Книга Питер Пэн и Похитители теней, страница 21. Автор книги Дейв Барри, Ридли Пирсон

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Питер Пэн и Похитители теней»

Cтраница 21

Питер развернулся на лету и метнулся обратно к парусу, успев юркнуть внутрь как раз вовремя: сдавленный вопль юнги привлек внимание впередсмотрящего на мачте и моряков на палубе. Все обернулись в его сторону. Парнишка висел на вантах, побледнев и весь дрожа. Никто не заметил размытой золотой полоски, устремившейся в сторону паруса, где теперь прятался Питер.

— Спасибо, Динька! — шепнул он, когда та угнездилась рядом с ним. — И за того парня тоже спасибо.

Динька скромно, с достоинством кивнула.

— Я очень-очень рад, что ты со мной! — сказал Питер.

«Ну еще бы!» — откликнулись колокольчики.


Конрад Диллинджер благополучно вернулся на палубу. Коленки у него тряслись. Он озадаченно окинул взглядом ванты. За ним с усмешкой наблюдал продубленный всеми ветрами пожилой моряк, драивший палубу, на которую чуть было не свалился Конрад.

— Чего, неплохая встряска, а? — сказал он. — Я и сам один раз чуть было вот этак не навернулся. Да-а, встряска мощная! Хорошо, что ты успел ухватиться за ванты, а не то задал бы ты мне работы втрое больше, ха-ха!

Конрад посмотрел на него.

— Сейчас тебе лучше всего снова забраться обратно, — посоветовал старый морской волк.

— Ты видел? — спросил Конрад.

— Чего? — осведомился моряк. За борт полетел бурый плевок.

— Это… желтенькое… Как птица, только для птицы оно слишком быстрое. Скорее как… пчела. Ты видел там, наверху, пчелу? Желтую такую?

— Э-э, парень, да ты, похоже, головой стукнулся! — протянул матрос. — Пчел на море не бывает!

Ему явно понравилось, как это звучит, и он ухмыльнулся, обнажив пеньки гнилых зубов.

— Не бывает, — повторил он и тут же запел:


Пчел на море не бывает.

В море пчелы не летают.

Если что-то вас кусает —

Это ветер налетает!

И старик снова принялся драить палубу, не переставая напевать. Песенка оказалась прилипчивая, и вскоре все матросы на палубе мурлыкали ее себе под нос. И даже Конрад обнаружил, что помимо своей воли напевает. Он снова взглянул наверх, на ванты. Парень мог поклясться, что там, наверху, вокруг него действительно что-то кружило. В этом он был уверен; он только не был уверен, стоит ли докладывать об этом офицеру. Юный моряк опасался, что его засмеют — особенно если он упомянет о странном чувстве, которое испытал перед тем, как ему удалось зацепиться за канаты. Ему показалось, будто он… парит в воздухе! И как же быть с колокольчиками? Колокольчики-то он точно слышал! Доложить и об этом? Но кто же ему поверит?

Конрад решил, что об этом подумает потом. А сейчас пора было завтракать. Он уверенно направился на запах сухарей и солонины.


Питер, который прятался наверху, в парусе, тоже почуял запах солонины и сухарей.

— Ох, Динька, как же есть хочется! — сказал он. — Да и пить тоже.

Динь-Динь отозвалась суровым перезвоном.

— Нет-нет, днем я туда, конечно, не полечу, — поспешно ответил Питер. — Но ночью все равно придется спуститься, чтобы найти воды и какой-нибудь еды, иначе я до Англии не доплыву.

Снова раздался звон, на этот раз куда более мягкий.

— Да, ты права, — согласился Питер. — Сейчас главное — выспаться. Разбуди меня, как стемнеет, ладно?

Динька кивнула, и через минуту Питер снова крепко уснул.

Глава 19
Ничего особенного

— И что же он нашел? — спросил Омбра.

Они с капитаном Нереццей обедали, сидя друг напротив друга за массивным столом в капитанской каюте с наглухо закрытыми иллюминаторами. Нерецца терпеть не мог этих трапез, потому что вкусы у Омбры были самые странные.

Он питался только одним — осьминогами. Ел их Омбра сырыми и предпочтительно — живыми. Трепещущий помощник кока почтительно ставил на стол деревянное ведерко с осьминогами и поспешно удирал из каюты. Омбра усаживался за стол, наклонялся над ведерком и принимался питаться, издавая жуткое хлюпанье и чавканье. Иногда по столу и по полу разбрызгивались черные чернила. Нерецце это зрелище отравляло весь аппетит, и его собственная еда не лезла ему в глотку.

— Кто он? — спросил Нерецца.

Омбра оглушительно хлюпнул, и Нерецца увидел, как извивающееся щупальце исчезло во мраке под капюшоном.

— Тот юнец, которого вы отправили проверить паруса на корме, — сказал Омбра. — Что он нашел?

— Ах, он! — воскликнул Нерецца, весьма довольный тем, что может уесть Омбру. — Ничего. Как я и предполагал.

— Ничего? Вообще ничего?

— В парусах — ничего.

Голова в капюшоне поднялась от ведерка, и, хотя Нерецца не видел глаз Омбры, он почувствовал ледяную тяжесть его взгляда.

— Но хоть что-нибудь он видел?

— Ему показалось, что он что-то видел, — уточнил капитан. — Мальчишка потерял равновесие и винил в этом пчелу.

— Пчелу…

— Чушь, конечно, — сказал Нерецца. — Нет тут никаких пчел и быть не может. Небось, чайку увидел, если он вообще что-то видел. Я лишил парня полагавшейся ему порции грога. Рано ему грог пить, если ему потом пчелы мерещатся.

Омбра с хлюпом втянул еще одного осьминога. Потом капюшон поднялся снова.

— Удвойте ночную вахту, — распорядился он, отодвинул свой стул и встал.

Нерецце хотелось возразить. Ему совсем не хотелось удваивать вахту — это перепутает весь график. Но он сказал только:

— Как вам будет угодно, лорд Омбра!

— И если кто-то из матросов увидит хоть что-то необычное, — простенал Омбра, — пусть немедленно доложат мне!

И заскользил к двери мимо Нереццы, с трудом подавившего желание отшатнуться.

— Слушаюсь, милорд, — ответил Нерецца, хотя про себя подумал: «Ну, и что они должны увидеть? Пчел, что ли?»

Омбра остановился, и капитан ощутил на себе его взгляд.

— И пчел в том числе, — сказал он. И исчез.

Глава 20
Сигнал

Молли дождалась, пока горничная поставила чайный поднос и вышла из гостиной их роскошного лондонского особняка. Когда девушка удалилась, Молли подвинулась ближе к матери и шепотом спросила:

— От папы никаких известий нет?

Луиза Астер налила чашечку чаю, протянула ее дочке и только потом ответила:

— Нет, милая, пока нет.

— Как ты думаешь, это плохо? — прошептала Молли. — С ним все в порядке?

— Я уверена, что у него все отлично, — ответила мать, наливая чаю себе. — Он предупреждал, что ему, возможно, далеко не сразу удастся передать нам весточку.

Молли поставила чашку на стол, встала и подошла к окну. Окна гостиной выходили на Кенгсингтон-палас-гарденз, одну из самых красивых улиц Лондона — широкий бульвар, по обе стороны которого красовались фешенебельные особняки. Стоял типичный лондонский день, унылый и сумрачный, хотя дождя, для разнообразия, не было. Мимо прокатила карета, из-под колес летели комья грязи, из конских ноздрей вырывались клубы пара. Кучер в цилиндре ежился в своем пальто, пытаясь согреться.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация