При этом вопросе ее глаза расширились. Тут подошел доктор Стампини, и женщина лишь молча помотала головой.
На этот раз врач, проигнорировав Брунетти, обратился к профессорессе Кросере:
– Я сделал заявку на компьютерную томографию. Когда будут результаты, я получу более полное представление о том, что случилось.
– А пока результатов нет, что вы можете сказать? – Она очень старалась говорить спокойно.
Доктор Стампини пожал плечами и снова откинул волосы с глаз.
– Ничего конкретного, синьора. Сожалею, но точную картину даст только сканирование.
– Сегодня утром? – спросила синьора Кросера, и теперь в ее голосе явственно слышался страх.
– В течение дня.
– Спасибо, дотторе, – сказал Брунетти, как будто тот разговаривал с ними обоими. И тут же задал вопрос: – Вы видели отметины?
Внезапно потеряв терпение, врач ответил:
– Да, незначительные повреждения на коже. Причиной их появления могло быть что угодно. – Брунетти кивнул, и доктор Стампини добавил: – Если у вас больше нет вопросов, я пойду. У меня утренний обход.
– Спасибо, дотторе, – повторил Брунетти. И словно это только что пришло ему в голову, обратился к профессорессе: – Синьора, мне нужно позвонить в квестуру. Лучше, если я сделаю это из зала ожидания. Здесь плохая связь.
Невропатолог воспользовался этой возможностью, чтобы уйти. Он направился дальше по коридору, Брунетти – за ним, сжимая в руке телефонино.
Возле лестничной клетки комиссар сунул мобильный обратно в карман и окликнул идущего впереди мужчину:
– Доктор Стампини!
Тот остановился, обернулся и с явным раздражением спросил:
– Что еще?
Брунетти был сама любезность:
– Я хотел бы кое о чем с вами поговорить. Если у вас есть минутка…
Оба понимали, как близко находятся к сестринскому пункту. Стампини сказал:
– Хорошо. Пройдемте ко мне в кабинет!
Туда вела вторая дверь слева. Обычный кабинет загруженного работой врача, Брунетти повидал их уже немало: на столе – книги и папки для бумаг, из открытых ящичков торчат коробки с образцами лекарств, на радиаторах – стопки старых медицинских журналов, на подоконнике – неровный ряд чашек.
Едва переступив порог, Стампини спросил:
– Что вы хотели?
Брунетти без колебаний ответил:
– Его зрачки не расширяются, коленные рефлексы отсутствуют. Это говорит о серьезных проблемах, верно?
Врач ответил так же прямо:
– Вы подрабатываете в свободное время в больнице, комиссарио?
– Нет, дотторе, и поверьте, не имею такого желания. Но за годы работы я видел столько раненых – боюсь, даже слишком много – и знаю, что такие симптомы часто… – Он умолк, давая возможность Стампини высказаться. Но тот промолчал, и комиссар закончил: – Я ни в коем случае не пытаюсь учить вас чему-то, что вы знаете гораздо лучше и куда подробнее, чем я, дотторе.
Невропатолог обдумал эту финальную ремарку, прежде чем спросить:
– Что вас интересует?
– Если исходить из предположения, что отметины на запястье – это следы нападения, я обязан организовать криминальное расследование и попытаться найти тех, кто видел пострадавшего накануне инцидента.
– Понимаю, – произнес врач и чуть более доброжелательным тоном спросил: – Как он попал в больницу?
– Мы не знаем наверняка. Пострадавшего нашли на тротуаре у моста. Падая, он ударился головой о металлические перила, а потом и о мостовую. В обоих местах обнаружена кровь.
– А отметины на запястье?.. – спросил дотторе Стампини.
– Как и вы, дотторе, – ответил Брунетти с легкой усмешкой, – я вижу эти повреждения и пытаюсь понять, что к чему. В данном случае мои предположения просты: на этого мужчину напали и сбили его с ног.
– С целью ограбления? – уточнил врач.
– При нем не было бумажника. Только ключи от квартиры в кармане. На нем даже не было пальто. Этот человек живет неподалеку от места происшествия.
– В его истории указано, что рентгеновский снимок сделан сегодня в три утра…
Брунетти кивнул:
– Предположительное время нападения – полночь.
Стампини сунул руки в карманы форменного пиджака и уставился в пол. Перекатился пару раз с носка на пятку и обратно, потом вынул руки из карманов и убрал волосы со лба. Наконец он сказал:
– Пострадавший вряд ли сможет рассказать вам, что произошло. По крайней мере, в ближайшее время. А может, вообще никогда.
– Рентгеновский снимок?.. – спросил Брунетти.
Невропатолог кивнул.
– Судя по всему, у него обширное мозговое кровоизлияние. Компьютерная томограмма покажет больше, но то, что я уже сейчас вижу на рентгене, выглядит нехорошо.
– Насколько нехорошо, дотторе? Речь идет о полном восстановлении мыслительных функций? – спросил Брунетти. – Или о выживании?
По выражению лица Стампини мало что можно было понять. Врач потер щеку правой рукой, словно проверяя, не забыл ли утром побриться.
Наконец он опустил руку и посмотрел на собеседника.
– И о том, и о другом, – сказал доктор Стампини, потом вспомнил замысловатую грамматическую конструкцию, в которую Брунетти облек свой вопрос, и уточнил: – Об обоих вариантах.
– Не понимаю, – признался комиссар.
– И восстановление функций, и жизнь пациента под вопросом, – сказал врач и добавил: – Жене пока ничего не говорите.
– Мне и не придется этого делать, дотторе. Она сама скоро все узнает.
9
В общем-то, спрашивать больше было не о чем, и Брунетти шагнул к двери. Неопределенно хмыкнув, моложавый невропатолог сказал:
– Разумеется, я могу ошибаться. Иногда гематома рассасывается и пациент полностью поправляется.
Брунетти поднял руку и тут же уронил ее. Спрашивать больше было не о чем, значит, лучше вернуться к профессорессе Кросере и ее мужу.
Первое, что увидел комиссар в коридоре радиологии, – это как двое мужчин-медработников подходят к пострадавшему. Профессоресса Кросера стояла тут же. Со своего места Брунетти наблюдал за тем, как санитары берутся за каталку, один – спереди, второй – сзади, и толкают ее к двери, потом мимо него и к лифтам. Комиссар и синьора Кросера молча последовали за ними и вошли в кабину лифта. Пока он опускался, не было произнесено ни слова.
Третий этаж. Неврология. Каталку с пациентом ввезли в отделение, и один из санитаров вручил дежурной медсестре пачку документов. Та просмотрела их, что-то сказала, потом нажала кнопку на стене, и открылись двери в следующий коридор. Санитары покатили каталку туда. Когда Брунетти и синьора Кросера попытались пройти следом, медсестра остановила их:
