— Все хорошо, милая, я здесь. — Открыв глаза, Эмили увидела Алису. — Дейзи меня позвала. Ты не должна оставаться одна.
Снова накатила боль, и Эмили сжала зубы.
— Бери меня за руку и ори, если хочешь, — сказала Алиса.
— Алиса, — выдохнула Эмили, когда боль отступила, — я умру.
— Не говори глупостей. Ты крепкая, как лошадь. Осталось немного.
Эмили схватила Алису за руку. По ее лицу струился пот. Схватки приходили и уходили. И вдруг она ощутила что-то новое.
— Алиса, кажется он… выходит.
Алиса сдернула простыню и подняла ночную рубашку Эмили.
— Черт, — прошептала она, — я его вижу.
Стоило ей сказать это, как маленький красный комок выскользнул наружу и упал между ног Эмили. Алиса схватила полотенце и подняла ребенка. Крошечные ручки заколотили по воздуху, и комок возмущенно завопил.
— Девочка! — воскликнула Алиса. — У тебя девочка!
Тут в дверь постучали, и вошел врач.
— Ну, вижу, вы и без меня справились прекрасно. Отличная работа.
Вечером Эмили сидела в постели с дочерью на руках. На головке у девочки росло немного волос. Она смотрела на Эмили, как будто пыталась постичь суть вещей. Эмили подумала, что никогда не видела ничего столь же прекрасного.
— И как вы ее назовете? — спросила леди Чарльтон.
— Мальчика я собиралась назвать Робертом.
— Ну, пусть будет Робертой.
— Роберта… — произнесла Эмили. — По-моему, очень строго для маленькой девочки.
— Придумаете ей домашнее имя.
И девочка стала Робертой.
Женщины из деревни приходили их навещать. Мистер Паттерсон тоже пришел.
— Боюсь, в законном браке она уже не родится, — сказал он, когда они остались одни. — Но мое предложение остается в силе. Если хотите, я готов ее удочерить по закону.
Эмили взяла его за руку.
— Я очень благодарна вам, Реджинальд. Вы — само великодушие. Но прошло слишком мало времени. Я очень сильно любила Робби Керра, а он погиб. Мне кажется, кто-то другой еще не скоро сможет занять его место.
— Я понимаю. Я тоже любил девушку. Я встретил ее, когда болел туберкулезом, мы лежали в одной больнице. Она умерла. Мне было очень больно. У нас с вами больше общего, чем вы думаете. — Он поцеловал ее в лоб и на цыпочках вышел из комнаты.
ГЛАВА XXXVIII
Когда Роберте, которую теперь все звали Бобби, исполнилось три недели, к Эмили вернулись силы. Первые партии лосьона и кремов были уже распроданы, и все ожидали, что она приготовит еще. Распустились розы, некоторые травы пора было собирать и сушить. Эмили отказалась оставаться в постели и вместе с младенцем сбежала в коттедж. Она была так занята, что почти не виделась с леди Чарльтон.
Как-то раз, придя к ужину с маленькой Бобби на руках, она испугалась, узнав, что леди Чарльтон сегодня не поднималась с постели. Оставив Бобби в детской, она зашла к пожилой леди.
— Со мной все хорошо. — Леди Чарльтон жестом поприветствовала ее. — Просто ощущаю слабость. Как будто из меня вытянули все силы.
— Я попрошу миссис Трелони приготовить вам бульона, — сказала Эмили, — и студня из телячьих ножек.
Леди Чарльтон кивнула и слабо улыбнулась. У Эмили заныло сердце. Леди Чарльтон не могла умереть. То есть не теперь. Не после всего того, что было. Девушка торопливо поела и побежала домой. Она приготовит еще тоника — на этот раз покрепче: цветки боярышника, лучше свежие, тысячелистник, мытник, барвинок и трехцветная фиалка. Все эти растения могли поддержать угасающее сердце — Эмили думала, что в этом причина болезни леди Чарльтон. На полях было приписано, что наперстянка тоже очень хороша. На следующий день Эмили собрала цветы. К счастью, боярышник обильно рос вдоль изгородей, а трехцветная фиалка — в палисадниках. Эмили разложила травы на столе и задумалась. Табита Энн предупреждала, что наперстянка опасна и использовать ее следует с осторожностью, неправильная доза может даже убить. Эмили отложила цветы наперстянки, не желая рисковать. Остальные травы она сложила в кастрюльку и кипятила, пока не получился концентрированный настой. Его она отнесла леди Чарльтон.
— Я приготовила вам еще тоника, — сказала она, — на этот раз покрепче. Он должен помочь вашему сердцу.
Она налила немного в стакан, леди Чарльтон попробовала и поморщилась:
— Этот на вкус еще хуже. Вы хотите меня отравить?
— Я хочу вас вылечить. Можно добавить в него сахара или меда.
Она спустилась в кухню и попросила у миссис Трелони горячей воды с медом.
— Я приготовила ей тонизирующее средство, но оно вышло слишком горьким.
Потом она поднялась, смешала тоник со сладкой водой и протянула леди Чарльтон. Та сделала пару глотков и откинулась на подушки.
— Я могу что-нибудь сделать для вас? Почитать вам вслух? — спросила девушка.
Леди Чарльтон закрыла глаза и покачала головой.
Эмили уже хотела уйти, но леди Чарльтон вдруг села, схватилась за сердце и потеряла сознание. Эмили побежала вниз за слугами. Симпсона отправили за врачом. К счастью, он как раз был поблизости с визитом. Взглянув на пожилую пациентку, он немедленно вызвал «скорую помощь».
— Я уверен, что это сердце, — сказал он. — И она заболела не сейчас.
Леди Чарльтон отнесли вниз и увезли в королевскую больницу Девона и Эксетера. Эмили очень хотела поехать с ней, но она не могла бросить ребенка. Девушка смотрела вслед карете «скорой помощи» и не знала, увидит ли леди Чарльтон снова.
На следующее утро она попросила Дейзи помочь ей с ребенком, и Симпсон отвез их в Эксетер. Эмили попыталась увидеть леди Чарльтон, но ей отказали, потому что она не была членом семьи.
— Кроме того, пациентка без сознания, — объявили ей. — Выживет ли она — вопрос только времени. Сообщите ее семье.
У больницы Эмили ждала Дейзи с Робертой на руках. Контора отца Эмили находилась в Эксетере. По дороге в Баксли-Кросс они проехали через центр города. Автомобиль притормозил, проезжая мимо огромного собора, высящегося надсадами. Эмили выглянула из окна и поразилась его величию. Бог ли заставлял людей создавать такие огромные строения? Знал ли Он, чем заняты маленькие создания на земле, чем они живут и о чем думают? Эмили пыталась справиться с охватившим ее отчаянием. А потом, когда Симпсон прибавил скорость, нечто привлекло ее внимание.
— Стойте! — крикнула она.
На ограде собора висела афиша, на которой по диагонали было напечатано: «Поэты-фронтовики», а ниже: «Молодые люди, известные как поэты-фронтовики, будут читать свои стихи во вторник в два часа».
— Мы должны остаться, — проговорила она, — вдруг они знают, где Джастин Чарльтон.
