Но если я думала, что ад был в сентябре, так это просто ещё не наступил октябрь, когда я перешла в департамент маркетинга. Именно там и началась настоящая работа, а все, что было до этого, показалось детским садом. Так устроено, что там, где крутятся большие деньги, всегда сложно, потому что ребята, которые их крутят, отлично умеют считать и всегда получают свое. Они – победители, и если ты хочешь играть в их команде, тебе нужно уметь отрабатывать коммуникацию на всех уровнях, в любое время суток, по первому звонку. Твоя задача – принести им кусок мяса и не погружать их в контекст того, как сложно тебе было его добыть, потому что они злятся, когда их время тратят деталями (читай – напрасно).
Мне снова пришлось осваивать все с нуля, потому что весь мой предыдущий опыт не имел ничего общего с масштабами работы с группой сервисов. Вокруг были супер-жесткие взрослые люди, которые изначально заточены на бизнес и прибыль, на цифры. Так я не работала вообще никогда, а ирония судьбы заключалась в том, что снова во главе всего стояла коммуникация. Нужно было отрабатывать тревожность моего нового руководителя: держать его своевременно в курсе всех дел, задавать правильные вопросы, моментально реагировать на запросы и задачи, которые сыпались в формате «нужно было еще вчера», хотя еще пару часов назад ничего не предвещало. Самое главное – уметь ответить на любой вопрос так, чтобы ответ его устроил, даже если ответа на вопрос нет, или ты его не знаешь. Это особое умение, которое ты приобретаешь, если хочешь двигаться по карьерной лестнице в корпорации – сначала отрабатывать коммуникацию, а потом разбираться, что делать и как искать возможности сделать то, что ты только что задекларировал, как сделанное.
Необходимо было выстраивать коммуникацию с новыми коллегами. Мне казалось, что мой опыт в предыдущей команде поможет, но он скорее мешал: здесь были люди другого сегмента, к которым нужен был особый подход. Я выбрала стратегию, всегда срабатывающую там, где все казались умнее и круче меня: продемонстрировать свою мнимую некомпетентность, быть полезной, пошутить провокационно (якобы случайно), после чего показать смущение, тем самым прощупав градус дозволенного. Это классический прием: сделать вид, что ты омега, чтобы понять иерархию и правила поведения. Такая вот книга джунглей. И, конечно, стандартная коммуникация с подрядчиками и исполнителями, где тебе также нужно быть очень умным и внимательным, чтобы люди делали для тебя то, что нужно. Инвестировать в отношения, не бояться задавать как можно больше вопросов о них самих, дать им возможность показать экспертность – все это может звучать жестко, но правда в том, что во взрослом мире все так делают, кто-то осознанно, а кто-то нет.
На эти упражнения у меня уходила вся энергия. Я очень много вкладывала в выстраивание отношений на работе, при этом умудряясь делать это во вторую смену в своих новых отношениях, в третью смену со своей семьей и иногда хватая дополнительную нагрузку в общении с друзьями. Моим обезболивающим от жизни на тот период были только танцы – несколько часов в неделю, когда мне не нужно было находиться в коммуникации ни с кем, кроме собственного тела. И еще несколько часов, когда я заглушала себя седативными, искусственно перекрывая поток входящих и руминацию
[64] разговоров, которые произошли за день.
К ноябрю я начала понимать, что перестаю вывозить вообще все, а до нового года – основного чек-поинта по эксперименту над собой – еще тащить и тащить. Мне нужна была поддержка, островок спокойствия, на котором можно было бы отдышаться, чтобы доплыть до метафизического золотого руна, которое грезилось мне в преодолении всех препятствий. Я начинала сомневаться в правильности выбранного мной пути и всего происходящего, потому что казалось, что я сама себя переиграла и запутала, сломав все бережно выстроенные ранее рельсы, и теперь поезд без машиниста опять мчит на полной скорости в пропасть. Забавно, что мы чаще всего обращаемся к Богу в самые темные времена, но я решила не тянуть и сделать это прямо в моменте, чтобы не было слишком поздно.
Здесь необходимо сделать паузу и объяснить. Я не отношу себя ни к одной из существующих конфессий, но признаю существование некой высшей силы над знакомым нам миром. Проще всего мне объяснить это так: я сплела свою собственную мифологию из всех существующих религий и верований и комфортно существую в созданном мною мифе, одинаково преисполняясь благости в православном храме, в синагоге, в мечети, буддийском монастыре и любом другом напитанном истиной верой и молитвами месте. Поэтому я с удовольствием посещаю святыни, стараясь максимально отбросить все установки и знания, чтобы суметь ощутить некое единство с бесконечным вечным.
Мифологическое сознание – особая форма человеческого сознания, для которой миф не фикция, а подлинная необходимость. Для него миф не вымысел, а инструмент, содержащий в себе определенную структуру, характеризующую диалектически необходимую категорию бытия. Термин введён советским философом, писателем А. Ф. Лосевым. Мифологическое сознание появилось как необходимость объяснить особенности понимания бытовых вещей и явлений.
Мне очень нужно было поговорить с Богом, поэтому я взяла каршеринг, подружку-единомышленницу Бежан и отправилась в Оптину Пустынь – ставропигиальный мужской монастырь Русской православной церкви, расположенный недалеко от Козельска Калужской области. Странный выбор, но это была идея подружки, а я просто вписалась водителем, так как долгая дорога за рулем – это тоже одна из отдушин, позволяющая выпасть из привычного облака коммуникаций и занять часть мозга другой деятельностью, дав ему тем самым возможность отдохнуть и перезагрузиться. Накануне поездки я переписывалась с папой, рассказывая о планах на выходные, на что он сказал, что прямо сейчас перечитывает старую книжку Пелевина – t, где как раз фигурирует это название. Совпадение? Скорей всего, но я была в том состоянии сознания, в котором мне казалось, что сама Вселенная говорит со мной.
Начало ноября, того самого паршивого московского ноября, когда свежевыпавший снег становится жидкой грязью и превращает все вокруг в бесформенную серую массу. Неработающий левый дворник каршеринга, невидящий левый глаз, воспалившийся на фоне стресса, мокрая дорога области. Первый разговор за месяцы, который не вынимает из меня все живое, а наполняет теплом, так как подружка – такой же адепт ресурсной коммуникации и ненасильственного общения, как и я. Подъезжаем к месту и видим нечто. Да простят меня все, кого оскорбит это сравнение, но я не могу назвать это иначе – мы видим православный диснейленд. Сходство группы церквей с знаменитым замком из заставки любимых с детства мультиков было для меня очевидным, и это сравнение – про чистоту глаз ребенка и волшебство в его сердце.
Нет смысла описывать подробно то, что происходило потом, так как это относится к сакральному. Если коротко – да, мы поговорили с Богом, и пусть это была только галлюцинация в моей голове, мне стало существенно легче. Потому что это еще одно отличное упражнение: услышать свой голос, обратить внимание на то, что ты говоришь кому-то, особенно если рядом никого нет. В своей молитве (если это слово- и мыслеизлияние корректно так назвать), когда ты обращаешься к чему-то высшему, ты неосознанно можешь проговорить слова утешения и ответы на вопросы, которые волнуют тебя. Ведь все знания о себе самом лежат внутри тебя, и ты – свой самый надежный и верный друг, всегда готовый поддержать и подсказать, что для тебя лучше всего.
