«Меня бросил язык мой, был полный тупик»
[67]. Казалось, что может пойти не так с русским языком, который был не просто родным, но и прокачанным на филологическом факультете МПГУ, во время работы журналистом, копирайтером и еще много кем всего лишь за год эмиграции? Оказалось, что многое. Весь год основная коммуникация шла на смеси английского и иврита, которые я лихорадочно изучала, стараясь поглощать контент на этих двух языках, чтобы быстрее ассимилироваться. Также у меня было довольно много русскоговорящих знакомых, которые болтали на странном наречии, переставляя слова в предложениях в той манере, как их произносят израильтяне, с большим количеством модифицированных слов на иврите. Вернувшись в Россию, я обнаружила, что и сама начала разговаривать довольно странно – собеседники отмечали нехарактерное использование слов и, конечно, смеялись по поводу ивритского сленга, который прорывался в моей речи. Язык пришлось восстанавливать, и это происходило довольно быстро, в отличие от IT-терминологии, которую пришлось осваивать практически заново.
Но и с этим, оказалось, можно работать. Я просто записывала все непонятные мне слова во время интервью и встреч. А дальше – несколько простых шагов, которые позволят овладеть терминологией любой сложности и сойти за своего, даже если не до конца понятно, в чем суть разговора.
Шаг первый. Собственное исследование. Гугл в помощь, и любой непонятный термин можно изучить как в словарях, так и в тематических статьях. Хорошо работает, если найти видео на тему, где кто-то проговаривает и объясняет значение слов.
Шаг второй. Исследование с помощью ментора. Если есть человек «в теме», хорошая идея зайти к нему со списком непонятных слов. Лучше запомнится (и будет как минимум бережно по отношению ко времени человека), если ты зайдешь с готовым контекстом и уточнишь, правильно ли ты понимаешь терминологию?
Шаг третий. Начинаем использовать расширившееся языковое поле. Включай новые и сложные термины в свои текстовые заготовки, чтобы использовать их в рабочих встречах и иметь возможность поговорить об этом.
Шаг четвертый. Нетворкинг. Используй любую возможность поговорить о терминологии или используйте незнакомые и непонятные слова в шутках.
Позже стало ясно, что существует такое внутреннее понятие как «сберовский язык». От бесконечного количества аббревиатур и терминов до особых характерных языковых паттернов, которые выдают долго работающего здесь человека. Помогло активное слушание
[68]. Я вписывалась во встречи самого разного формата, чтобы впитать в себя манеру и стиль коммуникации, принятые в этой компании. Формат удаленки позволяет тебе подключиться как к рабочим встречам разных подразделений, так и к большим встречам-презентациям разных департаментов. Это очень полезно со всех сторон: увидеть коллег, понять, чем дышит сообщество и, конечно, начать говорить на их языке.
В общем, примерно месяц ушел у меня на то, чтобы въехать в новую коммуникационную реальность и выстроить ее таким образом, чтобы она не травмировала, а горела ровным пламенем. Я осознавала, что в общении будет проходить 80 % моего рабочего времени, и нужно на старте построить схему, которая не затянет меня на дно, как все предыдущие. Это была ювелирная и осмысленная работа, потому что каждое движение несло смысловую нагрузку и требовало поддержания в течение всего времени работы.
Режим. Он же коммуникационный тайм-менеджмент. Первое, что я сделала – описала его для самой себя в виде свода нерушимых правил, которые, однако, могут быть модифицированы с течением времени. Их можно пересмотреть полностью или доработать с учетом новых вводных.
Мой рабочий договор предполагал 40 часов в неделю. Я распределяла это время по стандартным восьмичасовым слотам, которые могли двигаться так или иначе. Если я начинала работать рано – рано заканчивала, если делала длинные перерывы – задерживалась дольше. Но никогда не переступала лимит ни в каком формате. Это означало, что я не отвечаю на звонки и на сообщения в рабочем чате вне рабочего времени, так как мозг классифицирует эту коммуникацию как рабочую, а значит, рабочее время растягивается. Мой трудовой договор не предполагал оплату за переработки, то есть я попросту теряла бы свой бесценный ресурс времени и внимания без компенсации. Лучше всего на это работало отключение уведомлений вне рабочего времени.
Важно понимать, что твои коллеги и руководство будут пытаться такой режим нарушить – умышленно или неумышленно, но ты, в свою очередь, можешь это позволить или не позволить. Я видела коллег, которые в понедельник страдают от того, что руководитель звонил все выходные и пришлось работать, но никак не могла взять в толк: зачем они берут трубку. Только ты решаешь, где находится граница, а дальше – просто аккуратная работа по ее защите. И, конечно, грамотная коммуникация: важно корректно и доходчиво объяснить, почему ты это делаешь и почему это важно. Иногда несколько раз, но в итоге ты станешь тем человеком, которого не беспокоят по рабочим вопросам в выходные, потому что понимают – в этом нет смысла.
Можно возразить, что это легкий путь оказаться первым в списке кандидатов на увольнение. У меня есть несколько аргументов и примеров, которые говорят об обратном.
Тебя не уволят, если ты ценный сотрудник, хорошо выполняющий свою работу в течении рабочего дня и достигающий поставленных целей. После первого непринятого звонка от руководителя в субботу, я позвонила сама в понедельник утром, обсудила текущие задачи и попросила еще немного времени, чтобы проговорить эту ситуацию. Сначала я уточнила, доволен ли руководитель качеством выполняемой мной работы, следом в качестве аргументов привела свои текущие результаты, после чего плавно подвела его к основной мысли, которую хотела поселить в его голове: так и будет продолжаться в прогрессии, если я буду иметь возможность качественно отдыхать и восстанавливаться. А это возможно лишь в том случае, если меня не беспокоят в неурочное время.
Тебя не уволят, если ты чувствуешь себя уверенно с юридической точки зрения. Я проконсультировалась с юристом, внимательно изучила внутренние правила компании, прочитала трудовой договор и была готова аргументировать свою позицию любой трудовой инспекции. Конечно, причину увольнения можно притянуть за уши, но, во-первых, такой подход вызовет сомнения на тему правильности кардинального решения вопроса: никто не захочет связываться с юридически подкованным человеком. Во-вторых, такой подход вызовет уважение у адекватного руководителя. Мне не пришлось подтягивать правовую базу, так как сработал первый пункт – словами через рот – но я была готова к подобному развитию событий, что придавало уверенности при коммуникации по первому сценарию.
Тебя не уволят, если будут знать, что в случае форс-мажора, горящих дедлайнов или сложного проекта ты все же поддержишь команду в нерабочее время. Это тоже стоит проговорить с руководителем и командой, определив приемлемую частоту таких событий. Однажды у меня чуть было не слетел большой проект – вывоз делегации на конференцию в другой город – из-за внезапной болезни исполняющего менеджера. Мероприятие проходило в выходные дни и, конечно, без каких-либо вопросов я взяла все на себя, так как при ином раскладе все могло обернуться серьезными репутационными и экономическими рисками. В итоге, все прошло великолепно, я компенсировала это время дополнительными выходными днями, а руководитель в очередной раз получил подтверждение тому, что какой бы принципиальной и неудобной я ни была, на меня можно положиться.
