Для начала давайте опишем влюбленных. Фредерик Шопен – варшавянин, высокий, изящный, худой из-за туберкулеза, с красивыми глазами и кистями рук, с хищным, большим, породистым носом и копной русых волос. И Аврора – невысокая, плотная, статная, чем-то похожая на цыганку, в мужских (исключительно!) костюмах, сапогах с высокими голенищами, в шляпе и с сигарой во рту. Он – талантливый юноша двадцати семи лет, успевший за семь лет парижской жизни покорить все модные дома и салоны Франции. И она – тридцатипятилетняя брутальная, напористая, богатая замужняя мать троих детей, живущая в собственном великолепном замке и пишущая романы «от скуки». И он, и она – чертовски талантливы и популярны. Конечно, они не могли не встретиться. Встреча произошла и очень разозлила Шопена. На каком-то светском рауте Фредерик играл на рояле для гостей, там же стояло блюдце с его любимым десертом «Разбитое сердце», в которое «мадам Жорж» походя стряхнула пепел со своей неизменной сигары. Позже Шопен напишет, что это и был символ их любви – «“разбитое сердце”, о которое затушили окурок сигары».
Словно нарочно судьба вновь и вновь сводила Жорж Санд и Шопена. Молодой музыкант явно заинтересовал литераторшу, и ей пришлось чуть утихомирить свою натуру, дабы не спугнуть впечатлительного юношу. Шопен, который заметил к себе интерес, стал невольно прислушиваться к пространным речам Авроры и убедился в том, насколько она глубокий, интересный, образованный и остроумный человек. Через полгода они уже были любовниками.
Плюнув на приличия, Жорж Санд увозит любимого на Майорку, где надеется поправить здоровье своего Шопеннито, как она ласково называет музыканта. Каникулы (или медовый месяц?) на райском острове позволяют любовникам переждать светский скандал, связанный с их именами: парижский бомонд вовсю жалеет супруга-рогоносца, у которого жена сбежала с музыкантом.
Однако, вернувшись во Францию, пара не расстается и селится в замке Ноан, фамильном поместье Дюпенов. Дети живут с ними. Замок Ноан с апреля по октябрь напоминает улей. В нем гостят многочисленные друзья Жорж Санд – весь цвет французской литературы и искусства. Шопен, с одной стороны, рад новым знакомствам, с другой стороны, он устает от шума, от шуток гостей и очень огорчается, что в качестве десерта Жорж часто подает «Разбитое сердце», непременно в качестве дежурного анекдота рассказывая тот самый случай с окурком.
Любовники не расстаются ни через год, ни через два. Но уже к десятому году отношений, особенно когда повзрослевшая дочь Авроры начинает открыто провоцировать Шопена на интрижку, одновременно настраивая его против матери, любовные отношения дают трещину. Практически последней каплей становится тот самый роман о Лукреции и Кароле, который Шопен решает прочесть (до этого он не баловал любимую вниманием к ее книгам).
В 1847 году Шопен не выдержал. Музыкант собрал вещи и ушел. Санд не стала его останавливать.
«Я предпочитаю видеть вас во враждебном лагере, чем защищаться от противницы, которая вскормлена моей грудью и моим молоком», – писала сама Жорж композитору. После разрыва бывшие любовники продолжили переписку.
Но вскоре прекратились и письма. Шопен требовал много внимания и заботы, однако сам не проявлял той самоотверженности, какой одаривала его Жорж Санд. Парадоксальным образом разрыв увеличил творческий потенциал писательницы, она стала издаваться чаще, а писать глубже. Сам же композитор начисто утратил вдохновение и страдал от невозможности сочинять музыку неимоверно.
Достаточно скоро композитора не стало. Жорж Санд не прислала на могилу цветов, но проследила, чтобы дочь, которая до смерти общалась с Шопеном, выполнила одну его странную просьбу. Тело композитора было похоронено в Париже, а вот сердце, «разбитое сердце», заспиртованное в самом дорогом коньяке, было отправлено в фамильный склеп Шопенов в Варшаву.
Для теста
• 4 яйца
• 120 г сахара
• ½ пакетика ванильного сахара
• 80 г сливочного масла + для смазывания
• 140 г пшеничной муки + для посыпки
Для крема
• 2 яйца
• 200 г сахарной пудры
• 250 г сливочного масла
• ½ пакетика ванильного сахара
• 1 ст.л. какао-порошка
• 80 г темного шоколада
• 1 ч.л. коньяка или рома
Для карамельной глазури
• 200 г сахарной пудры
• 20 г сливочного масла
Белки яиц отделить от желтков. Яичные желтки растереть с сахаром и ванилью, добавить размягченное масло. Хорошо взбить. Постепенно добавить муку. Осторожно ввести белки, взбитые в крепкую пену.
Смазать форму для выпечки маслом и присыпать дно мукой. Затем испечь в духовке при 200 °C по очереди 6–8 тонких коржей. Самый ровный и аккуратный корж отложить для верхушки торта.
Для крема взбить яйца с сахарной пудрой, добавить сливочное масло, ванильный сахар и какао-порошок. Растопить на водяной бане шоколад, остудить, соединить с масляной массой, добавить коньяк или ром. Хорошо перемешать.
Коржи смазать кремом, сложить друг на друга (кроме последнего коржа). Торт поставить на пропитку в холодильник.
Для глазури сахарную пудру всыпать в небольшую кастрюлю, добавить сливочное масло. Нагревать, пока масса не станет однородной и приобретет цвет светлой карамели. Получившейся глазурью облить последний корж, предваритьльно пропитанный коньяком, и равномерно размазать ее лопаточкой.
Смазанным растительным или сливочным маслом ножом разрезать карамельный корж на 12 или 16 клинышков. Как только карамель полностью подсохнет, красиво уложить клинья на верх торта – как символ клиньев, которые разбивают сердца.
Шоколадный торт без муки «Мексиканский»
Конец 90-х годов XIX века. Молодой механик детройтской электрической компании, получающий одиннадцать долларов в неделю, каждый день после десяти часов работы, приходя домой, полночи трудится у себя в сарае над изобретением нового типа двигателя…
Отец к его идее относился скептически, считал, что парень тратит время впустую; соседи называли его сумасшедшим, ибо никто из них не верил, что он достигнет серьезных результатов.
В его гениальность верила лишь жена, которая все это время была рядом, помогая работать по ночам, по нескольку часов держа над его головой керосиновую лампу… Всегда рядом в ветхом сарае, несмотря на стучавшие от пронизывающего холода зубы, посиневшие и онемевшие от усталости руки… Не чаявшая в нем души, верившая в него, как никто не способен в кого-либо верить в этом несовершенном мире, – и так несколько лет подряд. Клара Джейн Браент, выходя замуж за Форда, знала, что брак – не праздник, а испытание.
