удивляться: он уже двадцать лет назад был странноватым парнем. Я и тогда не знала, как себя с ним вести. То он был приветливым и улыбчивым, то вдруг становился сдержанным, холодным, чтобы не сказать мрачным. Не изменилось и еще кое-что – в его взгляде был все тот же надлом. Я сообразила это в тот момент, когда наконец-то погружалась в сон.
Подходя утром к «Даче», я услышала шум в гараже. Там был Василий, он подбирал инструменты, рылся в ящиках. В пещеру Джо возвращалась жизнь, это меня взволновало и обрадовало.
– Доброе утро! – Я долго наблюдала за ним исподтишка, а потом все же осмелилась поздороваться.
Он обернулся улыбаясь. Это придало мне уверенности.
– Доброе утро, Эрмина. Как спалось?
– Хорошо. А тебе? Ты уже взялся за дело?
– Предпочитаю начать пораньше, к тому же я все равно проснулся. – Он обескураженно скривился.
– Сколько сейчас в Сингапуре? – поинтересовалась я.
Он посмотрел на часы и хихикнул:
– Полпервого.
– Тогда ты вроде вовремя встал.
– Ага. Через несколько дней сон наладится. По крайней мере, я надеюсь.
Мне пора было уходить, приступать к работе, но я хотела убедиться, что он не чувствует себя обязанным этим заниматься.
– Тебе точно не внапряг возиться в сарае? Вчера вечером ты как будто пожалел о своем предложении.
Он подошел совсем близко, а его твердый взгляд поймал мой. Я была не в силах отойти, не в силах реагировать. Обычно, когда на меня смотрели свысока, я делала шаг в сторону. А сейчас меня парализовало, но при этом не было ощущения опасности или дискомфорта.
– Эрмина, если я предложил, значит, хочу это сделать. Я себя не заставляю, мне в удовольствие заниматься «Дачей». Что же до вчерашнего вечера… я знаю, что мог показаться тебе странным, и мне очень жаль, просто у меня много проблем – не так просто уладить отсутствие на работе, как я полагал.
Он хочет, чтобы я ему поверила. Получится ли у меня? Вообще-то звучит логично. Вопреки не вполне рассеявшимся сомнениям, я кивнула. Он был доволен. Порывшись в кармане джинсов, он извлек старый ржавый ключ:
– Я его нашел!
– Ух ты… супер, – промямлила я. – Фантастика. Ну, тогда удачи тебе.
Я двинулась к выходу из гаража, запрещая себе оборачиваться, и даже ускорила шаг. Я уже потеряла достаточно времени. После этих нескольких минут, проведенных с ним, я была выбита из колеи не пойми почему.
У меня не было причин интересоваться, как идут дела в сарае, и было чем заняться. И все же время от времени я выходила на крыльцо и перегибалась через перила, пытаясь угадать, что там происходит. Заметив какое-то шевеление, я тут же скрывалась за дверью. Шарли пообещал держать меня в курсе. До и после обеда он забегал в холл, чтобы сообщить мне, что Василий быстро продвигается, что он сделал очень короткий перерыв на обед, а на жару ему, похоже, наплевать.
Ближе к вечеру нас ждал сюрприз в облике Габи. Тарахтение его дряхлого фургончика я бы узнала среди тысячи. Он с грохотом припарковался во дворе «Дачи», и я тут же выбежала ему навстречу. После Машиного отъезда он прекратил неожиданные визиты к Шарли, у него слишком саднило сердце, как он объяснил, когда мы общались по телефону. Наверное, Шарли сообщил ему о приезде Василия. Другого повода для его появления я не могла вообразить.
