– Содержать все это, наверное, недешево, – пробормотала я. – Небось обходится тебе в кругленькую сумму?
– Сто тридцать три тысячи долларов, – ответил Томас.
– В год?
– На каждого слона, – сказал он и засмеялся. – Боже, хотел бы я, чтобы это было за год! Увидев объявление о продаже земли, я вложил все деньги, которые имел, чтобы только ее получить. А где брать средства потом? Мы показывали всем, какие трюки умеет выполнять Сирах, приглашали соседей и журналистов посмотреть на наш заповедник. В результате мы получаем пожертвования, но это капля в море. Только на корм уходит целое состояние.
Мои слоны в Тули-Блок годами страдали от засух, так что на их спинах узлами макраме проступали позвонки, а сквозь кожу на боках виднелись ребра. Южная Африка отличалась от других областей; обитавшие в Кении и Танзании слоны всегда казались мне более упитанными и довольными жизнью. Но у моих слонов была хоть какая-то еда. Территория этого заповедника была обширной и зеленой, но имевшейся здесь растительности не могло хватить для пропитания слонов, к тому же они не могли бродить по слоновьим тропам сотни миль и искать себе корм, да и матриархов, которые могли бы показать дорогу, у них тоже не было.
– Что это? – спросила я, указывая на бочонок, привязанный стропами к решетчатой стенке стойла.
– Игрушка, – объяснил Томас. – В дне бочонка есть отверстие, а внутри – шар с угощениями. Дионна должна засунуть хобот в дырку и крутить шар, если хочет достать что-нибудь вкусное.
В этот момент, будто откликнувшись на зов, сквозь шуршащие ленты на дверях в ангар вошла слониха – довольно маленькая, рябая, с редкими волосками на макушке. По сравнению с привычными для меня ушами африканских слонов уши у нее были крошечные и рваные по краям. Надбровные дуги скальными навесами выступали над большими карими глазами с такими густыми ресницами, что позавидовала бы любая фотомодель. И сейчас глаза эти были устремлены на меня – незнакомку. Слониха как будто пыталась рассказать мне какую-то историю, но я не владела ее языком. Вдруг она встряхнула головой: точно так же бросали в лицо чужакам предупреждение слоны в Тули-Блок, когда мы невзначай вторгались на территорию стада. Я невольно улыбнулась, потому что маленькие уши Дионны не выглядели особо устрашающими.
– А разве индийские слоны тоже так делают?
– Нет. Но Дионна выросла в зоопарке в Филадельфии вместе с африканскими слонами, вот и научилась так себя вести. Правда, моя красавица? – сказал Томас, давая слонихе обнюхать свою руку, а потом неизвестно откуда извлек банан.
Дионна аккуратно взяла его и засунула себе в рот.
– Не знала, что африканских и азиатских слонов можно держать вместе, – заметила я.
– Вообще говоря, этого делать нельзя. Дионна пострадала во время слоновьей потасовки, и после этого ее пришлось держать в зоопарке отдельно. Но места у них там в обрез, поэтому ее и прислали сюда, в заповедник.
У Томаса зазвонил мобильник. Он ответил на звонок, отвернувшись от меня и Дионны:
– Да, это доктор Меткалф. – Он прикрыл трубку ладонью и, обернувшись, проговорил одними губами: – Насчет новой слонихи.
Я махнула ему, чтобы не обращал на меня внимания, а сама подошла к Дионне. В природе я держалась начеку даже с теми слонами, которые привыкли видеть меня, не забывая, что это дикие животные. И сейчас я протянула к слонихе руку так же осторожно, как знакомилась бы с бродячей собакой.
Дионна могла ощутить мой запах и с того места, где находилась, то есть с другой стороны стойла. Да она, вероятно, унюхала меня, еще находясь снаружи. Хобот поднялся, изогнувшись буквой «S», его кончик поворачивался из стороны в сторону, как перископ. Потом она просунула его сквозь перекладины в стенке стойла. Я застыла неподвижно, позволяя слонихе ощупать мое плечо, руку, лицо – считать с меня информацию посредством касания. При каждом вздохе я ощущала запах сена и банана и наконец тихо произнесла:
– Приятно познакомиться!
А Дионна провела кончиком хобота по моей руке от плеча вниз, дунула, и мне в руку выкатилась малинка. Я засмеялась.
– Вы ей понравились, – раздался чей-то голос.
Я обернулась и увидела у себя за спиной молодую женщину, напоминающую эльфа: коротко стриженные льняные волосы и нежная кожа, такая бледная, что на ум невольно пришел мыльный пузырь, который вот-вот лопнет. Неужели сотрудница заповедника? На мой взгляд, эта женщина была слишком миниатюрной, чтобы поднимать тяжести, а без этого при уходе за слонами не обойтись. Она выглядела юной и хрупкой, будто стеклянная фигурка.
– Вы, наверное, доктор Кингстон, – сказала она.
– Пожалуйста, называйте меня просто Элис. А вы… Грейс?
Женщина кивнула.
Дионна затрубила.
– Обиделась, что я не обращаю на тебя внимания, да? – Грейс погладила слониху по лбу. – Завтрак скоро будет готов, ваше величество.
Томас вернулся в ангар:
– Прости. Мне срочно нужно отлучиться в офис. Это насчет доставки Мауры…
– Иди спокойно по своим делам и не волнуйся за меня. Правда, я уже большая девочка, и вокруг меня слоны. Что может быть лучше! – Я глянула на Грейс. – Если хотите, могу вам помочь.
Женщина пожала плечами:
– Я не против.
Если она и заметила краткий поцелуй, которым одарил меня Томас, прежде чем потрусить вверх по холму, то никак этого не прокомментировала.
Следующий час я провела вместе с Грейс. Когда она описала мне распорядок дня в заповеднике, я убедилась, что мое первоначальное мнение о ней как о женщине слабой и хрупкой было ошибочным. Слонов здесь кормили дважды: в восемь утра и в четыре часа дня. Грейс закупала продукты и готовила еду для каждого постояльца отдельно. Она выгребала навоз, мыла стойла из шланга с высоким напором воды, поливала деревья. Ее мать Невви пополняла запасы зерна для слонов, собирала еду, которая оставалась в вольерах, чтобы ее потом свалили в компостную яму; кроме того, она ухаживала за садом и огородом, где выращивали фрукты и овощи для слонов и тех, кто о них заботился, а также вела в офисе документацию. Гидеон следил за воротами и состоянием территории заповедника, отвечал за работу бойлера, ведал инструментами, чинил квадроциклы, стриг траву, укладывал на хранение сено, таскал ящики с продуктами, оказывал первичную ветеринарную помощь слонам и занимался обустройством их жизни. Все трое по очереди дежурили в заповеднике по ночам. И сегодня был самый обычный день, когда не происходило ничего экстраординарного и ни одному из питомцев не требовалось особое внимание.
Помогая Грейс готовить завтрак для слонов на кухне в сарае, я подумала, в который уже раз, насколько легче была моя работа в заповеднике дикой природы. Мне приходилось только наблюдать, записывать и анализировать собранные сведения да иногда помогать рейнджерам или ветеринарам, если речь шла о раненых животных. Я не управляла дикой природой. И разумеется, мне не приходилось финансировать этот процесс.
