Но к кораблю приближались все новые шлюпки, а от берега отчаливали еще несколько. Джордж с помощью Джеймса сумел привести корабль в движение, но он все еще шел слишком медленно. Еще две шлюпки уткнулись в борт, и новые преследователи ухватились за сети и принялись карабкаться наверх. Мальчишки кружили над ними, осыпая их всем, что попадется под руку. Но преследователи упорно лезли на корабль.
И тут Джордж почувствовал, как корабль рванулся вперед. Он поднял голову — нет, это был не ветер: паруса по-прежнему свисали. Еще один рывок — а потом внутри корабля послышался гулкий скрип, как будто шпангоуты и обшивка расходились в стороны. Мачты содрогнулись, паруса затрепетали, канаты заплясали в воздухе.
Джеймс, стоявший высоко на нок-рее, что-то крикнул и указал на воду. Джордж не расслышал, что он кричит, и предположил, что Джеймс указывает на преследователей.
— Знаю, знаю! — крикнул он в ответ. — Ты давай распускай паруса!
Но дело было не в этом. Джеймс лихорадочно размахивал руками. Джордж посмотрел туда, куда указывал Джеймс, — и глаза у него полезли на лоб.
«Де Флиген» поднимался в воздух! Джордж подбежал к борту. Да-да, корабль, протестующе скрипя и потрескивая всеми бортами, оторвался от воды! Перепуганные преследователи отцепились от сетей, попадали в воду и поспешно поплыли прочь от корабля, с которого водопадом лила вода. Люди в тех шлюпках, что еще не успели доплыть до корабля, побросали весла и разинули рты от изумления.
Джордж услышал торжествующий крик Джеймса: передний парус был свободен! Джордж бросился обратно к штурвалу и повернул руль. Корабль послушался руля и медленно развернулся. Паруса наполнились ветром, и корабль начал набирать скорость. И он продолжал подниматься: пятьдесят футов над водой, шестьдесят… Джордж медленно и плавно развернул корабль влево, сделал полный разворот и приказал своей летающей команде поднять остальные паруса. Летучий корабль медленно проплыл над сухим доком. Преследователи могли только беспомощно смотреть ему вслед.
Джордж крутанул штурвал. Корабль лег на курс. Мальчик расплылся в улыбке.
Впереди возвышались шпили дворца Зарбофа.
Глава 59
Борьба
По мере того как ракета поднималась все выше, воздух становился все холоднее. Он обдувал босые руки и ноги Питера. Мальчик дрожал от холода, отчаянно цепляясь за металлическую пластину. Ракета теперь была уже высоко-высоко, Макнар превратился в крошечное пятнышко далеко внизу. Над головой тысячи метеоров рассекали небо.
«Сейчас, вот-вот!» — подумал Питер.
Топлива надолго не хватит. В какой-то момент обезьяне — или тому, кто сейчас управляет ракетой, — придется выпустить оставшееся звездное вещество. И если Питер хотел что-то предпринять, делать это надо было сейчас.
Он на миг разжал руки, проверяя, сможет ли он хотя бы несколько секунд лететь наравне с ракетой. Непонятно… Может, если оттолкнуться ногами от этой пластины…
Он посмотрел вверх, вдоль ракеты. До дверцы в обезьянью кабину было, наверное, футов тридцать. Главное, добраться до дверцы, а там уж можно ухватиться за люк… Тридцать футов… Надо попробовать.
Он осторожно подтянул ноги, уперся ими в пластину, присел… Раз, два…
Три!!!
Он оттолкнулся изо всех сил. Благодаря тому что Питер все это время летел вместе с ракетой, с той же скоростью, что и она, толчок выбросил его вперед. Он потянулся к дверце люка — ему не хватило какого-то фута. Ракета скользила мимо. Он шарил руками по обшивке, ища хоть какую-то зацепку. Его пальцы нащупали узенький бугорок там, где два металлических листа были сварены вместе. Питер буквально чудом зацепился за этот бугорок, остановив свое падение вдоль ракеты. Он задрал голову, щурясь от ледяного, пронизывающего ветра, который хлестал в лицо. Задвижка была в каких-нибудь пяти футах от него. Питер оттолкнулся от бугорка и снова рванулся вперед. Протянул руки — и сумел-таки ухватиться за задвижку. Он намертво вцепился в нее. Его ноги болтались где-то в стороне от ракеты. Питер ухватился за задвижку второй рукой, рванул ее — и дверца люка распахнулась.
Питер подтянулся к люку и заглянул внутрь. Он с облегчением обнаружил, что ракетой по-прежнему управляет Франклин. Мордочка обезьянки была прижата к окуляру, волосатые лапки ловко ворочали рычагами. Омбры нигде видно не было. Судя по всему, яркое сияние звездного вещества заставляло его держаться подальше отсюда, по крайней мере пока, А еще там была Динька! Она бросилась к Питеру, что-то звеня. Но ему некогда было слушать. Франклин, твердо вознамерившийся заполучить свой банан, уже протянул руку к красному рычагу!
— Не-ет! — завопил Питер, отпихивая визжащую обезьянку от рычагов.
Он занял его место и, не обращая внимания на отчаянные протесты Франклина, принялся разворачивать ракету.
И тут раздался тревожный звон Диньки. Питер покосился влево — и увидел черноту, вползающую в обезьянью клетку. Одно из щупалец уже тянулось к тени Питера. Мальчик съежился, чтобы оказаться как можно дальше от этой черноты, но не переставал работать рычагами. Ракета снова перешла в горизонтальное положение. Щупальце коснулось тени Питера. Он ощутил холод.
— Динька! Останови его! — крикнул он и зажмурился.
Сквозь сомкнутые веки полыхнула вспышка — Динька заполнила ракету ослепительным светом. Холодное прикосновение тут же исчезло. Питер открыл глаза. Омбра смылся, но мальчик знал, что это ненадолго. Франклин, временно ослепший, истерично визжал. Динька неподвижно лежала на дне клетки. Питер бережно подобрал ее и сунул под рубашку, потом снова взялся за рычаги. Он высунул голову в открытый люк, определил, где находится, и уверенно направил ракету обратно к Макнару и лежащему за ним морю.
Он снова оглянулся.
Щупальце вернулось. Оно скользило вперед, тянулось к тени Питера. Мальчик отодвинулся, но отодвигаться тут было особенно некуда, тем более часть места занимал скулящий в углу Франклин. Щупальце приближалось. Оно снова коснулось его тени, и снова Питер ощутил холод. Он выглянул в люк — ракета все еще летела над пустыней, до моря было слишком далеко. А холод проникал в него все глубже. Питер теперь чувствовал Омбру так же, как тогда, в Стоунхендже. В тот раз Питер сумел одолеть противника, но сейчас он проигрывал бой. Тьма втекала в него через это щупальце, заполняла его изнутри…
— Нет! — воскликнул Питер.
Он сопротивлялся изо всех сил, заставляя свои руки двигать рычаги в нужном направлении. Он высунул голову в люк. Город и гавань были теперь ближе, но все еще далеко, слишком далеко. И тут ему на глаза попался темный силуэт посреди пустыни. Он услышал, как Омбра взревел от ярости, и понял, что слышит этот рев внутри себя, так как Омбра увидел — глазами Питера — то, на что смотрел мальчик.
Руки Питера снова задвигались. Но на этот раз ими двигал не Питер, а Омбра. Он заставлял Питера отвести рычаги назад.
