И вот, когда Чарли Чаплин уже отметил свой 54-й год рождения и готовился к грандиозному юбилею по поводу 55 лет, ему встретилась юная Уна О’Нил. «Она улыбнулась, и мир заиграл новыми красками, а от моей пожизненной усталости, депрессии и угрюмости не осталось и следа!» – повторял влюбленный как мальчишка мэтр кинематографа. Уна была действительно очаровательна. Но к тому же она была прекрасно образованна, воспитанна, умна, тактична, остроумна… Еще бы, ведь она была дочерью гения, всемирно известного драматурга, обладателя четырех Пулитцеровских и одной Нобелевской премии Юджина О’Нила (который, кстати, был категорически против ее брака с не менее гениальным, чем он сам, своим ровесником Чарли Чаплином).
Пожалуй, не было такой женской или человеческой добродетели, которую бы не демонстрировала молодая и талантливая актриса. Своего супруга она просто боготворила. Когда Уна смотрела на Чаплина, с ее губ не сходила счастливая улыбка. «Мир еще не видел таких прекрасных и глубоких голубых глаз!» – писала она. И эта улыбка не померкла за все те тридцать четыре года, которые супруги провели вместе, пока смерть не разлучила их.
Чтобы не расставаться с мужем и детьми, Уна отказалась от карьеры кинозвезды, хотя была перспективной и востребованной комедийной актрисой. Она научилась готовить любимые блюда Чарли, угадывать малейшие его желания, скрашивать минуты печали и молчать, когда того требовали обстоятельства. Великий ловелас Чаплин, обвенчавшись с Уной, не завел более ни одной интрижки. Уна же и помыслить не могла об измене. И единственной печалью, которая серьезно омрачила их жизнь, стала необходимость покинуть Соединенные Штаты после того, как Чарли Чаплин открыто встал на сторону Советского Союза в своей антивоенной и антифашистской позиции. Объявленный коммунистом и персоной нон-грата Чаплин купил небольшой уютный дом в Швейцарии и счастливо дожил там со своей семьей до 88 лет.
А тот самый торт, о котором мы хотим рассказать, по слухам, в Швейцарию привезли из Советского Союза. Но подлинных свидетельств тому не осталось, как не осталось и в советском кондитерском производстве волшебного «медового шоколада» или «шоколадного медовика».
Когда будете готовить, дайте ему хорошенько пропитаться вашей любовью и нежностью. Хотя бы в память о Чарли и Уне.
Для заварного крема
• ½–1 стакан сахара
• 2 ст.л. пшеничной муки
• 2 стакана молока
• 1 пакетик ванильного сахара
• 2 яйца
• 1–2 ст.л. какао-порошка
• 100 г сливочного масла
Для теста
• ½ стакана сахара
• 3 ст.л. меда
• 3 яйца
• 2 ч.л. без горки соды
• 60 г сливочного масла
• 3 ст.л. какао-порошка
• 2–2½ стакана пшеничной муки (количество зависит от сорта муки и качества меда)
• 200 г грецких орехов
Для глазури
• 2 ст.л. молока
• 2 ст.л. какао-порошка
• 3 ст.л. сахара
• 30 г сливочного масла
• 1 ст.л. сметаны
Сначала приготовить заварной крем. Для этого смешать венчиком в кастрюльке до однородной массы сахар, муку, молоко, ванильный сахар и яйца. Помешивая, варить до загустения на слабом огне, не давая закипеть. Затем снять с огня и, добавив какао-порошок, хорошо размешать венчиком. Поставить крем остывать (можно поместить его в миску с холодной водой или ледяной крошкой для ускорения процесса).
Приготовить тесто. В кастрюльке хорошо смешать венчиком сахар, мед, яйца, соду и масло. Поставить все на водяную баню и, хорошо помешивая, варить около 5 минут, пока масса не станет однородной. Снять с бани, добавить какао-порошок и хорошо перемешать, затем порциями всыпать просеянную муку, перемешивая ложкой до тех пор, пока масса не станет тягучей. Переложить приготовленную массу на стол и, подсыпая мукой, замесить мягкое тесто.
Разделить тесто на 8 частей. Духовку разогреть до 180 °C, противень застелить пергаментом и чуть присыпать мукой. Раскатать из теста тонкие коржи, обрезать по тарелке диаметром примерно 20 см, из обрезков раскатать еще один корж – он будет нужен для присыпки.
Выпекать коржи по 3–5 минут, пекутся они быстро. Остужать на решетке.
В крем добавить размягченное сливочное масло и хорошо взбить. Орехи мелко порубить.
Собрать торт. Коржи щедро промазывать кремом (на каждый корж по 2–3 ст.л. крема) и посыпать орехами, верхний корж не промазывать, оставив немного крема для боков.
Смешать в кастрюльке все компоненты глазури и варить, помешивая, на слабом огне 2 минуты, до загустения.
Нанести горячую глазурь на верхний корж торта (удобнее нанести глазурь на середину, а потом уже распределить к краям), убрать торт в холодильник минут на 5, чтобы глазурь застыла.
Корж для крошки измельчить, бока торта хорошо обмазать кремом и присыпать крошкой.
Дать торту пропитаться при комнатной температуре 3–4 часа, затем убрать в холодильник, чтобы торт застыл и охладился.
Торт «Марсианские страсти»
Воистину говорят: не родись красивой, а родись счастливой. Если бы знаменитой кинодиве и секс-символу ХХ столетия (а возможно, и всех времен и народов) Мэрилин Монро удалось дожить до глубокой старости, то, скорее всего, она начала бы свои мемуары именно этой русской поговоркой.
Мы сейчас оставим в стороне все те любовные приключения, которые Монро пережила за время своей недолгой жизни и кинематографической карьеры, сосредоточившись лишь на последних двух ее романах, каждый из которых, увы, носил фамилию Кеннеди.
Джон Кеннеди, молодой и амбициозный сенатор, мечтающий о карьере президента США, давно заприметил красавицу Мэрилин. Действительно, устоять перед чарами сексуальной блондинки с бархатным, чарующим голосом, не столь сильным, сколь обволакивающим, перед ее наивным и одновременно порочным взглядом, перед обезоруживающей улыбкой и, конечно же, перед восхитительными формами не мог, признаемся честно, ни один мужчина. И Джон Кеннеди предпринял все, чтобы заманить Монро на вечеринку, которую давали в его честь. «Это был вызов обществу, это было форменное безобразие, – признавалась затем Мэрилин, смеясь, – все четыре часа светского раута он не сводил с меня взгляда. За нашими спинами начали шептаться. Его супруга пришла в негодование, а он продолжал снимать и снимать с меня глазами перчатки (пальчик за пальчиком), чулки, булавки, бретельки и туфельки. Под конец вечера мне казалось, что я стою перед всеми совершенно голой».
