Это что же получается?
Я перед ней душу обнажил, всю правду о матери рассказал, чего не делал никогда и ни при каких условиях. Решил: она та самая. К тому же другая, совсем другая, не то что все эти охотницы за золотом. Алина оценит искренность, поймет, думал я. Не поняла, не оценила…
Не помню даже, когда так терялся в последний раз, в итоге как самый настоящий слюнтяй выдал:
— Насильно мил не будешь.
И вдруг после этой фразы в голове словно что-то щелкнуло. Вспомнил, как приехал к матери впервые после того, как пошел в спортзал и занялся своим телом. В общем, уезжал червяком, а вернулся накачанным подтянутым парнем.
Не помню, из-за чего снова начался сыр-бор, но в итоге мама взвизгнула:
— Да какой из тебя мужик, тюфяк ты, и никакие мускулы этого не исправят!
А я обернулся и прогремел:
— Рот закрой!
Она явно не ожидала такого пассажа от всегда послушного сына, присмирела, даже вжала голову в плечи, будто уменьшилась. А я резко почувствовал нарастающее возбуждение: оказывается, это невероятно приятно — подчинять…
Воспоминание побледнело и исчезло, но я всё понял.
План начал зреть в ту же минуту, окончательно оформившись в самолете. Да еще и Михаил помог. Ну, как помог, просто вышел раньше из-за звонка по работе, облегчил мне задачу. Я вышел из машины с ним, проследил, чтобы он уехал, а потом подошел к водителю и сказал, чтобы вез нас ко мне домой.
«Не захотела по-хорошему, Алина? Не вопрос, не вопрос, будет по-плохому. Возможно, так даже проще».
Пришло время показать, что меня лучше не злить.
Она достаточно быстро смекнула: что-то не так. Взглянула на меня и всё поняла.
Хорошая девочка, умная… То, что надо.
— Куда вы меня везете? Куда мы едем? — пролепетала она.
А я придвинулся ближе, чтобы она не делала резких движений.
— Домой, Алина. Мы едем домой…
И мы правда ехали в место, которое станет ее домом.
Ей понравится. А если нет, то… привыкнет. Со временем.
И тут моя девочка вскинула подбородок и с вызовом отрезала:
— Игорь, меня будут искать. Как вы объясните всем мое исчезновение?
Я поднял бровь и усмехнулся.
— Я объясню? Нет, дорогая моя, это сделаешь ты сама. Кстати, думаю, пора перейти на «ты». Ты добровольно едешь со мной. Я даже не думал тебя заставлять. Ты просто поняла, что я именно тот, кто тебе нужен.
Алина побледнела и непонимающе на меня уставилась.
— Телефон останется у тебя. Конечно, с программами слежения. Но ты всем скажешь, что это твой выбор, ты поняла, что хочешь быть со мной, жизни без меня не видишь и так далее.
— Я не… — попыталась что-то вставить она.
— И да, дорогая, в твоих интересах сделать так, чтобы тебе все поверили. Если вдруг ляпнешь кому-то что-то лишнее, то…
Я наклонился к ней, схватил за подбородок и заглянул в глаза. Она замерла.
— Твоя бабушка, подруга, бывший муж. И начальница, которая тебе совсем как мама. Хватит их или продолжить список? Будешь себя плохо вести, пострадают именно они. Это понятно?
Я сделал вид, что задумался.
— С кого бы начать, если что? Пожалуй, с бабушки. Она ведь воспитывала тебя после смерти родителей, правильно?
Глаза моей девочки расширились от ужаса.
— Да, а как ты хотела? Я всё про тебя знаю, Алина Маркова. Всё.
И Алина сжалась, будто впечаталась в кресло.
— Вот и хорошо, милая, вот и умница. Теперь у нас начнется совсем другая жизнь.
Глава 45. Французский лебедь
Герман
Я намотал как минимум несколько километров по квартире, пока ждал Алину.
Но она не появилась ни в пять вечера, ни в шесть, ни даже в семь.
В полвосьмого я не выдержал и позвонил.
— Да, — достаточно грубо ответила она.
— Алин, тебя когда ждать?
— Гера, — вздохнула жена, — ну мы же с тобой уже всё обсудили. Прошу, забудь меня, пожалуйста. Я счастлива с другим и к тебе уже не вернусь.
Я отвел руку с трубкой от уха, посмотрел на номер и имя, будто не поверив, что действительно говорю с Алиной.
— Не понял… — опешил я.
— А нечего тут понимать. Я хочу быть именно с ним. Советую тебе тоже быть с тем, кого любишь. Карина долго ждала, правда? Вот и дождалась, — усмехнулась жена.
А я услышал в ее голосе истеричные нотки. Сел на диван. В голове туман, во рту пересохло. Да что это за фигня творится? Несколько часов назад всё было хорошо, и снова здоро́во?
Происходившее больше походило на ночной кошмар, чем на реальность. Я решительно не понимал, о чем говорила жена, которая всего несколько часов назад попросила прощения, сказала, что верит мне, и обещала со мной поговорить. Может, это какая-то проверка?
Какой другой? О ком речь?
— Алин, у тебя всё в порядке? — вкрадчиво поинтересовался я.
— О да, лучше и быть не может! В общем, я всё сказала. Хотя вот еще: ты посуду мамину, пожалуйста, Наташе отвези, от нее потом заберу. Не хочу лишний раз с тобой встречаться. Ну, пока, бывший муж, привет Карине!
И она положила трубку.
А я продолжал сидеть на диване и пялиться на уже погасший экран мобильного телефона, как будто тот мог дать ответы.
Ну какая Карина? Какой другой мужчина? И какая, черт ее дери, мамина посуда? При чем тут вообще посуда?
Возникло ощущение, будто меня поместили в игру, при этом всем остальным правила игры выдали, а вот обо мне забыли.
Как-то подозрительно быстро Алина сменила коней на переправе — во время полета. И о том, что с Кариной ничего не было, она уже знала, но упомянула ту несколько раз. Почему?
«Догадываюсь, кто может хоть что-то знать об этом. Наташа».
И я пулей вылетел из квартиры и помчался к Иволгиной.
***
Наташа открыла дверь и уставилась на запыхавшегося меня.
Изогнула бровь.
— Привет, Гер, ты чего такой? Что случилось?
— Случилось, Наташ, случилось. Пустишь? Вадик дома?
Но ее мужа дома не оказалось — ковырялся с машиной в гараже.
Через пять минут я уже сидел в ее кухне, а она ставила передо мной кружку с чаем и какими-то булками.
Кивнув на них, всплеснула руками.
— Ты ешь давай. Может, тебе супа налить? В зеркало себя вообще видел? Осунулся так за месяц! Ты ел вообще после отъезда жены хоть? — с сомнением в голосе поинтересовалась она, всё продолжая рассматривать похудевшего меня.
