— А я даю слово, что, если с моей дочерью случится хоть что-то плохое, ни один из вас не доберется до корабля, — сказал Воинственная Креветка. — Ни один человек!
Он пристально взглянул на Омбру и негромко добавил:
— И даже ты, человек ты или нет.
— Значит, мы друг друга поняли, — ответил Омбра, а затем обратился к Нерецце: — Я пойду первым. Твои люди пусть выстроятся вокруг Сланка и охраняют его. Сланк, девчонке вреда не причинять, но и не отпускать ее ни на миг!
Процессия потянулась к выходу из деревни: впереди скользил Омбра, за ним шагал Нерецца, следом тянулись его головорезы, выстроившиеся плотным кольцом вокруг Сланка и Сияющей Жемчужины, а за ними по пятам шли Воинственная Креветка и его воины.
Они дошли до первой пары часовых-моллюсканцев, которые по-прежнему стояли неподвижно, точно статуи. Когда Омбра прошел мимо, часовые внезапно обмякли и рухнули как подкошенные. Потом воины медленно сели, явно не соображая, где они и что происходит. Однако же они вышли из транса. Несколько минут спустя то же произошло со второй, а потом и с третьей парой часовых.
Шествие спустилось по тропе к берегу, где ждали шлюпки.
Под бдительным взглядом моллюсканцев Нерецца и его люди столкнули лодки в набегающие волны. Омбра и Сланк стояли у полосы прибоя. Сланк по-прежнему держал Сияющую Жемчужину.
— Пистолеты наизготовку! — распорядился Нерецца. Он встретился глазами с Воинственной Креветкой. — Не вздумайте погнаться за нами, — предупредил он, — а не то мы пристрелим твою дочку на месте!
Воинственная Креветка ничего не ответил. Он с трудом сдерживал свой отцовский гнев. Пока Нерецца и его люди садились в шлюпки, Омбра обратился к Сияющей Жемчужине:
— Сейчас мы тебя отпустим, но ты не должна двигаться, пока мы не уплывем, поняла?
Девочка молча кивнула, не глядя на Омбру.
— Отпусти ее! — велел Омбра.
Сланк выпустил пленницу и проворно запрыгнул в лодку. Омбра вплыл на борт мгновение спустя, не прилагая видимых усилий.
— Гребите! — приказал он.
Но Сланк уже и без приказа налег на весла, как и матросы, сидевшие в шлюпках. Пока шлюпки скользили прочь, Сияющая Жемчужина стояла абсолютно неподвижно. Потом, когда лодки отошли на расстояние дальше пистолетного выстрела, Воинственная Креветка распростер руки, и девочка кинулась навстречу отцу. Воинственная Креветка крепко обнял дочь, но взглядом он провожал удаляющиеся шлюпки и мыслями был в Англии.
В сущности, это теперь не его дело: главное, что чужаки убрались с его острова. Однако Креветка знал, что лорд Астер — хороший человек и любящий отец. И, как отец, Воинственная Креветка отчаянно хотел предупредить Астера о том, какая опасность ему грозит.
Питер, наблюдавший за происходящим с ночного неба, думал о том же самом.
Глава 14
Выбора нет
В крытой пальмовыми листьями хижине из плавника, где жили Потерянные Мальчишки, не спал один Томас. Так что именно он первым услышал вдали слабый, но отчетливый перезвон колокольчиков. Звон становился все громче, и Томас постепенно осознал, что он приближается откуда-то из джунглей.
— Вернулись! — завопил он и принялся трясти за плечо Прентиса.
— Чего? — спросил Прентис, садясь и зевая.
— Питер вернулся! — выпалил Томас. — Я слышу Динь-Динь!
— Питер? — переспросил Прентис, мигом проснувшись. — Где?
Когда наступила ночь, а ни Джеймс, ни Питер не вернулись, они с Томасом очень забеспокоились.
— Ну чего вы так разорались? — сонно спросил Толстый Тэд, высунув голову из-под холстины — старого паруса, который служил мальчишкам одеялом.
Толстому Тэду снился шоколадный тортик, и он надеялся досмотреть сон до конца.
— Так ведь Питер же вернулся! — сказал Томас.
— Рад за него, — ответил Толстый Тэд и нырнул обратно под парус. — Если он принес чего-нибудь поесть, не забудьте меня разбудить.
Томас с Прентисом вскочили и открыли дверь — грузовой люк корабля, который выбросило на остров. Снаружи на двери было нацарапано углем объявление:
ТОЛЬКО ДЛЯ ПОТЕРЯНЫХ МАЛЬЧИШЕК!
ПИРАТАМ И ДЕФЧЕНКАМ
ВХОД ВОСПРЕЩЕН!
Мальчишки выбежали на залитую лунным светом поляну, где стояла хижина. Ночь была сравнительно прохладная. Они окинули взглядом стену леса.
— Вот она! — воскликнул Прентис, указывая на светящийся шарик, который, подпрыгивая, направлялся в их сторону.
Еще несколько секунд — и Динь-Динь повисла перед ними. Ее крошечное птичье личико было угрюмым и несчастным.
— Привет, Динька! — с опаской сказал Прентис. — Все в порядке?
Динь-Динь ответила немелодичным звяканьем. Томас с Прентисом ее колокольчикового языка не понимали — никто из мальчишек его не понимал, кроме Питера, разумеется, — но здесь любому было ясно, что, с точки зрения Динь-Динь, все не в порядке.
Прентис собирался уже потребовать разъяснений, как тут они с Томасом услышали шаги. Мальчишки обернулись и увидели в лунном свете приближающуюся фигурку.
— Джеймс! — воскликнул Томас.
Они с Прентисом бросились навстречу другу, который выглядел ужасно усталым. Руки и ноги у него были исцарапаны после ночного похода по лесу.
— Ты в порядке? — спросил Прентис.
Джеймс вымученно улыбнулся:
— Я… в общем, да, в порядке. Питер здесь?
— Нет, — сказал Томас. — А он что, не с тобой разве? Ну, в смысле, Динька-то здесь…
— Нет, не со мной, — сказал Джеймс. — Диньку Питер отправил показывать мне дорогу.
— А где же тогда Питер? — спросил Прентис.
Джеймс в нескольких словах рассказал им о том, как его спасали, и передал то немногое, что Питер говорил насчет Сияющей Жемчужины. Прентис с Томасом потребовали подробностей, и Джеймс принялся рассказывать о своем подводном побеге из пиратского логова. Но тут внимание мальчишек привлек гневный и возмущенный перезвон Динькиных колокольчиков. Они задрали головы и увидели, как на поляну спикировал Питер. Его босые ноги оставили в земле глубокие борозды.
— Питер! — хором вскричали мальчишки.
Они тут же забросали его вопросами, но Питер вскинул руку, и мальчишки умолкли. Заставить замолчать Диньку оказалось посложнее.
— У меня мало времени, — сказал Питер, когда наконец все затихли. — Слушайте внимательно. На острове появились люди, плохие люди. Они приплыли на корабле и захватили в плен Сияющую Жемчужину. Но им нужна не она. Они ищут звездное вещество.
— Но оно же не здесь! — воскликнул Прентис. — Его увез Моллин папа!
— Это правда, — заметил Питер. — На острове его не осталось, если не считать вот этого.
