— Лодки, — сказал Питер. — Больше сотни лодок.
— С какой стороны и на каком расстоянии отсюда?
— Вон там, — показал Питер. — Сейчас они, наверное, милях в двадцати от острова.
— Значит, на рассвете будут здесь, — сказал Воинственная Креветка. Он встал и поглядел на море. — Хорошо, что ты меня не послушался. Я ждал их с запада, но они обогнули остров, рассчитывая застать нас врасплох. Теперь у них это не выйдет. Хотя на самом деле не знаю, поможет ли нам это…
Питер удивленно поднял голову: он никогда еще не слышал, чтобы Воинственная Креветка говорил настолько неуверенно.
Вождь моллюсканцев обернулся к оставшемуся воину и прежним уверенным и властным тоном отдал приказ. Потом обернулся к Питеру: — Он останется при тебе, пока сюда не придет знахарка. А я пойду перераспределю воинов. Надо приготовиться к обороне острова.
Он повернулся и исчез в джунглях. А Питер и Динька вместе с воином остались на берегу. Все трое, не отрываясь, смотрели на море, откуда должен был явиться незримый враг.
Глава 12
Приют Святого Норберта
Кеб, запряженный заморенной старой клячей с провисшей спиной и разбитыми копытами, тащился по грязному ухабистому проселку, обсаженному деревьями, чьи корявые черные сучья тянулись к пасмурному небу, точно руки скелетов. Буквально только что было солнечно, а теперь вот снова моросил дождь.
— Думаешь, нам удастся что-нибудь узнать? — спросила Молли, с сомнением глядя в окно кеба. — Нам ведь ничего не известно, кроме даты из газетной статьи. Боюсь, этого будет маловато…
— У нас есть деньги! — сказал Джордж, многозначительно похлопав себя по карману. — Папа говорит, что денежки развязывают языки быстрее, чем весь шоколад на свете. Помнишь того кебмена в Солсбери? Всего несколько соверенов — и он готов был ехать на край света!
— Ну да… Но знаешь, мне так неудобно, что тебе приходится тратить на это собственные деньги!
— Глупости, — возразил Джордж. — На самом деле деньги не мои, а папины, и мне очень нравится их тратить!
Молли улыбнулась — в первый раз за весь день. Однако она тут же посерьезнела: кеб остановился перед ржавыми железными воротами. На обеих половинках ворот красовалась буква S, змеей оплетающая букву N, — эмблема приюта Святого Норберта для трудновоспитуемых мальчиков. За воротами виднелась гравийная дорожка — хотя грязи на ней было куда больше, чем гравия, — ведущая к громоздкому серому каменному зданию под шиферной крышей. Крыша была в таком жутком состоянии, что казалось, будто она вот-вот развалится.
Когда Молли с Джорджем выбрались из кеба, дождик превратился в настоящий ливень. Молли накинула на голову капюшон от плаща, Джордж поднял повыше воротник своего пальто. Джордж заплатил кучеру и сказал:
— Ждите нас через два часа.
— Слушаюсь, сэр, — ответил кучер. — Хотя я ума не приложу, зачем бы таким приличным молодым людям, как вы, торчать два часа в этой дыре. — Он кивнул в сторону серого здания. — Грустное это место, помяните мои слова!
— Но вы за нами все-таки приезжайте! — сказал Джордж.
Кебмен кивнул, отчего с полей его котелка полилась вода, слегка тряхнул поводьями, и старая кляча затрусила прочь по проселку, обсаженному скелетами.
Осторожно пробираясь между грязных луж, Молли с Джорджем направились к массивным дубовым дверям приюта Святого Норберта. На дверях висел железный молоточек, но он был сломан, так что Джордж забарабанил в дверь кулаком. Подождав с минуту, они услышали скрип засова, и дверь отворилась. Из-за двери показался горбатый старик, заросший двухдневной седой щетиной.
— Чего надо? — осведомился он обиженным тоном. Глаза у него были красные и бегающие.
— Меня зовут Молли Макбрайд, — представилась Молли. — А это Джордж… э-э… Джордж…
Джордж, видя, что Молли колеблется, счел нужным вмешаться.
— Джордж Честер… Мэйбек… Дулинг, — сказал он. Молли и старик оба изумленно вскинули брови. Джордж протянул старику руку. — А вы, сэр?..
— Гремпкин моя фамилия, — буркнул старик, не обращая внимания на протянутую руку Джорджа. — Так чего вам тут надо?
— Мы хотели бы поговорить с директором этого учреждения, — заявила Молли.
— Ах, вот как? — хмыкнул Гремпкин.
— Мы приехали сюда из Лондона, — начал Джордж излагать заранее заготовленную ими легенду. — В семье мисс Макбрайд — точнее, с ее родителями — случилось несчастье, и недавно на свет выплыла информация, которая заставляет предположить, что, как это ни странно, здесь может находиться ее родственник. Здесь, в приюте Святого Норберта.
У Гремпкина глаза вылезли на лоб.
— Родственник? Здесь?
— Возможно, — уточнила Молли.
Гремпкин смерил пристальным взглядом Молли и Джорджа. Оба были одеты как дети из весьма обеспеченных семей. Он попробовал улыбнуться, но, поскольку улыбаться он был непривычен, у него вышла только кривая гримаса. Когда он снова заговорил, его тон сделался куда любезнее.
— Что ж вы под дождем-то стоите? — сказал он. — Вы заходите, я вас отведу к директору.
Холл был душный и затхлый, как будто тут годами не отворяли ни окон, ни дверей, как будто сюда никогда не заглядывало солнце. Откуда-то сверху, с огромной деревянной лестницы, донесся детский крик, сменившийся тихим стоном. С другой стороны послышался грубый окрик.
Гремпкин провел Молли и Джорджа по длинному коридору, освещенному шипящими газовыми рожками. Он остановился перед дверью с выгоревшей табличкой, на которой было написано: «МИСТЕР ЧАЛМЕРС ГРЕЙСТОУК, ДИРЕКТОР». Гремпкин постучал, изнутри раздалось: «Войдите!»
— Мистер Грейстоук, — сказал Гремпкин, — эта юная леди имеет причины полагать, что ее родственник находится здесь, в приюте Святого Норберта. И поскольку эти молодые люди, судя по всему, из приличных семей, — тут Гремпкин многозначительно вскинул брови, чтобы Грейстоук наверняка понял, что он имеет в виду, — я подумал, что вы, наверное, захотите с ними побеседовать…
— Да-да, разумеется! — сказал Грейстоук, и ноздри у него расширились: директор почуял, что запахло денежками.
Молли с Джорджем представились — снова под фальшивыми именами, только Джордж назвал свои имена в другом порядке, — и Гремпкин, извинившись, оставил их наедине с директором.
— Так вы полагаете, что ваш родственник находится в приюте Святого Норберта? — осведомился Грейстоук, глядя на Молли.
— Возможно, — сказала Молли. — Его родители — его матушка была кузиной моей матери, — пропали без вести двенадцать лет тому назад, и мы предполагаем, что их сын, младенец, попал в ваш приют.
— А как его звали? — спросил Грейстоук.
— Имени младенца я не знаю, — ответила Молли. — Оно не упоминалось в газете. Однако фамилия отца была Пэн.
