Вскоре после того, как ушел Приткин, все птицы, что жили в этом лесу — во всяком случае, мне так показалось, — собрались, чтобы поглазеть на меня. Скопы, орлы, совы и даже несколько стервятников расселись поодаль, наблюдая за мной; вскоре к ним присоединились и мелкие зверушки. Птицы сидели тихо, лишь изредка раздавалось хлопанье крыльев — когда нужно было потесниться для вновь прибывших зрителей. Через несколько минут ветки деревьев начали понемногу сгибаться под их тяжестью, но птицы не улетали, молча и важно наблюдая за мной. Поскольку мы не делали ничего интересного, я решила, что главное шоу впереди. От этого настроение не улучшилось.
Как и от того, что я ничем не могла помочь Томасу, который недвижно лежал на одеяле. Вылечить его было не в моей власти, я даже боялась к нему подойти — ведь неизвестно, как поведут себя мои одетые в кору фанаты. Может, они обожают лакомиться не только потом.
Однако больше всего мне досаждал Марлоу. Как только Приткин ушел, вампир с бодрой улыбкой обернулся ко мне.
— Ну что, Кэсси, поболтаем? — спросил он. — Уверен, что смогу рассеять все твои страхи и сомнения.
Я перепрыгнула через корень, пытавшийся обвиться вокруг моей лодыжки.
— Что-то не верится, — сказала я.
— Потому что ты никогда не смотрела на эти вещи с нашей точки зрения, — сказал Марлоу с широкой улыбкой, от которой меня передернуло. — Мы давно хотели с тобой поговорить, но возле тебя все время был Мирча, так что разговор не получился.
— Я не стремлюсь беседовать с теми, кто хочет меня убить.
— Не понимаю. О чем ты? — сделав удивленное лицо, спросил Марлоу. — Я точно не хочу тебя убить, и Сенат тоже. Напротив, мы хотим тебе помочь.
— Ты и Агнес это говорил?
Марлоу сдвинул брови.
— Я тебя не понимаю.
Я вытащила небольшой амулет, полученный от Приткина, и, как маятником, покачала им перед лицом Марлоу.
— Узнаешь?
— Конечно, — ответил тот, внимательно разглядывая медальон.
Теперь настал мой черед изумляться. Если бы я узнала, что именно Марлоу задумал убийство пифии, я бы не удивилась — это было вполне в его духе, но его признание повергло меня в шок. Неужели он считает, что я стану его благодарить за то, что он расчистил мне дорогу к титулу пифии?
— Это медальон святого Себастьяна, — сказал Марлоу, беря амулет из моих дрожащих пальцев.
Мак внимательно прислушивался к нашему разговору, но молчал. Наверное, ждал, что сейчас Марлоу начнет раскалываться. Напрасные ожидания.
— Давно я таких не видел, — добавил Марлоу. — Просто в них не было необходимости.
— О какой необходимости ты говоришь? — живо поинтересовался Мак.
— Чума, маг, — раздраженно ответил Марлоу. — Считалось, что святой Себастьян мог предотвратить эпидемию чумы. В мое время такие амулеты пользовались большим спросом на континенте, хотя большинство из них было сделано в четырнадцатом веке, во время эпидемии «черной смерти».
— Выходит, это просто амулет на счастье? — спросила я.
— Вроде того, — улыбнулся Марлоу. — Люди верили, что эти безделицы могут защитить от болезни.
— Смешно получается, — сказала я. — Совсем недавно с помощью одной такой безделицы был убит человек.
Марлоу вздернул бровь; как ни странно, удивление его казалось неподдельным.
— Пифию убили?
Мак так разозлился, что даже позаимствовал одно ругательство из репертуара Приткина.
— Откуда ты это знаешь, если ты ни при чем? — воскликнул он.
Марлоу пожал плечами.
— Так мы же о пифии говорим, о ком же еще? — Тут он нахмурился. — Медальон кто-то открывал.
— Мы открывали, — сказал Мак и выхватил у него амулет. — В нем был мышьяк!
Очевидно, этим известием он хотел ошеломить вампира, но Марлоу остался невозмутим.
— Разумеется. — Заметив мое изумленное лицо, он пояснил: — Прежде чем запаять, в такие медальоны часто прятали порошок из толченых жаб, мышьяк и много других снадобий. Считалось, что они могут отгонять болезни. Такие медальоны с секретом были особенно ценными, ну и, конечно, стоили немало.
— Ты хочешь сказать, что он был предназначен для хранения яда? — спросила я и оглянулась на Мака. — А ты уверен, что пифию убили?
— Кэсси… — повысил голос Мак.
Он явно не хотел продолжать разговор в присутствии Марлоу, но меня это не смущало. Если смерть пифии организовал Марлоу, все подробности ему и так известны, а если он ни при чем, то может оказаться полезным.
— Точно такой же медальон был найден возле ее тела, — сказала я. — Ты не знаешь, как его могли использовать?
Марлоу задумался.
— Яд может находиться во всем, что прикасается к коже человека, — сказал он. — Королева Елизавета однажды едва не погибла из-за отравленной луки седла. Да я сам как-то раз прикончил одного католика, пропитав раствором мышьяка его четки, — небрежно закончил он.
Он явно старался меня напугать; ничего, мы еще посмотрим, кто кого.
— А когда яд начинает действовать?
— Примерно через час.
— Но пифия умерла через шесть месяцев.
Марлоу покачал головой.
— Ну нет, если бы кто-то отравил ее ожерелье или медальон, пусть даже слабым раствором мышьяка, то шесть месяцев — срок немалый, яд не может действовать так долго. Мышьяк вызывает покраснение кожи и отеки — это сразу было бы заметно. Поэтому если человека нужно травить медленно, яд подсыпают в пищу. В малых дозах он вызывает те же симптомы, что и отравление обычными продуктами.
— За питанием пифии следили очень строго, — сказал Мак. — К тому же госпожа Фемоноя была чрезвычайно… осторожна по части ядов. Не параноик, конечно, но…
— А я слышал совсем другое, — весело отозвался Марлоу. Было видно, что мы затронули его любимую тему. — Говорят, что с возрастом пифия стала невероятно суеверна и подозрительна и скупала всевозможные средства от ядов. Она верила, что если провести ножом над отравленным продуктом, то нож позеленеет, или что старинное венецианское стекло лопнет, если его наполнить отравленной жидкостью, или что кубок с безоаровым камнем, если положить его на дно…
— Может, у нее были видения, — сказала я.
Агнес была ясновидящей, причем весьма талантливой. Я поежилась. Как это ужасно — увидеть собственную смерть и знать, что ничего не можешь сделать!
— Возможно, — Марлоу вновь улыбнулся, глядя на меня, и я сразу насторожилась. — К сожалению, это ей не помогло. Что и требовалось доказать. Маги больше не способны тебя защищать, Кассандра. Нам это удалось бы куда лучше, уверяю тебя.
Мак бросил на вампира враждебный взгляд.
